Книга Пружина для мышеловки, страница 75. Автор книги Александра Маринина

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Пружина для мышеловки»

Cтраница 75

– Шурик, а ты хотя бы догадываешься, зачем той даме убивать Забелина?– спросил я.– Мотив-то есть?

– Так хрен его знает,– исчерпывающе ответил Вилков.

Надо заметить, что устойчивые идиоматические выражения, пословицы и поговорки Шурик произносил полностью, не меняя и не пропуская ни одного слова.

– Вряд ли ограбление,– продолжал он.– Там ничего такого не было, это ж не его, а при себе было и осталось.

Иными словами, в самой квартире ничего ценного не было, поскольку хозяева предназначали ее для сдачи, а арендатор не успел ничего туда привезти (а может, и не собирался). У убитого при себе оказалась солидная сумма денег, то есть преступник (или преступники, или преступница) ею не соблазнились.

– А что эксперты говорят?– продолжал допытываться я.

– Пальцев навалом. И посуда тоже… – Шурик изобразил губами и руками нечто, что переводилось как «использованная и непомытая».

Хороший ему преступник попался, ничего не боится. Оставил следы пальцев, губ, образцы слюны. Что это может означать? Он (а вернее всего – она) убивает Забелина, пугается, теряет над собой контроль и убегает с места преступления, оставив следы своего пребывания неуничтоженными. Но есть и другой вариант: этот человек не боится, потому что знает, что его все равно не найдут. Что толку в следах, если их потом не с чем будет сравнивать? А убийца был уверен, что сравнивать милиции будет не с чем. На него никогда не падет подозрение, более того, он никогда не окажется даже в поле зрения следствия. Почему не окажется? Почему на него никто не подумает? Ведь в таких случаях следствие прочесывает частым гребнем весь круг знакомых убитого, причем круг и близкий, и дальний. А убийца что же, уверен, что никак под этот гребень не попадет? Почему?

Потому что он не входит в вышеуказанные круги. Потому что он – недавний знакомый, о котором никто не знает. Почему не знает? Потому что это женщина, потенциальная или уже состоявшаяся любовница, которую Забелин пока ни с кем не знакомил и о которой никому не рассказывал.

Вот таким примерно был ход рассуждений следователя Вилкова. Хорошо, что мы с Семеновым давно натренировались понимать его своеобразную речь и, хотя и с некоторым усилием, но довольно ловко продрались сквозь частокол местоимений, оборванных фраз и выразительных жестов.

– А что близкие друзья говорят?– поинтересовался Семенов.– Он же должен был им рассказывать про новую бабу. Пусть он ее до времени не показывал, но уж сказать-то сам бог велел. Или как?

– Или так,– пожал плечами следователь.– Их две штуки. Он вообще-то по этому делу большой любитель был, умел все красиво обставить, но опасался, поэтому их не показывал. И вообще берегся. Никаких там этих самых, все честь по чести, чтоб ни слуху ни духу. Как новая, так хата. Сказал, конечно, но так, в общих чертах. Познакомился, значит, и все такое, но ничего существенного.

Стало быть, у покойного Забелина обнаружились двое близких друзей, которым он сказал, что познакомился с интересной женщиной, но события пока не форсирует, выжидает. Юрий Петрович был крайне осторожен, легкомысленных поступков старался не совершать, чтобы не засветиться перед женой и общими знакомыми. Начиная новый роман, снимал квартиру, и уже никаких других женщин в эту квартиру не приводил. Новая пассия – и квартира другая. Никаких сцен и нежелательных встреч.

Мы сидели у окна в недорогом пивном ресторане, не торопясь поглощали закуски, запивали их темным терпким пивом и то и дело поглядывали на улицу, наблюдая за прохожими. В поле нашего зрения толокся неопрятного вида мужичонка с жалкими чахлыми розочками в огромной сумке, которые он пытался всучить всем проходящим мимо парочкам. Мужик мелькал перед нашими глазами уже давно, но только сейчас мы с Вилковым одновременно посмотрели сначала на него, потом друг на друга. Похоже, нам в голову пришла одна и та же мысль, разница была лишь в том, что у меня в голове созрел вопрос, а у Шурика уже был ответ.

– Козел!– в сердцах бросил он и яростно раздавил в пепельнице сигарету.

– Кто?– не понял Валя Семенов.

– Кто-кто… Я. Я козел.

Значит, цветов в квартире, где погиб Забелин, не оказалось.

– Нет, ну козлина же я безрогая,– продолжал сокрушаться Шурик.– Две недели псу под хвост. Хорошо хоть сейчас допер.

Наш приятель обладал еще одним замечательным свойством: он был самокритичен и ругал себя так самозабвенно и беспощадно, что всем окружающим хотелось немедленно начать его жалеть и уверять, что ничего страшного не произошло.

Семенов переводил удивленные глаза с Вилкова на меня.

– Я не понял, ребята, о чем речь-то?

Шурик объяснил, как мог. Смысл его объяснений сводился к тому, что если, по уверениям друзей, Юрий Петрович Забелин ухаживал за дамами грамотно и красиво, то к интимному свиданию предполагались не только чистые полотенца и постельное белье, не только фрукты, легкие закуски, десерты и шампанское, но и цветы. Обязательно цветы. А их не было. Маловероятно, что дама-убийца захватила их с собой на добрую память. Даже если и так, то должна была остаться ваза с водой, а никакой вазы там не было, ни с водой, ни без нее.

– Это был мужик, а не баба,– удрученно констатировал Шурик.– И чеки… Мы же проверяли, они того же дня. И не распаковал ничего, только жратву…

Расшифровка текста гласила, что обнаруженные в квартире товарные чеки были проверены, покупки Забелин делал в день смерти. При этом даму свою он в тот день не ждал, или ждал, но позже, потому что к ее приходу совершенно не был готов: ни туалетные принадлежности, ни белье не было распаковано и разложено по местам. Однако с кем-то он пил и ел. С кем? Кого он мог привести в квартирку, предназначенную для любовных утех? Близкого друга? Оба свидетеля это отрицают, они уверяют, что Юрий Петрович в эти съемные квартиры никогда их не приглашал. Внезапно встреченную женщину? Бывшую любовницу, которую случайно встретил на улице или в магазине и устроил экспромт «тряхнем стариной»? Или совершенно новую знакомую, доступную и располагающую свободным временем? А что? И такое бывает: познакомился, голова кругом пошла, она согласна, пустая хата рядом, вот и не удержался от соблазна. Но зачем новой знакомой его убивать? Где мотив? Ограбление не проходит, деньги Забелина остались в портмоне. А бывшая любовница? Может и убить, особенно если они в прошлом плохо расстались и она заковыряла обиду. Я попытался представить себе такую бывшую любовницу, разгуливающую по городу с пистолетом и глушителем. То ли у меня фантазия бедная, то ли я сам недалекого ума человек, но ничего не получилось. Образ не нарисовался.

Зато нарисовалась мысль, и ее захотелось проверить.

– Родители Забелина живы?– спросил я.

– Только мать,– мотнул головой Шурик.– Живет отдельно. Злющая старуха – бр-р-р!

– А если я с ней поговорю?

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация