– Куда мне идти? – спросил Караев.
– Вас уже ждут, – сказал с некоторым почтением этот молодой
человек, показывая куда-то в глубь ангара.
Тимур нахмурился. Он не так представлял себе эту встречу. А
если он принес с собой оружие? Или какой-нибудь передатчик? Но его никто не
обыскивал. Он прошел дальше. В глубине находилась дверь в какое-то помещение. У
дверей сидел прапорщик в форме сотрудника ФСБ. Увидев подошедшего Караева, он
вскочил и отдал честь. Тимур изумился, это было уже совсем странно.
– Вас ждут, товарищ полковник, – сказал прапорщик, открывая
дверь.
«Может, они меня с кем-то спутали», – подумал Караев, входя
в помещение.
В этом огромном замкнутом пространстве никого не было.
Никого, если не считать мужчину, стоявшего у стола. Мужчина сделал несколько
шагов по направлению к вошедшему и вдруг сказал:
– Извините нас, товарищ Караев, что мы вынуждены были
пригласить вас таким не совсем обычным способом. С вашим сыном уже все в
порядке. Он находится дома и вы можете с ним поговорить.
Неизвестный протянул телефон Караеву.
– Алло, – дрогнувшим голосом сказал Тимур, – это ты, Володя?
– Да, – ответил его сын. – Папа, что происходит? Меня
задержали вчера ночью какие-то сотрудники, твои бывшие коллеги, и объяснили,
что мне не нужно возвращаться домой. А сейчас они меня сами привезли домой.
Мама звонила всю ночь, очень волновалась. Она и тебе звонила, но твой городской
не отвечал. А твоего нового мобильного она не знает.
– Все в порядке, – сказал Караев, – все уже в порядке.
Позвони матери и успокой ее. Скажи, все нормально.
Он вернул телефон незнакомцу. Тот показал на стул.
– Садитесь, – сказал он, – нам многое нужно вам объяснить.
– Да, – кивнул Караев, – я бы тоже хотел, чтобы мы
объяснились. Как мне к вам обращаться?
– Иван Сергеевич Большаков, – представился неизвестный, – мы
однажды с вами встречались. Я приезжал с инспекцией в Швецию, где вы тогда
работали.
– Генерал Большаков, – вспомнил Тимур, – вы тогда были
генерал-майором.
– Правильно, – улыбнулся он. – Хорошо, что вы меня
вспомнили. Теперь у вас не останется ложных иллюзий.
– У меня уже давно нет никаких иллюзий, товарищ генерал.
– Есть. Вы ведь считаете нас негодяями и бандитами, которые
убили вашего друга и пытались убить вас. Все правильно?
– Я должен думать иначе?
– Да, – кивнул Большаков, – вы обязаны думать иначе. Все эти
дни мы проверяли ваше досье, снова и снова смотрели ваше личное дело. Вы всегда
были честным и мужественным офицером, полковник Караев. Но из-за вашей дружбы с
Павлом Слепцовым мы невольно ошиблись. Хотя и вовремя исправили свою ошибку. Вы
знаете, что в нашей профессии нельзя ошибаться. Нельзя делать скороспелые
выводы. Но некоторые наши коллеги провели неверный анализ. И в результате мы
едва не совершили очень большую ошибку.
– Ваши ошибки закончились тем, что погибли два человека.
– Да, – согласился Большаков, – два человека. Одного из
которых застрелили именно вы, полковник. Не забывайте об этом. К ним мы еще
вернемся. А вы успокойтесь. И не нужно так нервничать. Вы полковник
контрразведки, а не кисейная барышня. И начинали вы, Караев, еще в те времена,
когда наша организация называлась совсем по-другому, если вы помните. Только
из-за ваших многочисленных заслуг было принято решение отложить вашу
ликвидацию. Любой другой на вашем месте давно был бы мертв.
– Это угроза?
– Это информация, которую вы должны воспринять. – Большаков
нахмурился. – Неужели вы думаете, у меня нет больше других дел, кроме как
возиться с вами, полковник?
Караев ничего не ответил.
– Должен вам сказать, что вы почти все вычислили правильно,
– начал Большаков, – только вместо знака плюс вы поставили знак минус. Сначала
вы вышли на эту страховую компанию и довольно быстро разгадали наш нехитрый
трюк с параллельными машинами. С помощью сотрудников уголовного розыска вы организовали
наблюдение за машинами с нашими сотрудниками и вышли на Академию ФСБ. Затем вы
сумели вычислить через Ирину Жукову позвонившего в УВД подполковника
Сизоненко...
Большаков уловил его движение, когда он хотел возразить
против фамилии Жуковой, и добродушно усмехнулся. У него была седая щеточка усов
над губами, крупные черты лица, большие глаза, кустистые брови.
– Не беспокойтесь, – сказал он, – вашей Жуковой ничего не
грозит. Затем вы сумели правильно вычислить Давида Александровича. Вы
превосходный аналитик, полковник, и еще раз подтвердили свое мастерство.
Правда, и наши ребята напортачили. Испугали вашу домработницу, устроили эту
неприличную историю с вашим сыном, взорвали автомобиль подполковника Малярова.
Их можно понять. Они любыми способами пытались сохранить секретность.
– И поэтому ворвались в квартиру Слепцовых, чтобы убить его
жену и меня?
– Никто не собирался ее убивать, – возразил Большаков, – они
ворвались туда, зная, что вы находитесь в квартире. Именно вас и собирались
убрать.
– Спасибо. Теперь вы все мне объяснили.
– А вы опять ничего не поняли. Дело в том, что мы
действительно организация, включающая в себе сотрудников нескольких спецслужб.
Причем не только бывших, но и настоящих. Мы создали свою, новую организацию,
которая объединяет всех бывших сотрудников КГБ и многих нынешних сотрудников
различных спецслужб. У нас специфическая цель – найти и покарать людей,
приговоренных по нашему законодательству к смертной казни. Ничего
противозаконного мы, как вы понимаете, не делаем. Мы только приводим приговоры
в исполнение. Приговоры, которые были отсрочены во времени по не зависящим от
нас причинам.
– Вы же понимаете, генерал, что это абсолютно незаконно, –
возразил Караев.
– Глупости, – улыбнулся Большаков, – это абсолютно законно.
После того как в Ираке погибли наши дипломаты, было принято законодательное
решение разрешить сотрудникам наших органов действовать за рубежом. Более того,
нам разрешили находить и ликвидировать тех, кого мы считаем виновными в смерти
наших дипломатов. Согласитесь, что это развязало нам руки.
– Там было сказано, что санкции на проведение подобных
операций за рубежом может давать исключительно президент страны, – напомнил
Караев, – и, честно говоря, я думаю, что подобное решение противоречит
международному праву.
– Все остальные страны придерживаются этого права, –
несколько презрительно уточнил Большаков. – Вы действительно не понимаете, что
происходит. Полковник Караев, я был о вас лучшего мнения. Мы проиграли холодную
войну, проиграли в результате бездарности и предательства наших главнокомандующих.
Сначала Горбачев, которого давно нужно отдать под суд за развал Советского
Союза. Он клялся на Конституции страны защищать ее целостность, суверенитет и
независимость, а вместо этого в течение полутора лет сдал великую страну,
ничего для нее не сделав. В последние месяцы его правления ненависть к нему
зашкаливала за обычную норму. И поэтому все с нетерпением ждали, когда он
наконец уйдет.
