– Нам крышка, – тихо сказал Ник. – Вы понимаете? Хана всем.
– Коротко засмеялся и тут же поморщился от боли в сломанной руке.
– А может быть, и нет, – сказал Альберт. Он вместе с Бетани
появился за спиной Лорел. Альберт обнимал девушку за талию. Прядки волос
прилипли ко лбу, однако глаза юноши были сосредоточены и прикованы к Брайану. –
Я думаю, что вы сможете нас усыпить, – сказал он. – И сможете нас приземлить.
– О чем это ты? – мрачно спросил он.
– О давлении, – ответил Альберт. – Я говорю о давлении.
Брайану вдруг вновь отчетливо вспомнился кошмарный сон: Анна
с рукой, прилипшей к трещине в корпусе самолета, над трещиной – красная
надпись: ТОЛЬКО ДЛЯ МЕТЕОРОВ.
Давление.
«Видишь, дорогой, я обо всем позаботилась».
– Что он имеет в виду, Брайан? – спросил Ник. – По твоему
лицу вижу – что-то в этом есть. Говори.
Брайан проигнорировал его просьбу. Он смотрел на
семнадцатилетнего музыканта, которому пришла идея возможного спасения для всех.
– А что потом? – спросил он. – Как дальше-то быть, после
того как прорвемся? Как я проснусь, чтобы посадить самолет?
– Послушайте, объясните нам хотя бы, о чем идет речь? –
взмолилась Лорел. Она приблизилась к Нику, и тот обнял ее за талию здоровой
рукой.
– Альберт предлагает, чтобы я использовал вот это, – Брайан
постучал пальцем по реостату на контрольном пульте с надписью: ДАВЛЕНИЕ В
КАБИНЕ. – Чтобы все мы потеряли сознание.
– И это возможно? Ты сможешь так сделать, друг?
– Да, – ответил Брайан. – Я знал пилотов гражданских рейсов,
которые к этому прибегали, когда пьяные пассажиры затевали драку и погром
имущества. Подвергали опасности экипаж и пассажиров. Свалить пьяного – пара
пустяков. Нужно только понизить давление воздуха. Свалить всех – достаточно
немного больше понизить давление – до половины обычного уровня. Ну, это
примерно то же, что оказаться на высоте двух миль без кислородной маски. Бум! –
ты отключен.
– Если вы можете так сделать, то почему этого не применяют к
террористам? – спросил Боб.
– Да потому, что у всех есть кислородные маски, верно? –
сказал Альберт.
– Именно так, – ответил Брайан. – Экипаж любого
пассажирского рейса демонстрирует их в самом начале полета. Наденьте золотую
чашечку на ваш рот и нос и дышите нормально. Забыли? Иначе все отключаются.
Если пилот захваченного самолета попытается таким манером свалить террористов,
им достаточно надеть кислородные маски и открыть пальбу. На малых самолетах,
вроде «лир-джет», по-другому. Если в кабине падает давление, пассажир должен
просто открыть верхний клапан.
Ник посмотрел на часы. Свободное время в их распоряжении
сократилось до четырнадцати минут.
– Я думаю, нам пора прекратить разговоры и действовать, –
сказал он. – Времени совсем мало.
– Нет еще, – возразил Брайан и вновь обратился в Альберту. –
Я могу направить нас в самый разрыв, Альберт, начать снижать давление по мере
приближения к нему. Могу точно проконтролировать давление и уверен, что смогу
всех нас отключить перед самым пролетом в дыру. Но тогда остается вопрос,
заданный Лорел: кто поведет самолет, если все мы будем без сознания?
Альберт разинул рот, закрыл его и покачал головой.
Вмешался Боб Дженкинс, заговорил сухо и монотонно, как
судья, выносивший смертный приговор:
– Я думаю, Брайан, ты сможешь доставить нас домой. Но кто-то
один должен будет умереть ради того, чтобы ты это выполнил.
– Объясни, – потребовал Ник.
Боб объяснил, и времени это много не заняло. К тому моменту,
как он закончил, Руди Варвик присоединился к группе, столпившейся у двери в
кабину.
– Сработает такое, Брайан? – спросил Ник.
– Сработает, – рассеянно ответил Брайан. – Почему бы и нет?
– Он вновь посмотрел на часы. Одиннадцать минут. Одиннадцать минут, чтобы
проскочить на другую сторону разрыва. Как раз хватит, чтобы выровнять самолет,
поставить на автопилот и пролететь сорок пять миль к разрыву. – Но кто это
сможет сделать? Будете жребий тянуть или еще как-то решать?
– Нет нужды, – спокойно ответил Ник. – Я это сделаю.
– Нет! – воскликнула Лорел. Глаза ее потемнели и широко
раскрылись. – Почему ты? Почему обязательно это должен быть ты?!
– Да замолчи ты, – прошипела Бетани. – Если ему так хочется,
пускай.
Альберт страдальчески посмотрел на Бетани, на Лорел и снова
на Ника. Голос – не очень сильный – нашептывал ему, что он должен бы стать
добровольцем, ведь это настоящее дело для такого жесткого парня, пережившего
Аламо, как Аризонский Еврей. Но наибольшая часть его существа понимала, что он
очень любит жизнь… и еще не желает ее заканчивать. Так что он раскрыл было рот,
но тут же и закрыл, ничего не сказав.
– Ну почему ты? – снова спрашивала Лорел. – Почему не
потянем жребий? Почему не Боб? Не Руди? Почему не я?
Ник взял ее за руку.
– Пойдем со мной на минутку, – сказал он.
– Ник, времени в обрез, – предостерег Брайан. Попытался
выглядеть спокойным, но голос выдал растущую панику.
– Я знаю. Начинай готовить то, что нужно.
Ник вывел Лорел в салон.
После мимолетного колебания она пошла с ним. Он остановился
в небольшой нише и повернулся лицом к ней. В этот момент, когда его лицо
находилось менее чем в четырех дюймах от ее лица, она признала печальную
истину: он и был тем человеком, которого она надеялась встретить в Бостоне. И
все это время он находился с ней в самолете. Ничего романтического не оказалось
в этом открытии: оно было ужасающим.
– Я думаю, у нас с тобой могло бы что-то получиться, –
сказал он. – Как думаешь, я прав на этот счет? Если да, то так и скажи –
времени для танцев нет. Абсолютно нет.
– Да, – сказала она неровным голосом. – Я думаю, ты прав.
– Но мы не знаем. Не можем узнать. Все упирается опять-таки
во время, верно? Время… и сон… и незнание. Но я должен был так сделать, Лорел.
Я, видишь ли, пытался вести беспристрастный расчет, оценку, что ли, своей
жизни. Но все мои бухгалтерские книги оказались за красной чертой. Банкрот. А
здесь – мой шанс выправить их, и я намерен им воспользоваться.
– Я не понимаю, что ты имеешь в виду…
– Зато я понимаю. – Он говорил торопливо, комкая слова. Взял
ее за руку и притянул еще ближе к себе. – Ты летела в поисках некоего
приключения, верно, Лорел?
