Андрюха вроде бы расстроился, но просить посидеть еще
немного не решился, а я покинула больницу в сильнейшем волнении. То, что я
проболталась про Колю Турка, теперь не казалось мне случайностью. Не иначе как
это повеление свыше, судите сами: мало того, что Турок, или Коля Губарев, брат
Андрюхиного дружка, а я сама была по уши влюблена в него в пятом и частично в
шестом классе, так он еще умудрился жить в одном доме с моей подругой, которая
в настоящий момент вместе с мужем работает в Дрездене, а присматривать за этой
самой квартирой поручила мне. Что бы вы подумали, узнай все это? Я подумала,
что это судьба. Чем ближе я подходила к родному дому, тем больше в этом
убеждалась. Если за всеми событиями действительно стоит Турок (а все свидетельствует
в пользу этого утверждения), то убийца Зюзи, очень возможно, с ним встретится.
Наблюдая за Турком, я, при известном везении, его обнаружу. Правда, был еще
вариант: этот самый убийца обнаружит меня раньше. Подходя к дому, я
преисполнилась сознанием, что должна выполнить свой гражданский долг, причем в
крайне короткие сроки. Так что, войдя в квартиру, я деятельно принялась
готовиться к осуществлению своего плана, то есть сам план виделся мне с трудом
и как бы в тумане, зато подготовка прошла блестяще. Я сделала несколько
телефонных звонков, сходила на работу, быстро разобралась со всеми вопросами и
даже смогла получить отпускные, уведомила всех, кого это касалось, что в
понедельник я уезжаю в Анапу, и, вернувшись домой, позвала Сеньку с Чугунком,
которые слонялись по двору без видимой цели.
Мальчишки явились и замерли, настороженно поглядывая на
меня, а я заявила:
— Завтра уезжаете в лагерь. — Оба переглянулись.
— На фига мне лагерь? — затянул Чугунок.
— Мать из запоя вышла? — накинулась я.
— Нет…
— А кто тебя кормить будет? Меня как важного свидетеля
отдел по борьбе с организованной преступностью сажает под замок.
— Как это? — обалдели мальчишки.
— Буду сидеть в какой-нибудь квартире под неусыпным
надзором.
— Иди ты… — ахнул Васька. — Совсем как в кино?
— Вот именно. А если я сижу под замком, значит, ты
остаешься голодным, а ты без каникул, — перевела я взгляд на
племянника. — Так что выбирай: либо отдых в лагере, либо завтра с первым
автобусом…
— Лагерь, — кивнул Сенька, и Чугунок весьма неохотно
последовал его примеру.
— Отлично. Собирайте вещи, завтра отправляетесь в 8.00.
Наутро, отправив обоих мальчишек в лагерь (мать Чугунка все
еще пребывала в запое, я пробовала ей втолковать, что Ваське выделили путевку,
она таращила на меня глаза и как бы слушала, то есть клясться в том, что она
действительно слышит, я бы не стала, до того отсутствующий у нее был вид. К
тому же младший Васькин брат, которому еще не было года, так громко орал,
вцепившись руками в спинку железной кровати, которая, судя по всему, была
ровесницей моей бабушки, что я и сама себя плохо слышала, не знаю, поняла ли
Тамарка, что я ей сказала, но с готовностью кивнула, а потом свалилась со
стула, должно быть, от счастья), так вот, отправив после всех этих
незначительных происшествий мальчишек в лагерь, я начала ломать голову: стоит
ли кого-то посвящать в мой план? Если честно, очень хотелось посвятить
Родионова, но он наверняка счел бы план глупостью и не дал бы мне его
осуществить. Про Колесникова и говорить нечего, оставались Петрович и Андрюха.
Андрюха лежит раненный, беспокоить его совестно, а Петрович ничем не лучше
Родионова, ему мой план тоже не понравится и он, чего доброго, сообщит
Александру Сергеевичу. Пострадав еще немного, я изложила свой замысел на
бумаге. На это ушло два часа времени. Пять исписанных листов, я оставила их на
кухонном столе под хлебницей, записала на автоответчик сообщение, что я в
Анапе, а затем позвонила сестре. Это заняло очень много времени, так как
выяснилось, что она в настоящий момент на базе отсутствует, в конце концов
сестра сама со мной связалась, и я сообщила, что Сенька в лагере, потому что у
меня романтическая поездка с человеком, имя которого я пожелала оставить в
тайне. Сестра минут десять распиналась в том духе, что если он женат, то ничего
путного из этого не выйдет, и тут же привела несколько примеров, только я
собралась послать ее к черту, как она вспомнила о Сеньке и начала
интересоваться, как он ест, спит и с кем во дворе подружился, хотя звонила два
дня назад и с легкостью могла разжиться информацией непосредственно от
первоисточника. В общем, я вконец измучилась и решила, что с Машки вполне
хватило бы автоответчика, но тут она наконец со мной попрощалась. Издав
протяжный стон, я взглянула на часы и поздравила себя с тем, что легко отделалась.
Собрала кое-какие вещи и вызвала такси. В семнадцать часов пятнадцать минут по
московскому времени я стояла возле дома номер тридцать пять в Конном переулке,
попеременно ощущая себя то Зоей Космодемьянской, то просто дурой, причем ко
второму склонялась больше. Запретив себе трусить и забивать голову лишними
мыслями, я, набрав код на двери подъезда, взглянула на мир за своей спиной и
отважно вошла в дом.
