— Вот-вот, — ехидно кивнул Родионов, — а в
подвале вместо Упыря злой дядя… — Он шагнул в прихожую, где у меня стоит
телефон, но я, невежливо оттолкнув его, загородила телефон своей грудью… или
спиной, вообще-то грудь моя была обращена к Александру Сергеевичу вкупе со всем
остальным, а телефон, естественно, был за спиной… и чем я его загораживала, еще
вопрос, но в ту минуту мне было не до этого.
— Только попробуй, — прошипела я. — Там
ребенок, и он нуждается в помощи.
— Ребенок? — ахнул Александр Сергеевич. — Да
ты его на пять лет старше (с моим возрастом он малость намудрил, но возражать,
по понятным причинам, я не стала). И кто вообще берется утверждать, что это
Упырь подослал мальчишку?
— А что это вы мне «тыкаете»? — опомнилась я.
— Ни в какой подвал ты не пойдешь.
— Еще как пойду, — хмыкнула я, заметив, что
Сенька, приоткрыв дверь «темнушки», извлек оттуда железный совок для мусора.
Чугунок это тоже заметил, и физиономия его приобрела весьма пакостное
выражение. Мы переглянулись, Васька распахнул дверь ванной, оттуда выскочил
истомившийся Кузя и бросился под ноги Родионову, тот покачнулся от
неожиданности, а я толкнула его в плечо, и он влетел в ванную, Васька захлопнул
дверь, а Сенька сунул железный совок в ручку двери. На все это ушло секунд
шесть, не больше. Кузя сел у двери и на всякий случай залаял.
— Дарья! — грохнув в дверь кулаком, завопил
Александр Сергеевич. — Выпусти меня! Не буду я в милицию звонить, слышишь?
Я пойду с тобой. Да понимаешь ты, дура упрямая, что тебя сегодня чуть не убили?
— Вы бы о своем уме хлопотали, — обиделась
я. — Глядишь, не сидели бы тогда в ванной.
Мы еще немного побеседовали в таком духе, но это мне быстро
надоело.
— Что делать будем? — шмыгнул носом Сенька. —
Одной тебе и вправду идти нельзя.
— Уж не хочешь ли ты сказать, что пойдешь со мной?
Упырь ясно выразился: я должна быть одна. — Тут Кузя робко тявкнул, а я на
него покосилась и добавила:
— Про Кузю он ничего не говорил… — Я кивнул а собаке,
Сенька вдруг позвал испуганно:
— Дарья…
А коварный Родионов взвыл из-за двери:
— Сенька, не пускай ее, она ж тебе родная тетка.
— Сторожите мента, — отдала я приказ и покинула
квартиру, на ходу присовокупив:
— Дверь никому не открывать. В случае чего звонить в
милицию и дяде Васе, он боксер и будет у вас через две минуты (дядя Вася жил в
квартире напротив, и я на него очень рассчитывала).
В квартире я чувствовала себя героем, а на улице сразу же
принялась клацать зубами. Вдруг Родионов прав и в подвале меня ждет вовсе не
Упырь? Я покосилась на Кузю, тот покосился на меня и со вздохом покачал
головой, мол, не дело мы затеяли.
— Ладно, не ворчи, — сказала я миролюбиво, и мы
направились к спортшколе, я все ускоряла шаг, и Кузя тоже. По существу, мы
почти бежали, я по крайней мере, одновременно пытаясь сообразить, как, не
поднимая шума, попасть в подвал. Оказавшись возле дыры в заборе, я так ничего и
не придумала, чертыхнулась и решила, что скажу сторожу, мол, у меня бессоница…
нет… что я оставила в кабинете… Совсем рядом хрустнула ветка, и тихий голос
позвал:
— Дарья… — Я вздрогнула и замерла. — Ты
одна? — немного погодя спросил тот же голос.
— Да, то есть нет. Со мной Кузя.
— Кузя не считается, только ты его за ошейник держи,
вдруг укусит:
Из темноты появился Упырь, стараясь не попасть в свет фонаря
по соседству, кивнул в сторону забора, и мы укрылись в кустах сирени.
— За тобой точно никто не шел?
— Нет. Кузя бы учуял.
— Ага. — Упырь присел на корточки, и я
пристроилась рядом, поглаживая Кузю по голове.
— Ты где прятался? — спросила я.
— На кладбище.
— На каком? — решив, что ослышалась, осведомилась
я.
— На обыкновенном. Слышь, Дарья, меня ищут.
— Кто?
— Откуда я знаю, зато точно знаю зачем: накинут удавку
на шею и тю-тю. Надо из города рвать, а у меня ни копейки.
— С этим что-нибудь придумаем, — кивнула я. —
Только я тебе уже объясняла, бегством проблему не решишь.
— К ментам не пойду, и не зуди.
— Зачем про подвал наврал?
— Про подвал? Это я так, в целях конспирации.
— Меня сегодня чуть машина не сбила, — вздохнула
я. — Соображаешь? Рассказывай, что знаешь, не то в самом деле на кладбище
отправимся на постоянное место жительства.
— Думаешь, это не случайно? Тебя убить хотели?
— На мое счастье, рядом два милиционера оказались.
— Ты им про меня проболталась? — испугался Упырь.
— Слушай, мы так до утра сидеть будем. Выкладывай.
Упырек тяжко вздохнул, повозился в темноте и наконец сказал:
— Ладно. Дело было так. Мы сидели в парке, как всегда,
вдруг Зюзя… У нас кое-какие деньжата были, в общем, ловили кайф, Зюзя с нами, и
все в полном ажуре, и тут Зюзя говорит… выразился, в общем, я думал, его дурь
так пробирает, а он глаза на дорогу пялит и говорит, мол, ни фига себе… Я,
конечно, тоже на дорогу: вижу, стоят двое курносых возле шикарной тачки…
— Кто стоит? — не поняла я.
— Ну, два хачика…
— А кто это?
— Дура ты, Дарья, — не выдержал Упырь. —
Дикая совершенно. Короче, стоят два гражданина кавказской национальности,
подъезжает к ним джип, выходит оттуда мужик, весь такой… крутой, одним словом,
а Зюзя как эту троицу увидел, аж затрясся и мне говорит: номер, номер запиши.
Ну я записал. Курносые с мужиком пару слов сказали, улыбаются, чувствуется, все
хорошо у них, а Зюзя глаза таращит… Потом все трое в джип сели и отчалили.
— Ну и что? — спросила я, сообразив, что рассказ
окончен.
— Ну и то. Зюзю удавили, фотка с номером пошла гулять,
а мне два раза по башке бить не надо, чтобы я сообразил: нечисто, и парням
своим сказал, что лучше нам переждать, пока тут все утрясется. Потом «Новости»
по телику: нашли двоих курносых, и у обоих в башке по пуле. Соображаешь?
— Нет, — честно ответила я.
