Мысли метались и путались, пытаясь сложиться в хлипкие комбинации спасения.
Если бы кто-то смог снять браслет, тогда ни Халк, и никто другой уже никогда бы не смогли отследить ее дальнейшие перемещения. Но есть ли такие умельцы? И сколько они могут запросить? В любом случае, нужны камни, иначе никак не расплатиться.
Но как вернуться к бараку?
Недалеко от того места, где она сидела, размышляя о собственной несчастной судьбе, и рост тот самый злосчастный куст, под корнями которого теперь покоилось целое состояние. Черт! Ну что за невезуха!
Не успела Янка принять какое-либо решение, как показалось, что позади раздался звук. Не то шорох, не то глухой кашель…. Она закоченела от страха и снова прислушалась. Показалось или нет? Неужели Грег уже близко?
«К черту…. К черту камни! Самой бы живой убраться, теперь не до жиру!»
Янка с новой силой начала продираться сквозь высокую траву. Широкие листья цеплялись за одежду и пластали по лицу, а в горле клокотала обида и злость — камни были хорошими, скорее всего редкими и дорогими. От того, что приходилось их бросить, она едва не выла в голос. Но выбирать больше не приходилось. Теперь вообще выбирать было не из чего. Утром, скорее всего, или расстрел или каторга, а если встретиться с Грегом, так и подавно до утра можно не дожить.
Наконец, после мучительно долгих тридцати метров зарослей, изрезав руки и ноги, Янка выбралась на пустынную освещенную лунным светом дорогу, за которой начинались деревья.
Уф! Справилась! Кое-как, но все-таки….
Сдерживая желание почесать кожу на ногах, она быстро перебежала пыльную тропинку и почти бухнулась в овражек на другой стороне дороги. Перекатилась на живот, залегла и затихла. Здесь была тень, луна не пробивалась сквозь кроны деревьев, так что можно было на мгновенье перевести дыхание. Чуть расслабившись, она все-таки потерла саднящую кожу на ногах, теперь сплошь покрытую мелкими порезами и поморщилась. Чертова трава…. А майка во что превратилась? Да и есть ли разница, как теперь выглядит одежда? Теперь только одно было важно.
Пробраться через забор.
Несколько раз прогуливаясь в этих местах, Янка сумела засечь старые ворота, через которые когда-то проезжали грузовики, на которых в город увозили урожай, но потом построили новые — серебристые и блестящие, расположенные гораздо ближе к дому, а эти забросили. И хотя старый пыльный металл накренился и заржавел, он все равно находился под напряжением двадцать четыре часа в сутки, как и весь остальной периметр ранчо. Но было, однако, одно «однако», которое делало это место отличным от остальных. И этим «однако» — была цепь, скрепляющая створки ворот.
Янка несколько раз задумывалась, что цепь была достаточно длинной, чтобы позволить створкам разойтись на достаточное для того, чтобы сквозь дыру могло протиснуться человеческое тело. Оставалось непонятным, почему на этот момент до сих пор не обратил внимания Халк, но какое это теперь имело значение? Главное, чтобы на старых воротах этой ночью не обнаружилось новой цепи, и чтобы ширины зазора хватило….
Янка сглотнула.
Ей совсем не хотелось проделывать этот трюк. Ведь если она коснется металла, то поджарится…. Превратится в мясное блюдо под названием «из Янки». Но если не пробовать здесь, тогда можно вообще забыть о том, чтобы выбраться с ранчо. Остальной периметр был перетянут несколькими рядами колючей проволоки, раздвинуть которую без риска для жизни, вообще не представлялось возможным.
Так что же выбрать? Пробовать? Или не бежать вообще?
Теперь Янка чувствовала, что потеет. От напряжения, страха, а, может, от долгого бега через кукурузу. Она вытерла струйку пока, стекающую по виску, и уткнулась лицом в ладони. Долго, протяжно вздохнула и на некоторое время застыла в сомнениях и страхе.
А если убьет? Если она все же окажется недостаточно худой, чтобы протиснуться?
Даже думать о таком было страшно. Янка на секунду зажмурилась, но затем встрепенулась. Прежде, чем окончательно впадать в панику от услужливо подсовываемых воображением картинок собственной смерти, нужно еще раз взглянуть на ширину проема. А потом уже решать.
Нехотя поднявшись в земли, она огляделась по сторонам — тихо.
Где бы Грег ни был — здесь он еще искать не додумался. Значит, есть шанс повнимательнее взглянуть на забор, прежде чем делать окончательный выбор.
Упираясь пятками в землю, Янка осторожно съехала задом на дно овражка и выбралась на другую его сторону, где за деревьями проходила тропинка, почти неразличимая в неверном лунном свете.
А по другую сторону от тропинки, проходил зловещий, пахнущий электричеством и смертью, забор.
Увидев его, Янка вздрогнула.
На самом деле, никакого необычного запаха не ощущалось — пахло все той же пыльцой от редких цветов и пылью, но воображение будто взбеленилось, заставляя ноздри трепетать от несуществующего электрического запаха.
Старательно прижимаясь как можно ближе к деревьям, она шла вдоль забора так долго, пока не уперлась в одинокие старые ворота. Именно то, что нужно.
Вороты были высокими и тяжелыми, с вертикальными жердинами, скреплявшими их сверху донизу и делающими похожими на клетку для зверей, какую можно увидеть в зоопарке. Цепь тоже оказалась на месте. Она, словно толстая дохлая змея, провисала посередине, проходя через железные «ущки» створок с обеих сторон. И зазор тоже был. Таким, каким его помнила Янка.
Затаив дыхание и приковав взгляд к способному ужалить железу, она медленно приблизилась к воротам, чтобы рассмотреть проем. Хватит или нет? Сумеет ли она проскользнуть боком и не прикоснуться? Если выдохнуть и действовать очень осторожно, то может и получиться….
Янка еще раз прислушалась.
Поначалу показалось, что вокруг царит все та же тишина, но уже через несколько секунд в нее добавились новые звуки, заставившие Янку вздрогнуть. Голоса. Неужели патруль проходит и здесь?
Словно затравленное животное она переводила взгляд то на ворота, то на едва просматриваемую сквозь деревья дорогу. Они скоро появятся. Или охранники или Грег. Кто-то все равно придет сюда. И если продолжать стоять, то последний шанс на побег раствориться в ночи, словно никогда и не существовал.
И она решилась.
Медленно, осторожно приблизилась к проему и застыла. Нос почти утыкался в ржавую цепь. Янка подумала, что ноги придется подсогнуть в коленях и следить, чтобы они не дотронулись до железа. Черт, должно быть сложно! Но всего один раз! Или получится или нет. Всего один шанс…. Или свобода или смерть.
Набрав в грудь как можно больше воздуха, Янка ненадолго задержала дыхание, затем медленно выдохнула и двинулась вперед. Развернулась боком, прижала руки к телу, втянула все, что возможно было втянуть, и стала осторожно протискиваться в дыру.
Сначала железная труба проплыла перед левым глазом, затем оказалась ровно посередине. Перед носом. На какой-то момент показалось, что волосы касаются цепи, отчего они норовили встать дыбом, а спина сейчас прижмется к задней стойке, но судя по тому, что она все еще была жива, этого не происходило. Пот теперь лил в три ручья — стекал по бокам, по шее и по бедрам. Но это было последним, что заботило Янку. Она медленно, боясь опустить голову, ползла на другую сторону. На сторону свободы.
