- Пойдём, милая. Надо поторопиться.
Ксения настолько разволновалась, что даже на
"милую" внимания не обратила. Вцепилась в руку Говорова и постаралась
не отставать от него. Постоянно с беспокойством заглядывала ему в лицо, но он
был абсолютно спокоен и только поднимал глаза к небу, когда его разрезала
кривая молния.
Выйдя на поле, Ксения мысленно попыталась себя
успокоить, а заодно просчитать, за сколько они могут добрать до дома... в
смысле, добежать. Илья крепко держал её за руку, и это успокаивало, но только
не в те моменты, когда небо, казалось, раскалывалось на части с ужасающим
грохотом. Ксения прикидывала в уме, сколько времени у них уйдёт на то, чтобы
добежать до мостика... главное, до мостика добежать, а там уж до дома рукой
подать... но Илья вдруг повернул в другую сторону.
- Ты куда? - воскликнула Ксения, перекрикивая ветер,
и вот тут с небес хлынул настоящий водопад. Просто стена дождя. Одежда промокла
мгновенно, Ксения взвизгнула, когда почувствовала первые тяжёлые капли, а
Говоров оглянулся на неё и рассмеялся.
- Бежим скорее! В сарай!
Мокрая трава уже не казалась такой ласковой и
манящей, она больно хлестала по голым ногам. Промокшее платье облепило тело, с
волос по лицу ручьями стекала вода, а над головой продолжало страшно греметь. У
самого входа в сарай, перед скособоченной дверью, Ксения поскользнулась на
мокрой траве, громко охнула, а Илья подхватил её подмышки и втащил внутрь.
Захлопнул дверь, и они с Ксенией замерли в тишине и духоте, тяжело дыша. Вода
стекала по их телам и одежде, Ксения всё ещё продолжала цепляться за Илью, за
его мокрые руки. Снова громыхнуло, теперь уже снаружи, а она глубоко и прерывисто
вздохнула, а от насыщенного запаха свежескошенного сена закружилась голова.
Говоров с трудом перевёл дыхание, наклонил голову и
потёрся щекой о Ксюшин лоб, а руки уже начали действовать сами по себе,
лихорадочно ощупывали женское податливое тело, задирали мокрый подол сарафана,
а потом Илья подхватил её под ягодицы и прижал к себе. А Ксения обняла его за
шею.
Поцелуй был жадным, Илья мог думать только о том,
какая нежная и прохладная у неё кожа. Но как только он прикасался, под его
ладонью её кожа просто раскалялась, появлялся жар, исходящий изнутри. И чем
сильнее он Ксению сжимал, тем горячее и податливее становилось её тело. Его
пальцы запутались в её мокрых волосах, он запрокинул ей голову и углубил
поцелуй. И отпустил лишь тогда, когда понял, что ещё чуть-чуть, и она начнёт
задыхаться.
Ксения с жадностью хватала ртом воздух, отвела со лба
мокрые пряди волос и облизала губы. Осторожно прикоснулась ладошкой к груди
Ильи, погладила.
- Ты такой горячий...
У него вырвался тихий стон, хотя на самом деле
захотелось выругаться. Сил не было сдерживаться дальше... Вновь подхватил её и
сделал несколько шагов к куче сена у стены.
Гроза разошлась не на шутку, ветер завывал, от
раскатов грома закладывало уши, а хилые стены сарая, казалось, ходили ходуном
под натиском стихии. А всё пространство вокруг было наполнено разными звуками -
скрипом балок наверху, шорохом сена, завыванием ветра, бессвязным шёпотом,
приглушёнными стонами и тяжёлым мужским дыханием.
