– Плохая новость, сестрица. В завещании нет никаких
сыновей и прочих лиц. Все движимое и недвижимое имущество отходит единственной
дочери.
– Вряд ли Настя ошибается. Следовательно, внебрачный
сын у Озерова все-таки есть.
– Может, у Насти был повод его придумать? –
хмыкнула Агатка. – Вопрос «А был ли мальчик?» остается в силе.
– Ну, так попробуй узнать, был или нет, –
разозлилась я.
– Уж расстараюсь, – фыркнула Агатка и повесила
трубку.
Утром я отправилась мести улицу, чтобы родной город мог
похвастать чистотой, а заодно успокоить нервы.
Возвращаясь домой, возле подъезда я обнаружила темноволосую
женщину с растерянным взглядом, в дорогом костюме светло-серого цвета. Она
обсуждала с моей соседкой с первого этажа вероятность выпадения осадков в
ближайшее время. Не скажу, что разговор ее сильно увлекал, зато когда соседка
произнесла «А вот и Фенька», дама заметно подобралась. Посмотрела на меня и нахмурилась
в недоумении.
– Здравствуйте, – сказала я, женщина кивнула,
соседка поглядывала с любопытством.
– Вы Ефимия Константиновна? – Женщина, казалось,
не в состоянии была в это поверить.
– А вы кто?
– Я… можно нам где-нибудь поговорить?
Я кивнула, и мы поднялись в квартиру, где неутомимый Славка
готовил завтрак к моему приходу.
Очень скоро выяснилось, что гостья – Карасева Надежда
Петровна, та самая подруга Озерова, о которой рассказывала его дочь. И ко мне
ее привело желание выяснить, в каких отношениях мы состояли с ее возлюбленным.
Любопытство извинительное, хотя и запоздалое, учитывая, что Озеров мертв и
делить нам с ней нечего. Я, как могла, ее любопытство удовлетворила, для этого
пришлось соврать, что с Озеровым меня познакомил муж и время от времени мы
встречались. А в тот вечер он меня пригласил в ресторан, чтобы я могла
встретиться с другим общим знакомым – женихом Насти и предаться приятным
воспоминаниям о минувших днях. Объяснение ее вроде бы удовлетворило, но уходить
она почему-то не торопилась. Я решила этим воспользоваться.
– Настя сказала, что у Максима Юрьевича был внебрачный
сын, он вам о нем ничего не рассказывал?
– Сын? – удивилась она. – Нет, ничего. –
Карасева задумалась, а я терпеливо ждала, помешивая чай в чашке. – У нас
некоторое время назад работал один молодой человек, – заговорила
она. – Максим Юрьевич ему очень благоволил, хотя тот этого явно не
заслуживал. Шалопай, к тому же плохо воспитан. С ним вечно возникали проблемы.
В конце концов Максим Юрьевич не выдержал и его уволил. Но где-то через пару
месяцев он вновь стал работать у нас, правда на другом предприятии, и должность
у него была невысокая. Я тогда удивилась и спросила, почему Максим терпит
выходки этого парня.
– И что ответил Максим Юрьевич?
– Сказал, что он сын его покойного друга. Максим
Юрьевич был человеком суровым, не терпел бездельников, но в последнее время
как-то… помягчел, что ли. Иногда вдруг говорил, что за все приходится платить,
я пыталась понять, о чем это он, но Максим Юрьевич не захотел объяснить. Я
подумала, что между ним и его другом что-то произошло и, помогая его сыну, он
пытается загладить свою вину.
– Как зовут молодого человека? – спросила я.
– Игорь. Игорь Максимович Вялов. – Она нахмурилась
и добавила: – Вы думаете… Конечно, отчество… мне следовало догадаться.
– Вы сказали, что парень шалопай, у него были
какие-нибудь проблемы? Денежные, к примеру?
– Вы что, думаете, он мог… О, господи… О его денежных
проблемах я ничего не знаю, но характер у него скверный. Однажды он избил
человека по совершенно незначительному поводу. Избил так, что тот угодил в
больницу. Максиму Юрьевичу пришлось вмешаться, чтобы уголовное дело не завели.
– Вы часто бывали в доме Озерова? – спросила
я. – Вялова там встречать не доводилось?
– Нет. Сомневаюсь, что он бывал в доме. Если честно, я
там тоже была от силы раз десять. Обычно мы у меня встречались. – Женщина
почему-то смутилась. – Сначала Максим Юрьевич не хотел, чтобы Настя обо
мне узнала, а потом… потом мы просто привыкли.
– Вы работаете в его фирме и, должно быть, осведомлены
о делах Озерова. У него были проблемы?
– В милиции меня об этом спрашивали. Проблемы, конечно,
были. Но со мной Максим Юрьевич их не обсуждал. В последние дни его, по-моему,
ничего, кроме свадьбы дочери, не интересовало.
– И что он вам говорил по этому поводу?
– Что обычно говорят в таких случаях? – вздохнула
она. – Когда Настя приехала сюда со своим женихом несколько дней назад, мы
вообще встречались только на работе, а там на разговоры просто времени не было.
Он обещал нас познакомить… – сказала она. – Но в ресторан пошел с
вами, а вовсе не со мной. Впрочем, какая теперь разница…
После ее ухода я сообщила Славке:
– У нас есть имя и место работы сына Озерова. Давай
прокатимся в офис.
Славка воспринял идею без энтузиазма.
– Зачем? Пусть с ним менты разбираются.
– Менты само собой.
– Не понимаю, чего ты ждешь от этой встречи. Хочешь
спросить его, не двинул ли он по голове предполагаемому папаше?
– Возможно, о делах отца он знает куда больше дочери,
раз у него работал.
– Он не станет с тобой разговаривать, и правильно
сделает.
– А вдруг моя красота так на него подействует, что он
откроет мне душу?
Кончилось тем, что мы поехали в офис. Однако на работе
Вялова не застали. По какой причине он не явился, его непосредственное
начальство ответить затруднялось. Начальство, судя по всему, вообще было от
него не в восторге. Мы находились в большой комнате, заставленной столами с
компьютерами, а толстяк, вытиравший потную лысину платком, говорил с душевной
болью.
– Для меня вообще загадка, что он тут делает.
Правильнее сказать, зачем Озеров его держит… держал, – поправился он и
вздохнул. – Что ж теперь будет? – пробормотал он, на мгновение забыв
о нас, но тут же опомнился: – Так что ищите его где угодно, но только не на
работе.
– А сюда Вялова сам хозяин устроил? – невинно
поинтересовалась я. – У них что, были какие-то особые отношения?
– Вот уж не знаю… если верить Вялову, они близкие
родственники. Может, так оно и есть, не стал бы он наглеть…
– Близкие – это какие?
