- Тебя покормить?
Говоров посмотрел на неё, а Ксения отчаянно
покраснела.
- То есть, вас... - попыталась поправиться она, но
Илья уже покачал головой.
- Нет, я до ресторана потерплю, - сказал он и с
удовольствием откусил от бутерброда.
- До какого ресторана? - перепугалась Степнова.
Илья удивлённо посмотрел.
- Мы же собирались идти есть пиццу.
- Ах да... я забыла.
Ванька влетел на кухню, и прежде чем Ксения успела за
ним проследить, забрался на табуретку, а с неё прыгнул на спину Ильи. Тот как
раз подносил ко рту чашку с чаем, дёрнулся и опрокинул на себя чай. Ксения
ахнула и кинулась к сыну.
- Ваня! Как ты себя ведёшь? Посмотри, что ты
натворил! Илья Константинович, обожглись?
Ванька вытаращил глаза и посмотрел виновато.
- Ой, - громко сказал он, а Илья поневоле рассмеялся.
- Вот тебе и "ой", - проговорил Говоров,
оглядывая свою испорченную рубашку и радуясь, что чай был не слишком горячим.
Ксения опустила сына на пол и строго на него
посмотрела.
- Всё, никаких каруселей. Отправляйся в свою комнату,
ты нака...
- Ксения!
Она замолчала на полуслове, когда Илья неожиданно
перебил её. Посмотрела на сына, на обиженно-выпятившуюся нижнюю губу и быстро
наполняющиеся слезами глаза. Ванька надулся, спрятал руки за спину и кинул на
Илью умоляющий взгляд исподлобья.
Ксения понимала, что проигрывает, а Говоров подошёл и
посмотрел на них по очереди.
- Предлагаю вечер глупостями не портить. Я сейчас
переоденусь, и мы этот инцидент забудем...
- А ты пообещаешь, что больше так поступать не
будешь, - вовремя вмешалась Ксения и снова посмотрела на сына, который заметно
воспрял духом.
- Не буду, - пробубнил ребёнок, а потом с надеждой
посмотрел на Илью. - Я играл в Человека-паука!
Говоров снова рассмеялся, погладил его по голове и
вышел из кухни. Из комнаты Ксении он появился несколько минут спустя, успел
сменить испорченную рубашку на футболку, а спортивную сумку с оставшимися
вещами вынес в прихожую. Степнова ничего говорить не стала, боясь, что Ванька
обратит внимание на то, что Илья уносит свои вещи.
Ванька о своей проделке быстро позабыл и тараторил на
радостях, как заведённый, и весело глядел на взрослых.
- Ты готова? - спросил Илья, когда они с Ванькой уже
в нетерпении топтались у двери. Ксения выглянула из своей комнаты (почему-то
она не осмелилась причёсываться и красить губы перед зеркалом в прихожей) и
заверила их, что уже почти готова. Говоров выразительно посмотрел на мальчика.
- Женщины, Ванька, странные существа, - доверительно сообщил он. - Никогда не
могут собраться вовремя. Даже твоя мама.
Ребёнок с пониманием покивал, потом сказал:
- Надо взять велосипед.
Илья фыркнул.
- Велосипедист ты мой... Но велосипед мы брать не
будем. Либо карусели, либо велосипед. А то перебор будет.
- Правда, карусели?
- Ну, конечно.
- И на машинках со мной покатаешься? А то со мной
только дядя Олег катается, а дедушка с мамой не умеют.
- Покатаемся, - пообещал Илья. - А кто такой дядя
Олег?
- Мой друг, - ответила за сына Ксения, выходя из
комнаты. - Мы учились в одном классе, он раньше по соседству жил.
- Дядя Олег на самолёте улетел. Далеко!
Говоров с интересом посмотрел.
- Он устроился на работу в немецкую компанию, -
пояснила Ксения.
Илья снова кивнул, но уже без особого интереса.