Илья скользнул по губам Ксении языком, она приоткрыла
рот, в ожидании очередного глубокого поцелуя, но Говоров отстранился,
приподнялся на вытянутых руках и начал двигаться быстрее. И до боли в глазах,
борясь с собственным помутнением, вглядывался в Ксюшино лицо, смотрел на её
приоткрытые, припухшие от поцелуев губы, заглядывал в её глаза, в которых было
пусто и темно от захлёстывающей её страсти, на спутавшиеся волосы, в которых
застряли сухие травинки. Одной рукой принялся гладить её бёдра под холодной
мокрой тканью сарафана, который он так и не снял с неё.
Стены сарая явственно затряслись, когда небо снова
загромыхало, а в окошке под самой крышей сверкнула молния. Рука Ильи дрогнула,
и он навалился на Ксению. Навис над ней, ловя её прерывистое дыхание, смешанное
с хриплыми стонами, чувствовал, как она судорожно хваталась за него, царапала
его спину, другой рукой тянула его за волосы. И она была горячей... боже, какой
она была горячей, мягкой, своей, пьяняще-дразнящей...
У Ильи было такое чувство, что он занимается с ней
любовью в сотый, тысячный, десятитысячный раз... это была его женщина, и он
знал, что и как ей нужно, чувствовал это подкоркой, каким-то шестым потаённым
чувством. И понимал, что всё портит, что потом будет ругать себя за это. Ведь
всё должно было случиться по-другому. За последние несколько дней он думал и
представлял себе их первую близость множество раз. Ему казалось, что придётся
соблазнять Ксению, каждым своим прикосновением убеждать и доказывать, что это
не ошибка, что для него это не просто так, это серьёзно... Придумывал в каком
отеле он снимет шикарный номер и как будет Ксению туда заманивать, снова
соблазнять... Что будет шампанское, шёлковые простыни и целая ночь впереди...
А оказывается не нужно ничего шикарного. Нужна была
лишь гроза, сено и затмившее рассудок желание. Не для того, чтобы утолить
сексуальный голод, а для того, чтобы понять эту женщину, узнать, что ей не
нужна его забота, ей нужна его сила. И тогда она станет самой собой, перестанет
бояться. И он сможет быть таким, какой он есть, без всякого притворства, и
будет не только отдавать, но и получать... получать всё, что она в состоянии
ему дать. А это очень много, теперь Илья это понимал. Ксения готова отдать
столько, что нужно иметь много смелости, чтобы этот дар принять и правильно им
распорядиться.
И всё-таки когда-нибудь, и скорее всего не раз и не
два, он будет корить себя за то, что с собой не справился, что не растянул этот
момент, не устроил им маленький праздник, а вместо этого - трясущиеся от
нетерпения руки, хриплое дыхание и всёнарастающий темп движений. С безумным
восторгом воспринимал каждый стон, вырывавшийся у неё, каждый её судорожный
вдох, дрожь её тела. Прикоснулся губами к её губам, когда заметил, как она
закусила зубками нижнюю губу. Ксения тут же приоткрыла рот, Илья уверенно
раздвинул языком её губы, а когда почувствовал, как она обняла его за шею и
рывком подалась навстречу, понял, что она готова подойти к черте, и вот тогда
он отпустил себя. Закрыл глаза и быстро задвигался, ориентируясь только на её
вскрики, а потом резко отодвинулся, чувствуя, как по телу прокатывает
долгожданная дрожь, волна за волной. Откатился в сторону, рухнул на сено и,
наконец, выдохнул. Кровь барабанила в висках, перед глазами жёлтая пелена, а
лёгкие, казалось, сейчас взорвутся.
Снаружи шумел дождь, но грома уже не было слышно.
Сено шуршало и кололо голую спину, но невозможно было даже пошевелиться, сил не
было. Казалось, что каждая минута тянется и тянется, бесконечно.
Потом Илья всё-таки перевернулся на бок, заодно
подтянув джинсы, и прижал Ксению спиной к себе. Её кожа просто горела огнём.
Говоров лизнул её в плечо. Так и есть, солоноватый привкус.
- Дождь ещё идёт, - еле слышно прошептала она.
