– Голос Поющей башни!
Юная мятежница содрогнулась. Ничего себе! Значит, это правда?
Мужчина в синих одеждах перевернул карту: обратную сторону свитка испещрили таинственные надписи. Правда, один символ девочка все-таки узнала. Это был поблекший рисунок в виде буквы «S» со змеиным загнутым хвостиком. Знак, вытравленный на горле Поющей башни.
– Гляди внимательней.
Кестрель во все глаза смотрела на пергамент, чувствуя, как замирает сердце от восторга и неясного ужаса.
– А что будет, если башня опять запоет?
– Тогда мы навеки освободимся от Морах, что же еще?
– Морах?
– Избавимся от Морах, – громко, по слогам отчеканил властитель.
– Но ведь это сказка.
– Сказка! Клянусь бородой моих предков! Надо же такое сболтнуть! В городе живется хуже, чем в тюрьме, люди погрязли в зависти, в нетерпимости, а ты – «сказка»! Арамантом правит Морах, детка! Спроси любого.
– Неправда, – возразила гостья. – Все говорят, что это старая… легенда.
– Неужели? – Император недоверчиво покосился на собеседницу. – Тогда, значит, Морах умнее их, верно?
– Да, пожалуй, – согласилась девочка.
– Теперь ты мне веришь?
– Не знаю. Я только знаю, что ненавижу школу, и эти контрольные, и проверяльщиков, и весь Арамант.
– Еще бы. Как можно любить уродливые творения Морах? Совершенное общество? Ха! Справились они со страхами, со злостью? Ничего подобного! Повелительница духов и об этом позаботилась.
Забавно: белиберда, которую нес этот человек, начинала приобретать для слушательницы некий смысл. Кестрель еще раз посмотрела на карту.
– Где вы ее взяли?
– Отец передал мне, а ему – его отец, и так далее, вплоть до Креота Первого. Это ведь он оставил башню без голоса.
– Желая спасти наш город от нашествия заров.
– Видишь, не такая уж ты невежда.
– Зачем повелительнице духов голос башни?
– Чтобы она молчала, как ты не понимаешь. Ее песни хранили Арамант от Морах.
– Тогда почему император…
– И правда, почему? – Креот Шестой испустил тяжелый вздох. – Кто мы такие, чтобы судить? Мы не видели ужасного воинства, а он видел. Страх, дитя мое. Вот единственный ответ на твой вопрос. Поющая башня имела некую силу, но устояла бы она перед зарами? Тайна покрыта мраком. И кто пошел бы на подобный риск? Нет, не нам с тобой винить первого из повелителей за роковую ошибку, совершенную сотни лет тому назад. Вот, смотри, что здесь написано. – Бородач благоговейно провел пальцем по затейливым буквам. – «Всю свою жизнь он горько раскаивался в содеянном».
Кестрель из вежливости поглазела на завитки с волнистыми черточками, но ничего не разобрала.
– А если башня запоет, повелительница духов уже не тронет нас?
– Кто знает? Мой дедушка, очень мудрый человек, всегда говорил, что песни обладали великой силой. А то стала бы Морах так их ненавидеть? Читай эту строчку: «Голос Поющей башни принесет вам свободу».
– Свободу от…
– От Морах, от кого же еще? Может, нас летучие рыбки захватили? Опять ты зеваешь, глупый ребенок! – осерчал император. – Это мы уже уяснили!
– Нет, я думаю… Почему тогда никто не сходил за голосом, не принес его обратно?
– Почему? Полагаешь, все так просто?.. – Император осекся. – Нет-нет, я не сказал «трудно»! И сделать это необходимо. Только, видишь ли, долгое время людям казалось, что так лучше. Воинство заров ушло прочь, а перемены проникали в нашу жизнь так медленно, точно крадучись, так незаметно… И лишь мой дедушка сумел прозреть по-настоящему. Он понял жестокую ошибку своего предка, но уже глубоким старцем. Мой отец принял от него карту, однако, увы, вскоре слег от болезни. Перед смертью он отдал свиток мне. А я был маленьким, беспомощным мальчиком. Теперь настало время, и я вручаю карту тебе. Чего непонятного-то?
Мужчина в синем вернулся к письменному столу и снова задвигал ящички: щелк, щелк, щелк.
– Теперь-то вы не маленький, – рассудительно сказала Кестрель.
– Естественно.
– Почему же вы сам не пойдете?
– Не могу, и все тут. Я возлагаю задание на тебя.
– Простите, но я не гожусь, – потупилась девочка. – Во мне же нет ничего особенного.
Император с укором поглядел на нее.
– Ничего особенного? Да ты единственная, кто нашел дорогу сюда!
– Я просто убегала.
– От кого?
– От экзаменаторов.
– Ха! Вот и ответ! Ни единая душа в Араманте не носится по улицам, убегая от экзаменаторов. Все-таки ты особенная.
– Нет! Я не люблю проверяльщиков, не люблю школу и терпеть не могу контрольные! Это что, подвиг? – Кестрель была готова разреветься.
– Все сходится. – Бородач даже руки потер от удовольствия. – Ты именно тот человек, который нужен. Верни голос, и контрольных больше не будет.
– Никогда? – встрепенулась гостья.
– Да, и поэтому ты обязана пойти.
– Нет, вы обязаны. Вы наш император.
Глаза мужчины исполнились печалью.
– Если бы я мог. Если б я только мог… Но есть одна загвоздка.
Он торопливо прошел от двери к двери, отпирая их все. Три узорчатые створки вели на лестничные площадки.
– Иногда я и сам желал бы уйти. Допустим, из этой…
Креот Шестой сделал несколько неуверенных шагов – и замер, не доходя до порога.
– Еще один шоколадный батончик, на дорожку.
Бородач бодро возвратился к любимой вазе.
– Возьмите горсть, – посоветовала девочка. – Можно будет не ходить назад.
– Легко тебе говорить.
Мужчина в синих одеждах сокрушенно вздохнул, однако прислушался к ее словам и жадно ухватил конфет побольше. По дороге он сунул одну в рот, сразу же встал и начал пересчитывать оставшиеся:
– Две, три, четыре…
– Возьмите все, – подсказала Кестрель.
Бородач вернулся к столу и поднял вазу. Однако у самой двери он снова остановился.
– Это сперва кажется, что их много. А потом возьмут и кончатся.
– Когда-нибудь, конечно.
– Ну вот, видишь. Вазу-то каждый день наполняют. А если ее забрать, она опустеет.
Император пошагал назад и поставил сосуд на место.
– Пусть лучше здесь постоит.
Девочка изумленно уставилась на него:
– Зачем вам столько?
– Понимаешь, не сильно я к ним и привязан. Просто внутри такое чувство, что без шоколада никак нельзя.
