- А кто будет кушать готовить?
Илью этот вопрос поверг в раздумья.
- Не знаю... Но это мы как-нибудь решим. Прокормимся,
сегодня да завтра. Ты только маме ничего не говори, а то она из больницы
сбежит, чтобы кормить нас. Понял?
- Понял.
Ксению они в палате не нашли. Ванька непонимающе
закрутил головой и глянул на Илью с беспокойством. Тот жестом его волнение
пресёк.
- Спокойно. Сейчас всё узнаем.
Они вышли в коридор и тут же увидели Ксению, она
медленно шла по больничному коридору, и Илью снова покоробил вид казённого
халата одетого на ней.
- Мама! - радостно выкрикнул Ванька и побежал к ней.
Ксения увидела сына, заулыбалась, но в последний момент успела рукой схватиться
за стену, и тут Ванька с разбегу налетел на мать, и та покачнулась. Но потом
обняла его.
Говоров подошёл, посмотрел на Ксению и виновато
улыбнулся.
- Здрасьте. - Попытался отодрать ребёнка от матери,
видя, что той с трудом удаётся удерживать резвого сына. - Мы, признаться,
забеспокоились, не найдя вас в палате.
Степнова улыбнулась.
- Здравствуйте, Илья Константинович. - Она продолжала
гладить сына по голове. - А я... на уколы ходила.
- Вам и уколы делают? - "заинтересовался"
Говоров. - Вот видите... а вы - домой, домой!.. Ванька, отпусти маму, она
упадёт сейчас. Пойдёмте в палату.
Ксения взяла сына за руку, они пошли по больничному
коридору к палате, а Степнова всё не сводила взгляда с Ваньки, словно
отыскивала в нём, проявившиеся за эту ночь, недостатки. Не похудел ли случаем?
Говоров усмехнулся краешком губ.
- Мы вам вещи привезли, - сказал он. Ксения рассеянно
кивнула.
- Да... спасибо. Не могу уже терпеть этот халат.
- Как соседка?
- Ничего, милая женщина. Ваня, что в садике?
Тот кивнул.
- Хорошо.
Илья понимал, что спросить Ксении хочется совсем не о
садике, но из-за его присутствия она не решается. Мысленно хмыкнул. Они как раз
вошли в палату, да к тому же оказались одни, Говоров поставил пакеты на кровать
и сказал:
- Вы не волнуйтесь, вечер прошёл хорошо.
Степнова закусила губу.
- Капризничал?
Илья глянул на Ваньку, тот шуршал пакетом, в котором
лежали фрукты. Покачал головой.
- Как ни странно, нет, - понизив голос, сказал
Говоров. - Я трусил просто отчаянно, - разоткровенничался он, - но мы с
Ванькой, совместными усилиями, справились.
Ксения внимательно смотрела на него, пока он говорил,
даже рот приоткрыла, словно собиралась вслух выразить недоверие к его словам,
но промолчала. Только головой качнула и с сомнением воззрилась на собственного
ребёнка.
Илья хмыкнул.
- Я же вам говорил...
- Мы взрослые, - кивнул Ванька, крутя в руках
апельсин.
Илья улыбнулся.
- Точно.
Ксения присела на постель, задумалась, после чего
осторожно поинтересовалась:
- А Людмила Алексеевна?.. вы же говорили...
- Да, я знаю, - нехотя проговорил Говоров. - Но как
оказалось, родителей в Москве нет. Но вы не беспокойтесь, они вернутся
послезавтра. А пока мы сами.
Взгляд Ксении ему не понравился. Складывалось такое
впечатление, что она не верит ни единому его слову.
- В чём дело? - спросил он.
Она удручённо покачала головой.
- Вы лучше расскажите, как у вас дела. Что врачи
говорят?
- Говорят, что отдохнуть надо... и выспаться... и
ограничить себя от всяческих стрессовых ситуаций. - Она странно усмехнулась.
Илья же всерьёз задумался.
- И всё?
Она пожала плечами.
- Да... Вот только как это сделать, рецептов не дают.
- Странно, - озадачился Илья, а Ксения его тона
неожиданно испугалась и излишне небрежно, явно переигрывая, отмахнулась.
- Не обращайте внимания. Всё со мной нормально. Я же
говорила, что не надо было мне здесь оставаться...
- Вы мне это бросьте. Лечитесь. А то у меня тоже
стресс будет, если вы начнёте падать в обмороки каждый день.
Ксения изобразила улыбку и снова посмотрела на сына.
В больнице они пробыли около часа. Ксения не
отпускала от себя Ваньку, прижимала к себе, неустанно что-то поправляла, глаз с
сына не сводила, а Илья украдкой наблюдал за ней и мысленно поражался: как
можно кого-то так сильно любить? Даже собственного ребёнка? А он по её глазам
видел, как она обожает, именно обожает его.
Так, словно ей больше любить в этой жизни некого...
Эта мысль пришла неожиданно и в первый момент
удивила, а потом почему-то испугала. Неужели такое бывает? Как-то всё
неправильно.
Илья даже головой мотнул, чтобы избавиться от этих
мыслей.
Ксения вызвалась их проводить. Говоров попытался ей
запретить, убеждал прилечь и отдохнуть, но Степнова начала его уверять, что это
ей вполне по силам и даже на пользу пойдёт, и вообще она не далеко... до лифта.
Последние слова она договаривала, умоляюще глядя ему в глаза, и Илье не хватило
решительности ей отказать. Не моргая, таращился в её глаза, они казались
огромными и незнакомыми без стёкол очков.
По пути к лифту, они на пару минут вышли на большой
балкон, Ванька с энтузиазмом принялся осматриваться, а Илья не удержался и
заметил:
- Вы очень его любите.
Она посмотрела недоумённо.
- Конечно. Разве может быть по-другому?
Илья лишь плечами пожал.
- Наверное, нет. Всё правильно. Но вы... очень его
любите.
Ксения отвернулась, помолчала, потом тихо сказала:
- Если я скажу, что он моя награда, это вам
что-нибудь объяснит? Вряд ли... А говорить мне об этом неприятно.
Так что, Илья Константинович, сапожищами своими
грязными ко мне в душу не лезьте, закончил про себя Говоров и отвернулся. Хотел
получить какой-то ответ, а вместо этого ещё больше озадачили. Вот и думай
теперь... Смотри на Ваньку и гадай.
- Извините. Я не должен был этого говорить.
Она слабо улыбнулась.
- Всё в порядке. Вы поезжайте, Илья Константинович,
скоро Ванька есть захочет.
- Да? Ну что ж... - И он торопливо простился,
испугавшись её расспросов о том, чем он сегодня собирается кормить её ребёнка.
А пристёгивая Ваньку к детскому креслу в машине, поинтересовался:
