Но всё это осталось в прошлом. Илья старался обо всём
этом не думать, чтобы не бередить душу. Порой намеренно окунался с головой в
проблемы, от которых мог бы легко отгородиться и свалить на кого-нибудь из
подчинённых, а он брался за всё сам. Чтобы некогда было копаться в себе,
обвинять или искать оправдания. Надеялся, поскорее забыться. И даже преуспел в
этом.
Пару месяцев жил практически в самолётах.
Москва-Париж-Лондон-Москва, всё по схеме. А всё ради воплощения задуманного,
многолетней мечты. Говоров жутко уставал, но при этом чувствовал эйфорию.
Наконец-то у него всё начало складываться. Даже у Светы не находилось повода,
чтобы его в чём-то упрекнуть. У него даже на глупости времени попросту не было.
Лишь изредка выдавался свободный вечер, Денис неизменно принимался его
теребить, пытался раскрутить на то, что пора уже "отвлечься и
зажечь", но Илья порой физически не мог "зажигать", приезжал
домой и валился в постель.
Родители утверждали, что он изменился. Наконец-то.
Повзрослел, успокоился, стал вдумчивее... Света тоже была им довольна, очень
любила его называть "мужем", это доставляло ей отдельное
удовольствие. Возможно, у них не было достаточного времени, чтобы наладить быт,
но они неустанно строили какие-то планы, вносили виртуальные улучшения в
семейную жизнь, в мечтах о светлом будущем. И Илья понимал, что это не просто
разговоры, хотя сейчас возможно всё и кажется далёким, но придёт время, это
неотвратимо, когда Света вернётся в Россию и начнётся настоящая семейная жизнь,
изо дня в день. И Говоров себя к этому изо всех сил готовил.
Вот только Света в Москву не торопилась, Илья не мог
этого не заметить. Она была постоянно занята, наслаждалась парижской жизнью,
блеском и красотой, и Говорову даже начало казаться, что она намеренно
отодвигает своё возможное возвращение. Когда он прилетал в Париж, не было
практически ни одного вечера, чтобы они не вышли в свет. Илья наблюдал за
женой, наблюдал за тем, с какой лёгкостью она общается, отметил, сколько новых
знакомых у неё появилось и то, что его жена уже стала здесь своей. В Москве же
Света как бы терялась и блекла, и начинала изображать из себя жену. Носилась по
магазинам и покупала всякие мелочи в их дом, в котором бывала очень редко. Но
продолжала строить планы и рассказывала Илье, как они когда-нибудь здесь
счастливо заживут. Время шло, а "когда-нибудь" так и не приближалось.
Говоров не мог сказать, что он этим фактом был огорчён, но не до конца понимал,
что происходит. На его объективный взгляд, продолжать жить в Париже нужды не
было, но у его жены неизменно находились там какие-то дела, новые планы и идеи,
и Света не уставала зазывать его к себе. Он всё чаще поддавался на её уговоры,
и летел во Францию, так сказать, "расширять горизонты". Но и, конечно
же, побыть с женой, почувствовать себя мужем. А когда Свете было не до него,
легко находил себе другие занятия. Во Франции у него было больше времени на
отдых, чем в Москве. А у Светы наоборот. В Париже у неё не было свободной
минутки, а в Москве она начинала томиться. Они были знакомы столько лет, что
порой Говорову казалось, будто настроение жены он может определить только по
тому, как она бровями поведёт. И когда она начинала откровенно томиться и
скучать дома, начинала изводить его звонками с давно известными ему вопросами,
Илья уже знакомо впадал в раздражение. А вот в Париже он убивал сразу двух зайцев
- проводил время с женой, тем самым облагораживая их отношения, и неизменно
находил время для себя.
Они были правильной семейной парой. Они улыбались в
объективы камер, держались за руки на семейных ужинах и праздниках, не
стесняясь, признавались в том, что скучали друг без друга, прежде чем заняться
сексом, и обменивались поцелуями и желали друг другу "спокойной ночи"
перед тем, как повернуться к "любимой половинке" спиной. Всё чинно и
благородно. До безобразия правильно и скучно. "Я тебя очень люблю, но ты
даже не представляешь, сколько у меня дел... как-нибудь потом я тебе
обязательно расскажу". И как-то так получалось, что обоих это устраивало.
Но Илья подобному раскладу всё же удивлялся. Света
так долго и упорно пыталась его на себе женить, что Говоров в какой-то момент
начал бояться её упорства. Она изводила его скандалами и ревностью не один год,
шпионила, караулила, постоянно звонила и проверяла, где он... Семейная жизнь с
ней представлялась Илье несомненным кошмаром. И он долго сопротивлялся,
придумывал отговорки, при этом выглядел гадом, а вот теперь, спустя несколько
месяцев "женатой" жизни, ему открылась невероятная реальность - брак
со Светой оказался весьма необременительным. Вот совсем. Скучный, как он и
предполагал, но лишь оттого, что жене на него времени не хватает. А менять
что-либо в их отношениях, она явно не собирается. По крайней мере, пока.
Поначалу такое поведение Светы озадачивало, но потом
Илья решил, что возможно это к лучшему. Зачем искать себе лишние проблемы? Вот
вернётся она домой, в Москву, вот начнут они жить вместе, тогда и будет
озадачиваться и страдать, а сейчас зачем? Он тоже устаёт, он прилетает из
Москвы измочаленным от работы, порой просиживает в кабинете по
десять-двенадцать часов, или мотается по командировкам... Разве он не имеет
права на отдых? А если жене не до него... то он вполне может обойтись и без
неё. Пока.
Именно поэтому был отель, был этот номер и вид из
окна на Эйфелеву башню в огнях. А у Светы дела. И ему совсем не интересно
какие. Потом получит письменный отчёт и всё узнает. Зато, когда они вечером
встретятся в "своей" квартире, оба будут благодушны и довольны
жизнью.
Он, наконец, допил вино, протянул руку, хотел
поставить пустой бокал на стол, но никак не получалось дотянуться. Хотел уже
чертыхнуться, но проворные женские пальчики бокал у него отобрали и поставили
на стол.
Говоров растянул губы в ленивой усмешке и снова
уставился на башню, которая сегодня отчего-то не давала ему покоя. Тревожила.
Девушка обняла его сзади, повисла на шее и поцеловала
в щёку. Маленькая ручка скользнула в вырез его халата, погладила по груди, а
потом опустилась к животу.
Илья попытался отстраниться, а девушка засмеялась.
- Прекрати, - попросил он и поднялся с кресла. А она
в него уселась и поджала под себя босые ноги.
- Опять о чём-то думаешь. О чём?
- О своём... о девичьем, - пробормотал Илья,
отмахиваясь от её вопроса. - Тебя муж не хватится?
- О Господи, Говоров, какой ты бываешь вредный!
- Так он тебя не ждёт?
- Ждёт! Он всегда меня ждёт, как может быть иначе?
- Вот и ступай, к ревнивому своему, - он с усмешкой
посмотрел на неё, потом приподнял подбородок и большим пальцем провёл по её
губам. Алёна поймала его палец зубками и соблазнительно улыбнулась. Говоров
хмыкнул, руку убрал, но потом щёлкнул девушку по носу.
- А когда ты уезжаешь?
- Завтра мы со Светой летим в Лондон.
