— Я вас не совсем понял.
— Все в порядке. Только когда закончите ужинать, не
садитесь в машину нашего знакомого. Вы поняли? Ни при каких обстоятельствах не
садитесь в его автомобиль. И желательно куда-нибудь уехать. На несколько дней.
Вы меня слышите?
— Да, — он подумал, что они могут взорвать машину
в центре Флоренции. Это будет такой скандал и такой взрыв, который прогремит на
всю Европу.
— Мне кажется, что слишком громкий скандал повредит
имиджу нашей страны и нашей организации, — попытался объяснить он.
— Не будем больше разговаривать на эту тему. До
свидания, — Попов отключил телефон.
Он посмотрел на мобильник, затем убрал телефон в карман и
отправился мыть руки. Когда он вышел к столу, там уже произошла очередная смена
блюд.
— Кто это звонил? — спросила Элина
улыбаясь. — Кто мог узнать номер моего телефона?
— Наш проректор, — почти честно ответил
Караев, — я давал ему твой номер на всякий случай. Он беспокоился по
одному вопросу.
— Неужели в преподавании истории произошли некие
обстоятельства, которые потребовали вашего срочного разговора? — пошутил
Минкявичус, понимавший, что они говорят по-русски.
— Наверно, произошли, — уклонился он от ответа.
Оставшийся вечер он просидел в некотором оцепенении,
испуганно просчитывая, как им оказаться с Элиной подальше от автомобиля, когда
туда сядут Йозас и Линда.
Но как они могли решиться на подобное, все время думал
Тимур, если убийство Минкявичуса санкционировано и на него есть даже решения
суда, то при чем тут Линда? И если Лучано с супругой сядут к ним в машину и
поедут вместе с ними, то трупов будет четыре. А это действительно грандиозный
скандал на всю Европу. Три погибших итальянца, позор на весь мир. Может,
попытаться каким-то образом предотвратить этот безумный террористический акт? Неужели
руководители их организации в Москве настолько ничего не понимают? Нет, этого
просто не может быть. Там работают люди, отлично понимающие ситуацию.
В одиннадцатом часу вечера они закончили ужин под общий
смех. И вышли из ресторана. Три автомобиля находились на стоянке. Их предложили
подвезти. Элина счастливо взглянула на Тимура.
— Пусть подвезут, — согласилась она.
— Нет, — почти крикнул он, — ни в коем
случае. — Она изумленно взглянула на него. — Пойдем пешком. Чудесная
погода, — пробормотал он.
Элина закусила губу и ничего больше не спросила. Потом они
долго прощались, и Тимур старался держаться так, чтобы оказаться между
стоявшими атомобилями и Элиной. А потом все уселись в свои машины. Он каждую
секунду ждал взрыва. Но взрыва не было. Три автомобиля, развернувшись, поехали
в разные стороны. Он проводил их долгим взглядом.
— Что случилось? — спросила Элина. — Ты так
нервно смотрел на эти машины, как будто боялся, что они столкнутся друг с
другом.
— Ничего я не боялся, — он подумал, что его глупые
страхи оказались надуманными. Конечно, никто не станет взрывать машину
Минкявичуса в центре Флоренции, рискуя убить и других невиновных людей. Но
почему тогда ему советовали не садиться в их машину? Ничего непонятно. К нему
вернулось хорошее настроение. Возможно, они просто хотят гарантировать его
безопасность. И возможное алиби. Он повернулся к Элине.
— Я хотел остаться с тобой вдвоем, — соврал
Караев, — давай выпьем где-нибудь кофе.
— Хорошо, — кивнула она.
В номер отеля они вернулись через час. Элина сразу прошла к
телефону и набрала номер. Караев раздевался, когда услышал, как она
разговаривает с Линдой и благодарит ее за сегодняшний вечер. Он замер,
прислушался.
— Ее супруг говорит, что ты очень интересный
человек, — сообщила Элина, положив трубку.
— Они уже дома? — спросил Тимур.
— Да, они уже давно приехали, — кивнула Элина.
Он радостно кивнул. В эту ночь он спал почти спокойно. А
утром сам предложил Элине позвонить ее друзьям в Пизу. На следующий день они
поехали в Пизу. Затем в Милан. Еще один день провели в Болонье, до которой
добирались на поезде. И наконец через три дня Элина позвонила Линде, собираясь
пригласить ее на ответный ужин. Все эти дни Караев не видел Сапронова и,
кажется, даже забыл о его существовании. Или хотел забыть, что не совсем одно и
то же.
Элина, поговорив с Линдой, положила трубку. Они говорили
по-итальянски, и Караев терпеливо ждал.
— Что случилось? — осведомился он. — Ты их
пригласила?
— Да. Но они не смогут с нами встретиться. Ее муж
болеет. Врачи не могут понять, что с ним происходит.
— Может, простудился? — он еще не до конца понимал
происходящее.
— Нет, нечто более серьезное. Но пока непонятно.
— И какие симптомы? — спросил он сдавленным
голосом. Теперь он вдруг начал осознавать, почему ему не советовали садиться в
машину Минкявичуса. Очевидно, Сапронов или кто-то другой сделали все достаточно
профессионально. Не обязательно взрывать машину или травить человека обычным
ядом. Не обязательно в него стрелять, рискуя быть опознанным по оружию или
оставшимся гильзам. Можно подбросить под его сиденье некое радиоактивное
вещество, которое потом нужно убрать. Достаточно человеку сесть в это кресло, и
он обречен. Спасти его почти невозможно. Караев все понял.
— Может, мы позовем остальных? — предложил он
Элине.
Она посмотрела ему в глаза. Неужели она что-то подозревает?
— Хорошо, — согласилась Элина, — но было бы
лучше, если бы мы позвали и всех остальных.
Он повернулся к ней спиной.
— Тимур, — неожиданно позвала его Элина. Он замер,
словно чувствуя, какой вопрос она ему может задать.
— Ты знал Минкявичуса до того, как приехал в
Италию? — спросила она. Это был совсем другой вопрос, и он, выдохнув,
повернулся к ней.
— Нет, — ответил он честно, — не знал. И
никогда о нем не слышал.
Больше Минкявичуса и Линду они не видели. Тот почувствовал
себя настолько плохо, что его увезли в миланский госпиталь. Линда поехала
вместе с ним. А Элина и Тимур вернулись через неделю в Москву. Это была почти
счастливая неделя, когда Караев старался не вспоминать о случившемся. Почти
счастливая.
Они вернулись в Москву, и он отправился к генералу Попову.
— Я решил уйти из организации, — сообщил
Караев, — кажется, я совсем не тот человек, который вам нужен.
— Вы нам нужны, — улыбнулся Попов, — и не
стоит ничего драматизировать. Минкявичус все равно был обречен. Просто с вашей
помощью мы несколько отвлекли внимание сопровождавших его людей и сделали все,
что должны были сделать. Между прочим, они действительно подозревали вас. И
наша задача была обеспечить ваше алиби любым способом. Что мы и сделали.
