Рядом с магазином уже находилось несколько жителей города.
– Здравствуй, Стил, – крикнул кто-то из толпы.
– Привет, Мартин, – узнал он знакомого фермера, – ты тоже
сюда приехал?
– Я был на почте, Стил, и мне сказали, что здесь убили
Бентона. Как ты думаешь, кто это мог сделать? Мы считаем, что это какой-то
маньяк. У нас таких нет.
– Может быть. Сначала я должен посмотреть.
– Посмотри. Его зарезали, как овцу. Ударили несколько раз
ножом. Мы все считаем, что это какой-то пришелец. Наверно, Бентон ему
помешал...
– Возможно. – Он уже вошел в магазин.
– А если это кто-то из наших, то мы его сами найдем, –
крикнул ему в спину Мартин. – Можешь не сомневаться, Стил, мы его точно найдем.
Кершоу ничего не ответил. Где-нибудь в Нью-Йорке или в
Лос-Анджелесе подобный диалог был бы немыслим. Ни один начальник полиции не
станет на месте преступления обсуждать происшедшее убийство со своим знакомым.
Но здесь был не Нью-Йорк, а провинциальный городок.
Он протиснулся в магазин. Там уже были двое сотрудников
полиции.
– Его убили, сэр, – доложил один из них. – Шесть проникающих
ударов ножом.
– Орудие преступления нашли?
– Нет, сэр. Но офицер Хоуп почувствовал какой-то запах.
– Какой запах? – не понял Кершоу, взглянув на другого
сотрудника полиции. Тот был гораздо моложе. Ему было лет двадцать пять, и все
сотрудники полиции знали, что у него особый нюх, какой обычно бывает у
парфюмеров. Он безошибочно определял, каким парфюмом или дезодорантом
пользовались его коллеги. Такой «собачий» нюх часто вызывал насмешки коллег.
– Я наклонился к нему, сэр, – немного покраснев, доложил
Хоуп, – и почувствовал характерный запах. Как в больнице. Как будто его сначала
усыпили, а потом убили.
– Зачем? – нахмурился Кершоу. – Чтобы он не мучился? Ты
видел таких убийц, Хоуп, или когда-нибудь про них слышал? Убийца бьет
несчастного четыре раза ножом и еще делает все, чтобы убитый не мучился. Это
твои фантазии Хоуп. – Он присел перед убитым, разглядывая его раны.
– Никак нет, сэр, – еще больше покраснев, доложил Хоуп, –
мне кажется, что убийца специально закрыл рот Бентону, чтобы тот не мог
кричать. Ведь его могли услышать.
Кершоу задумчиво взглянул на убитого.
– Я пройду к кассе, а ты закричи, а я попытаюсь тебя
услышать, – предложил он. – Только кричи не очень громко.
Он прошел к кассе и услышал негромкий крик Хоупа. Все
правильно. Его офицер правильно все просчитал. Возможно, если бы Бентон крикнул
оттуда, его бы здесь услышали. Кершоу вернулся к телу убитого.
– Тогда выходит, что убийца хотел убить именно Бентона и
готовился к этому преступлению, – мрачно предположил Кершоу. – Интересно, чем
ему мог помешать этот старик.
– Там приехала Лилиана, его жена, – появился рядом с ними
еще один сотрудник.
– Не пускать ее сюда, – распорядился Кершоу. – Иди и
постарайся ее успокоить. Не нужно ей видеть, в каком состоянии здесь лежит ее
муж. Он ей потом ночью сниться будет.
– Что мне ей сказать?
– Что хочешь, – рявкнул Кершоу. – Скажи, что я запретил.
Наплети все, что тебе придет в голову, только не пускай ее сюда.
Он снова присел перед убитым. Кому мог помешать Бентон?
– Кто это был? – спросил Кершоу, обращаясь к Хоупу. – Ты
спрашивал, кто сюда заходил?
– Из наших утром заходили две сестры Слессора, – сообщил
Хоуп.
– Им обоим по сто лет, – отмахнулся Кершоу, – они даже
котенка не смогли бы удавить. Кто еще?
– Заходил мистер Трамбо. Покупал чай. Но он все время стоял
у прилавка и никуда не отходил.
– Еще?
– Двое туристов из Миссури. Ребята запомнили их номер.
Наверно, туристы. Муж и жена. Они были на почте, потом заехали в магазин. И сын
Роберта Митчелла тоже заходил.
Кершоу поднял голову. Хоуп печально кивнул.
– Да, – сказал он, – Патрик тоже здесь был. Я уже звонил к
ним домой, но его нигде не могут найти.
– Почему ты сразу мне о нем не сказал?
– Я хотел все выяснить. Вы же знаете, что я вместе с ним
занимался боксом. А потом его арестовали...
Патрик Митчелл был головной болью полиции Гласгоу. Его
трижды арестовывали за нарушение общественного порядка, драки и дебоши в барах.
А четыре года назад он ударил ножом одного из напавших на него ребят и получил
два года тюрьмы, которые отсидел в соседнем штате. В прошлом году он снова
появился в Гласгоу. Учитывая, что он был темнокожим афро-американцем, а в
полиции Гласгоу офицеры были другого цвета кожи, это противоречие сказывалось
довольно сильно. Патрика Митчелла не любили в городе, как не любили и его отца
– Роберта, который также не отличался спокойным характером, был мрачным и
неразговорчивым вдовцом. Почти регулярно, раз в месяц, он срывался, увлекаясь
алкоголем. О подобных срывах Митчелла-старшего знал весь городок. Может,
поэтому сын и вырос таким буйным, унаследовав характер отца.
– Нужно его найти, – поднялся Кершоу. – Если бы не этот
запах, я бы решил, что Патрик снова взялся за старое. Но чем ему мог помешать
Бентон? Они жили в разных концах города и, по-моему, никогда не встречались...
У Хоупа было такое лицо, словно он все знает.
– Что еще? – раздражаясь, спросил Кершоу. – Ты у нас
всезнайка, будешь скоро начальником полиции вместо меня. Что ты хочешь мне
сказать?
– Патрик встречался с младшей дочерью Лилианы, – сообщил
Хоуп, – а ее мать не очень хотела, чтобы они встречались. Потом девушка уехала
в Чикаго. Лилиана всегда была против ее встреч с Патриком. И он об этом знал.
– Бентон тоже был против?
– Наверно. Он ведь считался ее отцом.
– Он не был ее отцом, – зло перебил Хоупа Кершоу, – об этом
знает весь город. Зачем Патрику Митчеллу убивать Бентона? Только потому, что
они не разрешали ему встречаться? Ни одна нормальная семья в городе не
позволила бы своей дочери встречаться с буйным сыном полоумного Роберта
Митчелла. И я бы не позволил. Почему нет нашего криминалиста? Пусть он здесь
поработает. И вообще, никого не пускайте сюда, пока здесь все не осмотрят
следователи.
– Хорошо, сэр.
– И уточните насчет этой машины с туристами из Миссури. Кто
они такие и почему к нам приехали. Хотя зачем этой семейной парочке приезжать
сюда из Миссури, чтобы зарезать Бентона. Какая глупость. Все равно узнайте.
Кершоу раздраженно прошел к выходу. Он взял бутылку
минеральной воды, расплатился с хозяином и, открыв бутылку, залпом ее выпил.
Потом сел в кресло, любезно предоставленное ему хозяином магазина.
