Опомнившись, я еще раз тяжело вздохнула и сказала.
— Да, прости. Ты прав, и это всего лишь посуда. Хотя я все-таки что-то расколотила.
Он улыбнулся. Я каким-то образом почувствовала это.
— Как ребенок…. Ей-богу… — Тихо ответил он. — Хочешь, я тебе цветные карандаши дам, стены разрисуешь?
— Я же не вижу.
— Тем интереснее. Разрисуешь все, до чего дотянешься.
— Да ну тебя! — Я не удержалась и тоже улыбнулась. Затем обиженно пожаловалась на судьбу. — У меня пальцы липкие.
— Сейчас отмоем. Пойдем в ванную и отмоем.
— И сок на ногах!
— Ототрем.
— И йогурт я так и не нашла!
— Я тебе еще один дам.
— Не хочу еще один….
— Собрать тебе с ковра предыдущий?
Я ткнула его пальцем в бок, Халк тихо засмеялся.
Разговор получался почти нелепым, но каким-то теплым и уютным. Домашним.
Меня удивляло, что я продолжаю сидеть на коленях у человека, который должен был по праву считаться моим хозяином, а на деле казался, если не членом семьи, то, по-крайней мере, близким другом.
Я пошевелилась, понимая, что нужно слазить с насиженного места. Неудобно как-то….
— И все-таки я растяпа. Так неловко….
— Шерин. — Сказал Халк, и голос его прозвучал как-то особенно, как если бы он намеревался сказать дальше что-то серьезное. — Ты меня послушай сейчас. Хорошо?
— Хорошо.
— Пожалуйста, позволь мне заботится о тебе. Помочь тебе со всем, что тебе может понадобиться.
— Но….
— Я не договорил.
— Прости. — Я пристыжено умолкла. Но мне действительно было неловко, как бы я ни пыталась этого скрыть.
— Я очень хочу, чтобы ты пошла мне навстречу и помогла в этом, озвучивая любые желания. Иначе, я могу о них просто не узнать.
Я продолжала молчать. Сердце его билось рядом, а пальцы осторожно проходились по волосам. По моей спине прошла волна дрожи, на этот раз вовсе не от смущения, а от того, что Халк продолжал меня держать, и это становилось….. слишком чувствительным.
— Ты сделаешь это для меня?
Кое-как выдохнув после надолго задержанного вдоха, я прошептала.
— Хорошо.
Его палец ласково прошелся по щеке. Еще одно такое движение, и я волна возбуждения докатится туда, где ей совсем не следует быть. Я не шевелилась, боясь спровоцировать все что угодно.
— Но почему, Халк? — Тихо спросила я. Мне было очень важно услышать ответ на этот вопрос. Я просто не могла не спросить. — Почему ты это для меня делаешь?
Его пальцы осторожно прошлись по моему подбородку, на мгновение замерли, а потом приподняли лицо. Теперь его дыхание было на моих губах. Я почувствовала, что дрожу, что мне нужно сменить положение, что….
Не успела я придумать, что, как Халк поцеловал меня.
Неторопливо, осторожно, пробуя, проникая, успокаивая, наслаждаясь, одновременно посылая жаркую волну вниз по животу. Его губы не торопились, как бы говоря — Здравствуй! Открывай дверь, я здесь новый хозяин. И нет, не надо возражений, они все равно не примутся. Потому что я пришел сюда насовсем, и чтобы тебе не было обидно, я сделаю так, что будет понравится новый расклад вещей.
Когда поцелуй закончился (или все лишь прервался?), я все еще чувствовала, дыхание Халка на своих губах, а между ног у меня пульсировало так, что пришлось с силой сжать мышцы бедер. Комната наверняка вращалась бы вокруг меня, будь я способна это увидеть.
Теперь подушечка его большого пальца медленно обводила мои припухшие губы, отчего приходилось сжимать ноги еще плотнее.
— Тебе все еще нужен ответ на твой вопрос? — Спросил Халк мягко.
Я была в смятении.
Нервы мои были напряжены до предела, кровь пульсировала в ушах, грозя заглушить мысли, которые не представляли особой ценности, потому что носились, как угорелые. Я не просто нервничала — я не могла найти себе ни места и ни секунды покоя.
И конечно, виной всему был Халк.
Сейчас его не было в комнате, он покинул кабинет около часа назад, в то время как я, судорожно сцепляя и расцепляя пальцы, стояла где-то возле дивана, не зная, в какую сторону двинуться. Ни стоять, ни сидеть, ни лежать — ничего не помогало успокоиться.
Что Халк наделал? Зачем поцеловал? Да еще так, что я проплавилась до самого пола!
И ведь не отпустил сразу после этого, а долго еще держал в своих объятьях. И те слова, которые он произнес, прежде чем отпустить, до сих пор звучали в моих ушах — «Привыкай. Теперь это самое безопасное для тебя место в мире».
О, боже! Я едва не взвыла и снова покрылась мурашками. Этим поцелуем и поведением, он ясно дал понять, что с этих пор наши отношения становятся другими. Сильно. И насовсем. Я не знала, откуда ко мне пришло знание про «совсем», но я точно знала, что права.
Халк — не мальчик. Он не будет играть в игры, не будет притворяться, не будет просто «утешать» кого-то только ради того, чтобы высохли слезы. Если он пришел к выводу, что наши отношения должны стать другими, значит, он думал об этом прежде. Каким-то образом я чувствовала Халка — его самого, образ мыслей, настроение. Да, он думал. И не один день. И теперь он все решил.
И какое прекрасное время он выбрал для проявления своей заботы! Именно тогда, когда я больше всего нуждалась в чьей-то поддержке. «Да не чьей-то…» — поправила я саму себя. Зачем врать-то? Не в чьей-то, а именно в его — Халка — поддержке. Как можно устоять, когда ты полностью слеп, а кто-то стопроцентно добр?
Колени, не выдержав веса моего тела, потому что внезапно стали мягкими, подогнулись, и я со вздохом опустилась на пол. Выкручивать руки при этом не перестала.
«Я скоро вернусь» — Сказал Халк уходя.
И он действительно скоро вернется.
Я мысленно взмолилась Господу, чтобы дал мне сил принять верное решение. Потому что если я хочу сказать Халку «Нет», то нужно сделать это сейчас. Не потом…. Не после того, как проведу с ним еще одну ночь (которая хорошо, если будет, как и предыдущая, наполнена кошмарами). А если нет? Я прекрасно знала, что будет, если вдруг я почувствую себя лучше….
Халк перешел в наступление. И покорение. Он не будет долго ждать, не та это порода мужчин, которые бездействуют или выжидают…. Это не Алекс, с которым можно было иногда просто приятно проводить время, так сказать, «по-соседски». Если Халк заявит свои права, то ему должно будет принадлежать все, каждый дюйм моего тела — от кончиков волос до пальцев на ногах. От первой и до последней моей мысли в голове.
Поэтому если я все же хочу сказать «нет», нужно делать это сейчас, обосновав для себя все «за» и «против». Да, нужно решить все для себя или сейчас или никогда.