Наконец они покинули квартиру. Ксения с Ванькой
спускались по лестнице, она держала сына за руку, и они осторожно спускались.
Илья шёл следом, закинув объёмную сумку на плечо, и наблюдал за ними. Но больше
за Ксенией.
Конечно же, он всё заметил - и что платье на ней
симпатичное, и что макияж ярче... и более обстоятельнее что ли, волосы
по-новому уложены... не хвост и не комель на затылке, к которым он привык, а
видно, что она старалась... Хотелось бы думать, что для него.
На самом деле хотелось бы.
Чтобы для него...
А их вчерашний поцелуй заставил его задуматься. После
того, как первый шок отпустил, Илья начал раскладывать всё по полочкам. Не с
первого раза получилось, но ведь главное стараться. Шок был от осознания того,
что он захотел, сильно и до неприличия безумно, поцеловать её. Наблюдал её
истерику, прижимал к себе, а она рыдала, у него даже рубашка от её слёз
промокла, и её слёзы казались ему чистыми. Ксения плакала без всякого умысла,
она ничего не хотела добиться от него этими слезами, как поступали другие
женщины. Ей просто необходимо было выплакаться, чтобы облегчить душу, и Илье
отчего-то становилось страшно, когда он думал, что у неё есть серьёзные причины
для истерики. Остро захотелось её успокоить, утешить... помочь, всё-таки
помочь. И когда он её обнимал, понял, что поцеловать её просто необходимо, в
первую очередь ему самому. Сжать так, чтобы у неё косточки затрещали, чтобы она
почувствовала его силу и успокоилась, и поцеловать...
Но, конечно, он не стал так поступать и поцеловал её
мягко, хотя внутри всё клокотало от бешеных эмоций. И ему не было её жалко...
Ему в тот момент захотелось оградить её от всех неприятностей...
Наверное, надо было испугаться, хотя бы потом, когда
остался наедине со своими мыслями. Но как-то не пугалось, и вины не было. В
памяти всплывал только поцелуй и то, как Ксения на этот поцелуй отвечала. С
каким-то нежданным отчаянием и тоской. И это невозможно было забыть, скорее
наоборот, хотелось повторить.
Илья сбился с шага и в дверях притормозил, продолжая
наблюдать за ней.
Правда, правда... хотелось.
Выйдя из подъезда, Ксения обернулась и посмотрела на
него, и Говоров вдруг испугался, что она может что-то прочитать по его лицу,
угадать его мысли.
- Что-то не так? - спросила Ксения.
Илья улыбнулся ей.
- Ничего. Ванька, садись в машину. На старт!
- На старт, поехали! - воскликнул мальчик и
нетерпеливо подёргал ручку дверцы машины.
Устроив его на заднем сидении, Илья открыл дверцу для
Ксении. Она скользнула на сидение, подол платья приподнялся, обнажая её бедро.
Ксения вспыхнула и поспешно платье расправила, а Говоров сделал вид, что ничего
не заметил. Напряжение, которое возникало между ними, когда они оказывались так
близко, казалось можно не только почувствовать, но и потрогать. И оба это
понимали.
В парке было легче не реагировать друг на друга так
остро. Вокруг было много людей, кричали и бегали дети, крутились аттракционы, и
даже пару клоунов, прохаживающихся по дорожкам и играющих с детьми, Ксения
увидела. Украдкой наблюдала за Ильёй, как он общался с Ванькой, как они о
чём-то шептались, и сын заливисто смеялся и вис у Говорова на шее, млея от
счастья. И удивлялась, как Илье удаётся так легко с Ванькой договариваться. Они
всё решали совместно, и её сыну даже в голову не приходило спорить или канючить,
как обычно бывало в парке, когда у Ваньки разбегались глаза, и он хотел и туда,
и туда, и сладкой ваты, и мороженного, и на батут, и на качели, и всё сразу. А
сегодня не спорил и внимательно прислушивался к тому, что говорил ему Илья.
