- Я без вас умру... без тебя, без Ваньки. Я уже
умираю. Я думать ни о чём не могу, делать не могу ничего, меня ничто не радует.
Я работаю, работаю, как проклятый, и всё... получается. Ты правильно говоришь -
получается! Но я понимаю, что делаю что-то не то. В пустоту. - Губы прошлись по
её щеке, Ксения закрыла глаза и всё-таки обняла его, навалившись на его плечо.
- Я так виноват перед тобой, - шептал он. - Я струсил...
- Илья, что ты говоришь?
- Правду. Я все эти месяцы жил с этим чувством вины.
Я всё мог изменить тогда, даже в день свадьбы, но испугался... думал об этом. И
испугался. Прости меня.
Говоров странно осел, Ксения не сразу поняла, что
происходит, а он уже опустился на колени и уткнулся лицом в её живот. Ксения
оторопела. Руки подняла, боясь к нему прикоснуться. Казалось, дотронется и
произойдёт что-то страшное. И так уже... на грани реальности.
- Илья, встань, - дрожащим голосом попросила она. -
Встань!
Он бурно дышал, обжигая её живот горячим дыханием и
молчал. Ксения смотрела на черноволосую макушку, потом осторожно прикоснулась к
его волосам. Но тут же руку отдёрнула.
- Илюш, встань. Я тебя очень прошу... Я сейчас с ума
сойду!
Говоров медлил, Ксения подняла руку и вытерла слёзы.
Потом с трудом расцепила его руки на своей талии. Снова смахнула слёзы.
- Илья, пойдём спать. Я... правда, не могу говорить
сейчас. Пойдём спать.
Всю ночь её мучил странный сон. Метель. Белая,
суматошная, нескончаемая. Снег шёл, ветер завывал и кружил вокруг. Но самое
странное, что холодно совсем не было, только дышалось тяжело, потому что этот
дурацкий снег залепил горло и лёгкие.
Откуда он взялся, этот снег в её сне?
Во сне она засмеялась, не понимая, почему ей тепло и
легко, когда вокруг снег. Даже горло отпустило, ногам было тепло. А на душе
спокойно. Толком не понимала, что с ней происходит, но было ясно, что всё
хорошо, всё наконец-то встало на свои места.
Только снег всё шёл. Кто-то очень упрямый его кидал
сверху прямо на неё.
Стряхнула его с волос и вдруг проснулась. Моргнула и
поняла, что на самом деле пытается стряхнуть что-то с себя. Посмотрела на белый
потолок, продолжая сонно моргать.
Утро, поняла Ксения. Причём далеко не раннее, раз
солнышко уже в окно заглядывает. На работу опоздала? Никуда не годное начало
дня.
Но уже в следующую секунду мысли о работе её оставили.
Она лежала на боку, спиной прижимаясь к кому-то, кто
обнимал её обеими руками и глубоко и беззвучно дышал. В некоторой панике
ощупала чужие руки, моментально поняла, чьи они, и расслабилась.
Вот почему было тепло. Потому что Илья её обнимал.
Он дышал ей в шею тепло и щекотно, держал крепко,
прижимая спиной к себе. И поэтому ей и было так спокойно в её снежном сне.
В детской отчётливо скрипнула кровать. Ванька всегда
начинал вертеться, прежде чем окончательно проснуться. Ксения попыталась
выбраться из-под тяжёлых рук Говорова, но куда там! Он лишь всхрапнул, уткнулся
носом в её волосы и прижался ещё крепче. Её бросило в жар. Явственно
чувствовала его возбуждение, а рука Ильи, как назло, пошла гулять по её телу.
Дверь детской открылась, и появился Ванька. Зевал, тёр
глаза, которые никак не желали открываться. Прошлёпал босиком мимо их дивана, а
потом Ксения услышала, как негромко хлопнула дверь ванной.
Попыталась спихнуть с себя ногу Говорова.
- Илья, пусти меня, - громким шёпотом проговорила она. -
Пусти!..
- Да, - пробормотал он сиплым со сна голосом. - Не сплю
уже...
