Книга Второе восстание Спартака, страница 40. Автор книги Александр Бушков, Андрей Константинов

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Второе восстание Спартака»

Cтраница 40

И если до сих пор они продирались сквозь ад, то теперь это был ад, возведенный в энную степень. Разрывы следовали один за другим, не прекращаясь ни на секунду, семитонную машину бросало из стороны в сторону, как бумажный самолетик в порывах ветра. И вообще создавалось полное впечатление, что они угодили в исполинский барабан для измельчения щебня – грохот стоял такой, что аж зубы сводило... Счастье еще, что зенитчики пока не пристрелялись, да и Котляревский, выгнав все посторонние мысли из башки, слившись с машиной воедино, превратившись в элемент ее управления, всячески старался сбить им прицел – резко и беспорядочно менял курс, скорость, высоту, однако осколки снарядов то и дело ширкали по обшивке – пока не пробивая, но ведь это вопрос времени... Долго так, конечно, продолжаться не могло. А когда на них выйдут истребители – амба настанет полная и бесповоротная...

Им помогла опять же случайность. Ну и еще реакция Спартака, наверное. Несколько снарядов рванули под ними практически одновременно и потому как-то особенно гадко, и на мгновение бомбардировщик оказался скрыт дымовой завесой. Лучи прожекторов потеряли цель – и Спартак, вряд ли соображая, что делает, движимый не разумом, а инстинктом, неожиданно для самого себя бросил самолет вправо и вниз, выжимая все что только возможно из неповоротливой машины.

Он уходил прочь из зоны обстрела, забирая в сторону от курса на север и постепенно увеличивая высоту – ничего, потом разберемся, сейчас главное – выбраться.

И они, как это ни удивительно, выбрались.

Прожектора суматошно кромсали небо, тщась отыскать потерянную мишень, но шарили они совсем не там, где, упорно карабкаясь ввысь, шел на пределе скорости «ДБ-3». И через несколько минут раскатистый гул канонады остался позади.

Спартак непослушными пальцами рванул ворот комбинезона, шумно перевел дух и только сейчас понял, что вспотел буквально до костей, хотя вряд ли взрывы согрели морозный воздух в кабине. Осмотрел приборы. Как будто все нормально, моторы работают исправно, топливо и масло в ночь за бортом не вытекают, машина рулей слушается, вот только ледяным ветерком откуда-то тянет – не иначе, пробоину все-таки самолет получил...

Неужели проскочили?

– Ну что, аттракцион закончен. Экипаж?

– Стрелок-радист в ажуре, – последовал ответ. – Даже пострелять не пришлось.

А дальше – тишина в наушниках.

Спартак остолбенел.

– Штурман...

Молчание.

– Беркович, отвечай!!!

Молчание.

Одним движением Котляревский расстегнул ремни, привстал, насколько позволял шнур шлемофона, заглянул в штурманский отсек...

Так...

Беркович лежал на спине на полу перед креслом, и искрящаяся от инея лужица крови растекалась вокруг его головы. Лицо его было бело-голубым, глаза бессмысленно таращились в потолок, и ветер из разбитого окна трепал выбившиеся из-под шлема волосы.

Так-так-так...

Несколько секунд Спартак тупо смотрел на тело и никак не мог сообразить, почему штурман, пусть и мертвый, не пристегнут в кресле ремнями. Потом тряхнул головой, собираясь с мыслями, сел на место. И сообщил по внутренней связи:

– Беркович убит.

Черкесов присвистнул.

– И это еще не все новости, – продолжал Спартак. – Тебе как: сначала плохую или очень плохую?

– Давай просто плохую.

– Топлива до Эзеля не хватит.

– Ага... А какая очень плохая?

– Я понятия не имею, где мы находимся.

– Это в каком, пардон, смысле?

Спартак почувствовал глухое и, признаться, неоправданное раздражение.

– Мы уходили от зениток, помнишь? – терпеливо объяснил он. – На компас я, как ты понимаешь, не смотрел. Забрались далеко к востоку. И чешем теперь неизвестно где и пес знает куда.

– А! Тогда все ясно. А то я уж думал, – безмятежно сообщил стрелок-радист, – что ты имеешь в виду – мы находимся глубоко в заднице.

Губы Котляревского против воли расползлись в улыбке. Нет, что ни говори, но каким бы раздолбаем ни был Черкесов, а нравился он Спартаку все больше и больше.

– Ну, ежели откровенно, то примерно это я и имел в виду, – сказал Котляревский.

– А я вот знаю, где мы, – сказал стрелок-радист. – Мы не на твоей Венере с буржуями в обнимку, а все еще на Земле. Более того: в Европе, а не в Америке. И в целом самолете. Что тебе еще надо?

– Ты радиограмму передал, болтун, что отбомбились успешно? – сурово спросил Спартак.

– А то. Как только бомбы ушли.

– А приказ какой был?

– Радировать, когда выйдем к морю.

– И что? Приказы нарушаешь?

– Ну и где твое море? То-то. И потом: если б нас зенитки сбили, откуда бы наши узнали, что задание выполнено?

Нет, раздолбай – он раздолбай и есть.

На самом деле все действительно было пока не так уж плохо. Сейчас два пятнадцать. В августе ночи на этих широтах еще короткие, дотянуть до рассвета топлива хватит, а там привяжемся к местности, благо в планшете имеется карта, выработаем план... Если, конечно, не нарвемся на неприятности.

И на неприятности они, конечно, нарвались.

* * *

Спустя часа полтора безмятежного полета в совершенно неизвестном направлении в шлемофоне раздался абсолютно спокойный голос Черкесова:

– Эге, а у нас гости.

– Интересно, и почему это я не удивлен, – проворчал в ответ Котляревский. – Наконец-то пожаловали... Сколько, где?

– Пока наблюдаю две машины, кто конкретно – хрен поймет, не разобрать... Да истребители, кто же еще? Слева, примерно на восемь часов, – стрелок-радист помолчал и добавил: – А здесь будут минут через пятнадцать...

Это он вроде как пошутил, скотина. Там «восемь часов» – здесь пятнадцать минут.

Спартак мельком глянул в левый иллюминатор, но ни черта, разумеется, не увидел. Темнота и темнота кругом. Хотя...

Там, внизу, на земле, еще была ночь, мирно дрыхли простые обыватели, несли ночную службу люди военные – свои и вражеские, тускло блестели какие-то огоньки. Но небо на востоке уже серело, сигнализируя о заступлении на вахту нового дня, еще полчасика, и удалось бы, наверное, худо-бедно определиться, в какие дебри их занесло, и принять грамотное решение...

Однако не было у них и четверти часа. Небо, серое на востоке, во всех прочих направлениях было фиолетово-черным и, главное, предательски чистым. Лишь по правому борту, километрах в пятидесяти от машины и значительно ниже, неподвижно зависла в воздухе причудливо изогнутая, исполинская гряда кучевых облаков, в нескольких местах просвечиваемая навылет восходящим солнцем. Нуте-с, товарищ Чкалов, и что будем делать? Единственное решение – уходить туда, спрятаться в этих поднебесных кустах, пока не накрыли, там не достанут. Однако – Спартак скоренько представил себе карту и мысленно прочертил маршрут, прикинув, на сколько они отклонились от курса после зенитного обстрела и сколько с того момента прошло времени, – однако по всему получалось, что сейчас они где-то в районе германо-польской границы, и маневр с уходом вправо занесет их глыбенько на территорию Польши. Которая вряд ли встретит своего заблудшего отпрыска с распростертыми объятиями. Скорее уж дружными прицельными залпами бойцов из Армии Крайовой она Спартака встретит...

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация