Ванька перевернулся на живот, секунд десять полежал
неподвижно, а после зашевелился. Илья с усмешкой понаблюдал за ним, потом
встал, подошёл к окну и распахнул его настежь. В комнату ворвалась утренняя
прохлада и громкий щебет птиц. Ребёнок тем временем сел на постели и потёр
сонные глаза кулачками. Говоров весело глянул на него.
- Проснулся?
Ванька зевнул во весь рот и кивнул.
- Тогда подъём. У нас куча дел с утра.
- Когда много дел, в садик можно не ходить, - сказал
Ванька и хитро улыбнулся.
Илья рассмеялся и покачал головой.
- Ничего у тебя не выйдет. Ты же не хочешь маму
расстраивать?
Ванька пригорюнился.
- Не хочу.
- Вот именно. Марш умываться.
В ванной они подзадержались. Сначала Илья следил за
тем, как Ванька нехотя чистит зубы и плюётся через каждые десять секунд, а
затем они ролями поменялись, и теперь уже Говоров стал объектом пристального
внимания. Ванька сидел на бортике ванной, мотал ногами и с интересом наблюдал
за тем, как Илья бреется. Бритва жужжала, а Ванька пальчиком дёргал за
скрученный пружинкой шнур.
- А когда дедушка бреется, он лицо пенкой мажет, -
сказал он и засмеялся. - И говорит, что он Дед Мороз.
Илья усмехнулся. Положил бритву на край раковины,
вытер лицо полотенцем и вдруг увидел, как Ванька осторожно прикасается
пальчиком к бритве, с интересом её разглядывая. Илью это почему-то сильно
задело за живое. Он стоял, продолжая прижимать полотенце к шее, и наблюдал за
Ванькой. А в голове забилась странная для него и удручающая мысль - у этого
мальчишки нет отца. И поэтому даже такие банальные вещи для него в диковинку.
С трудом удалось стряхнуть с себя задумчивость и
нехорошие мысли. Он подхватил Ваньку и слегка подкинул вверх, а услышав
заливистый смех, улыбнулся.
А вот с завтраком возникла нешуточная проблема.
Готовить Илья не любил, да и не умел, верхом его кулинарных способностей был
омлет на скорую руку, но Говоров был совсем не уверен, что дети омлет едят. А
уж тем более, не опасно ли кормить ребёнка омлетом в его приготовлении. Это и
для взрослых порой опасно для здоровья. Заглянул в холодильник и в задумчивости
замер.
- Ванька, чем кормиться-то будем?
- Я буду хлеб с вареньем, - быстро ответил ребёнок,
усаживаясь за стол. Илья с сомнением посмотрел на банку с вареньем, а потом
решил, что от хлеба с вареньем на завтрак ещё никто не умер, и ничего плохого в
этом нет. Да и выбора другого тоже. Кашу-то он всё равно сварить не в
состоянии.
Достал банку варенья, колбасу, сыр, пакет молока, всё
выставил на стол и ногой захлопнул дверцу холодильника. Включил телевизор,
кухню тут же наполнил ровный голос диктора программы новостей, и Илья
удовлетворённо кивнул - вот и началось привычное утро. Почти привычное. На
плите зашумел чайник, Говоров газ выключил и взялся за нож.
- Колбасу будешь?
Ванька отрицательно покачал головой и полез пальцем в
банку со сливовым вареньем. И хихикнул, когда Илья показал ему кулак.
- Вань, тебе чего налить?
- Какау.
Илья фыркнул.
- Какау, - передразнил он. - Где банка?
Ванька указал пальцем на нужный шкафчик.
Минут через пять Илья сам сел за стол, посмотрел на
ребёнка, который с аппетитом уплетал белый хлеб, помазанный вареньем, и запивал
его какао из чашки в виде тигрёнка, потом перевёл взгляд на тарелку с
бутербродами, которые сделал для себя, и дымящуюся чашку с кофе, и хмыкнул.
- А мы с тобой неплохо справляемся.
Ванька облизал пальцы и улыбнулся.
После завтрака умываться пришлось заново. Затем
Ванька вспомнил, что ему нужно дорисовать рисунок и устроился за кухонным
столом с альбомом и цветными карандашами. У Ильи же неожиданно образовалась
передышка. Он вернулся в комнату, прибрал постели, а потом вспомнил, что должен
сегодня привезти Ксении вещи в больницу. А для начала надо их собрать.
С минуту стоял перед большим двухстворчатым
шифоньером и почему-то не решался его открыть. За дубовыми дверцами мерещилась
некая тайна. Рывком открыл, быстро оглядел полки и следом распахнул двойные
дверцы. Провёл рукой по ровному ряду одежды.
Вот и второй Ксенин костюм. Точная копия вчерашнего,
такой же скучный и строгий, только чёрный. Но на соседних вешалках висели и
совсем другие вещи. Рука сама выдернула из плотного ряда вешалку с платьем.
Говоров покрутил его, разглядывая. Довольно миленькое, но не более того, даже
излишне скромное на его вкус. Говоров попытался представить Ксению в этом
платье и не смог. Повесил платье на место. Рядом висели несколько блузок, тоже
достаточно скромных, классическая чёрная юбка, брюки и то, наличие чего в
гардеробе своей помощницы в первый момент повергло Илью в лёгкий ступор - две
пары джинсов. Удивительное дело.
И вдруг откуда-то выползла неловкость за то, что он
так нахально лазит по её вещам, разглядывает всё с болезненным любопытством, и
Илья шкаф закрыл. Взглядом пробежался по полкам с нижним бельём. На верхних
лежали детские вещи, а вот внизу женское бельё. Илья упёрся взглядом в белое и
чёрное кружево, нервно кашлянул, а затем не глядя сгрёб первое попавшееся, всё
сложил в пакет и прикрыл его, чтобы в глаза не лезло. Потом стало проще.
Упаковал халат, тапочки, сходил в ванную за зубной щёткой, прихватил с полки
ещё несколько каких-то тюбиков, тоже сложил всё в пакет, и тут появился Ванька
и полюбопытствовал, чем он занимается. А получив ответ, принёс с полки книгу в
бумажной обложке. Илья посмотрел на название и в недоумении приподнял одну
бровь. "Нежный дикарь"? Это ещё что такое? Но книгу читают, судя по
закладке, торчащей примерно посередине.
Было бы весьма занимательно, поинтересоваться у
Ксении содержанием сей книжонки.
- Это точно мама читает? - решил на всякий случай
уточнить он у Ваньки, тот уверенно закивал. А Илья протянул: - Любопытно.
В садик они прибыли вовремя, и на этот раз Ванька
ехал на заднем сидении в детском кресле и, по всей видимости, чувствовал себя
намного комфортнее и привычнее, чем вчера, просто пристёгнутый ремнём
безопасности. Да и Илье стало значительно спокойнее.
В детской раздевалке они на сей раз оказались не
одни. Несколько мамочек переодевали своих детей, и Илья тут же почувствовал
себя неловко под пристальными, любопытными взглядами. Ванька же выглядел
важным, держась за его руку. Со всеми поздоровался и потянул Говорова к своему
шкафчику.
- Ты мой рисунок взял?
- Взял.
- Давай сюда. А то потеряешь ещё...
- Поговори у меня. Переодевайся.
В раздевалку вышла Алла Витальевна и, завидев
Говорова, улыбнулась.