Тяжёлые руки напряглись, потом расслабились, и он
отодвинулся, освобождая её, но когда Ксения уже собиралась встать с дивана,
лихорадочно поправляя бретельки ночнушки, перехватил её, повернул и поцеловал.
У него было чистое дыхание, горячие, колючие щёки и
крепкая шея. А руки сильные-сильные. В первое мгновение Ксения начала
сопротивляться, брыкаться, но очень быстро перестала, потому что вдруг поняла,
насколько глупо противиться ему. В голове забилась мысль: как безумно,
невероятно она скучала по нему все эти месяцы. По его дыханию, рукам, ногам,
поцелуям, напору, когда остановить его просто невозможно, по своему волнению и
мгновенно вспыхивающему желанию. По всему, что получалось у неё только с ним, и
чего уже так давно не было.
Она погладила его по груди, по животу. Илья застонал ей
в губы и открыл глаза. В первый момент посмотрел как бы непонимающе, а потом во
взгляде вспыхнула чертовщинка, и Говоров улыбнулся.
- Доброе утро.
Ксения от его взгляда внезапно стушевалась.
- Доброе... Отпусти, Ванька встал уже.
- Да? - посмотрел с сожалением. Помедлил, прежде чем
отодвинуться. Ксения чувствовала его желание, но знала, что он сумеет с ним
справиться. Пригладила волосы, испугавшись, что после сна они могут некрасиво
топорщиться на макушке. Халат её нашёлся на кресле, под пиджаком Говорова, а
Илья тем временем с хрустом потянулся, взял в руку будильник и присвистнул.
- Проспали.
- Он почему-то не прозвонил, - посетовала Ксения.
- А ты его заводила? - усмехнулся Илья и показательно
щёлкнул переключателем. Она честно попыталась припомнить, заводила или нет, но
не преуспела в этом. Такие незначительные детали вчерашнего вечера в памяти не
отложились.
- Надо на работу позвонить, - всё-таки опомнилась она и
снова взглянула на часы. Начало десятого. Ужас и кошмар.
В комнату вбежал Ванька, успевший к тому моменту
окончательно проснуться и переполниться энергией. Запрыгнул к Илье на диван и
ткнул пальцем в свой лоб.
- Смотрите, какой синий у меня синяк! - радостно
возвестил он.
Илья рассмеялся и взял его двумя пальцами за подбородок.
- Дай посмотрю.
- Здорово, да, пап? - никак не мог успокоиться ребёнок.
- Да уж... - Говоров с сомнением покачал головой.
Ксения присела на край дивана и заставила сына
повернуться к ней. Нахмурилась.
- Пожалуй, я тебя сегодня к бабушке с дедушкой отвезу, а
не в садик.
Ванька расстроился.
- Ну вот! Я хотел синяк всем показать!
Илья фыркнул. Снова притянул к себе ребёнка и поцеловал
в макушку.
- Завтра покажешь.
- Он до завтра не пройдёт?
- Да он и за неделю не пройдёт, - заверил его Говоров.
Ванька заулыбался.
- Тогда ладно!
Ксения ушла в ванную, а Ванька ещё немного попрыгал на
их диване, который заметно под ним постанывал, потом спрыгнул на пол и убежал к
себе в комнату, а Илья лёг, ещё разок потянулся, раскинул руки в стороны и
улыбнулся. Сегодня он был спокоен и доволен жизнью. По утрам с ним такое бывало
не часто. И на работу не хотелось, и вообще ничего не хотелось. Было удобно в
этой маленькой квартирке, приятно лежать на старом, чужом диване, слышать, как
в душе льётся вода и знать, что там Ксения Степнова и никто иной. Думать о том,
что она сейчас выйдет из душа с влажными волосами, пахнущими цветочным
шампунем, с розовыми щёчками, завёрнутая в махровый халат с рисунком в виде
белых облачков, и всё станет ещё лучше и приятнее. А в соседней комнате буянит
маленький атаман, который со вчерашнего дня зовёт его папой.
