– Да, – бросает Вадим, Стас вдруг посмотрел на
дверь своей комнаты, а потом на меня. И тут я замечаю, что второпях дверь
закрыла неплотно. Я замираю на целых тридцать секунд. Ну, и что ты смотришь,
что ты там в моем лице надеешься отыскать? Я к твоей комнате и близко не
подходила. Однако взгляд его выдержать трудно, я поворачиваюсь спиной, повод есть
– достаю заварочный чайник. Смотрю в стену перед собой и напеваю. Когда я
разливаю чай, лицо мое, как мне кажется, совершенно непроницаемо. На Стаса я не
смотрю, болтаю с Вадимом о всякой чепухе. К примеру, масло у нас кончается, и
пива осталось четыре банки, а Вадим пиво любит. Однако как я ни старалась, а
один раз наши взгляды все-таки встретились. Стас смотрел с ухмылкой, крупные
белые зубы вызывали стойкую ассоциацию с волчьим оскалом. Ну и ухмыляйся на
здоровье, что ты мне сделаешь? Даже сказать ничего не скажешь. Сиди и молчи.
Нисколечко я тебя не боюсь.
После чаепития я поднимаюсь наверх и звоню Агатке. На этот
раз по мобильному, радуясь очередному подарку Вадима.
– Нет у твоего мужа никакого двоюродного брата, –
с места в карьер сообщает сестра. – Бывшая жена и сын, тебе ровесник.
Больше никаких родственников.
Новость меня не удивляет.
– Фамилия Стаса Малахов, – сообщаю я. –
Малахов Станислав Игоревич.
– О, черт! – восклицает Агатка. – Как же я
его не узнала?
– Кто он? – спрашиваю я.
– Помнишь мое первое дело? Я тогда у Алексеева в
помощницах ходила?
Еще бы не помнить, Агатка мне с ним все уши прожужжала. На
процессе она защищала убийцу, который, по ее мнению, вовсе им не был. Сестра
тогда выложилась, провела свое расследование. У нее появилась собственная
версия, вот только доказательств не было. У настоящего убийцы имелось железное
алиби. Агатка ужом вертелась, но добилась лишь смягчения приговора. Слегла на
неделю от горя, что человек ни за что в тюрьму пойдет.
– Ну и с какого бока там этот Стас? – проявила я
интерес.
– Убийца твой Стас. Наглая сволочь. Ухмылялся так
гаденько. Я к нему после суда подошла и сказала: «Я знаю, ты убил, ты».
– А он что?
Темперамент у моей сестрицы будь здоров, могу представить,
как она ему это выдала.
– Дословно отвечать? – разозлилась Агата. – В
общем, предложил мне заняться оральным сексом.
– Стремно, – говорю я. – И он еще жив после
этого?
– Ты чего веселишься? – голос Агатки дрожит, слава
богу, что по телефону беседуем. – С убийцей в одном доме живет, муж у нее
черт-те кто, а она зубы скалит. Сама дура конченая, так хоть бы об отце
подумала.
– Я что, знала? – слабо отбиваюсь я. – Мне
самой этот Стас как кость в горле. Сегодня меня с дверью поймал, так глянул,
что у меня кишки свело.
– С какой дверью?
– Долго объяснять.
– Фимка, – голос у сестрицы совершенно
несчастный, – ты там только ни в какие игры не играй, слышишь? Я тебя
знаю, мозги у тебя набекрень, начнешь из себя Мату Хари строить и окажешься на
кладбище.
– А папа как же? – «Ну, чего я Агатку-то злю?»
– Дура! – рявкает она и отключается. Ну вот,
сестрицу обидела, одна у меня сестра, и я ее люблю. Полежав немного,
уставившись в потолок, я опять тянусь к телефону. Полчаса прошло, Агата
Константиновна должна успокоиться.
– Эй, – говорю я, – не злись. Лучше помоги
мне. Узнай, с какой стати этот тип живет в нашем доме. Вадим намекал на
какие-то неприятности. Хотелось бы знать, что он имел в виду.
– Это я тебе и так скажу. Никак не поделит доходное
предприятие с одним типом, таким же бандитом, как и он. Не хочу тебя пугать, но
знающие люди утверждают, что дело кончится стрельбой.
Я не успеваю ответить, в комнате появляется Вадим, и я
спешно прощаюсь с Агатой.
– Кому звонила? – с улыбкой спрашивает он.
– Сестре. Оказывается, у тебя нет двоюродного брата.
Родного тоже нет. Или Стас троюродный?
Вадим садится рядом и берет меня за руку. Мне хочется ее
освободить, но я сдерживаюсь.
– Я сказал, что он мой брат, чтобы избежать объяснений.
На самом деле он мой охранник.
– Тебе нужна охрана?
Он не отвечает.
– Чего ты молчишь?
– Я уже говорил, сейчас у нас непростой период.
– Тогда почему твой охранник сидит в доме, вместо того
чтобы охранять тебя?
– Потому что твоя безопасность для меня куда важнее.
– Ты это серьезно? Я имею в виду, ты действительно
считаешь… – Я не успеваю договорить, он перебивает:
– Фенечка, это разумная предосторожность, не более.
– У меня папа прокурор, ты что, забыл? Кто ж меня
тронет? А вот что касается тебя… Агатка говорит, дело может закончиться
стрельбой.
– Глупости. Мы договоримся. Немного потреплем друг
другу нервы, но договоримся. У меня к тебе просьба: решишь что-нибудь узнать –
обращайся ко мне. Хорошо?
– А ты ответишь? – хмыкаю я.
– По возможности.
После этого разговора у меня на душе кошки скребут. К
сожалениям по поводу дурной привычки выходить замуж прибавилось беспокойство за
Вадима. Его утверждение, что ему ничего не грозит, меня не убедило.
Поздно вечером я подслушиваю разговор между мужем и Стасом.
Они в гостиной, говорят довольно громко. Предполагается, что я в этот момент
сладко сплю в спальне на втором этаже. Сквозь приоткрытую дверь я вижу Вадима,
он стоит возле камина, свет настольной лампы падает на его лицо, делая его
суровым, даже мрачным. Стас сидит на диване, спиной ко мне.
– Сейчас это было бы неосмотрительно, – говорит
Вадим. – Я попробую с ним договориться.
Стас усмехается, видеть этого я не могу, но чувствую.
– Попробуй. Время работает на него. Упустишь шанс – он
тебя раздавит.
– Все-таки это крайний случай.
– Ты хозяин, тебе видней. По мне, так это надо было
сделать еще вчера.
Вадим трет пальцами глаза, устало хмурится.
– Да, вот еще что. Попробуй быть помягче с Фенькой, она
тебя за что-то невзлюбила. Должно быть, сестрица напела ей о темных фактах
твоей биографии.
– Где были твои мозги, когда ты на ней женился? –
вновь усмехается Стас.
