— И больше она с ним не виделась?
— Ну конечно, не виделась! Когда она вернулась на работу,
его и след простыл. Сбежал. Смылся. Исчез. Оставил с носом не только Соньку, но
и ментов.
— Был скандал?
— Да не было никакого скандала! Кому какое дело в больнице,
психическая санитарка или нет! Как задницы вытирала, так и продолжает вытирать.
— Разве она санитарка?
— Да что вы привязались! — возмутилась Света, поскольку
Кирилла все время тянуло в другую сторону, не в ту, в какую хотелось Свете. —
Она медсестра, а это одно и то же.
Кирилл вытащил из пачки еще одну сигарету и прикурил ее от
предыдущей, чего никогда в жизни не делал, любя свое драгоценное здоровье.
— Газета как называлась?
Света посмотрела с недоумением. Рассказав про Соню, она
вдруг совершенно успокоилась и даже повеселела, словно обрела почву под ногами.
«Пусть я какая угодно, но я-то никогда не влюблялась в
уголовников и не травилась из-за них димедролом» — вот как она выглядела.
— Газета? — переспросила она. — Какая газета? А, газета… Я
не помню точно. То ли «Милицейские новости», то ли «Вестник милиции», то ли
«Милицейский боевой листок». Нет… «Милицейская газета», вот как она называлась!
А что?
Кирилл пожал плечами.
— Так что вы с нами лучше не связывайтесь, — посоветовала
Света весело, — мы, видите, какие? С уголовным элементом общаемся, а потом нас
в психушки забирают. Поэтому Соня гадости не зря выслушивает. Если бы она на
Востоке жила, ее бы после такого в бочку с дерьмом посадили на всю оставшуюся
жизнь.
— Она и так в ней сидит, — сказал Кирилл, морщась, — а
почему тетя Александра говорит, что это она ее не пустила?
— Да потому, что именно тетя обнаружила, что он уголовник.
Вот и все.
Ему хотелось вскочить и побежать, но он заставил себя сидеть
спокойно. Все равно сделать ничего нельзя. По крайней мере, пока. Черт побери,
почему он не приехал на машине! Все равно конспиратор из него — никакой, не зря
он говорил Насте, что на голливудского мастера перевоплощения явно не тянет.
Так. Ладно. Попробуем зайти еще с одной стороны.
— Значит, Соня вовсе не Соня, а Изольда. Только Тристан
малость подкачал, — сказал он шутливо, и Света уставилась на него с изумлением,
— что вы так смотрите?
— Вы что? — спросила она. — Высокообразованный?
— Я низкообразованный, — признался Кирилл, — а вы, юная
леди? Вы какая?
Прием сработал моментально. В одну секунду Света позабыла о
Соне, перестала таращиться и улыбнулась обольстительной улыбкой.
— Я всякая, — призналась она и облизнула губки, — я разная.
Вы хотите узнать, какая я?
— Хочу, — сказал Кирилл храбро, — вот, например, я очень
хочу знать, где работают такие красивые девушки?
Это был не тот вопрос, которого она ожидала, но тем не менее
она ответила:
— Девушки работают на ску-у-уч-ной, по-о-ошлой работе. Я
работаю в архиве. Сижу в компании толстых совковых теток и перекладываю никому
не нужные старые бумажки. Зарабатываю гроши, трачу жизнь неизвестно на что. А
вы думали, я фотомодель?
— Думал, — соврал Кирилл. Он был уверен, что она бухгалтер,
и был удивлен, что ошибся, да еще так сильно, — такие девушки, как вы, не
должны работать в архивах. Это просто преступление.
— Вот именно, — промурлыкала Света.
Разговор поворачивал именно в ту сторону, в какую должен был
повернуть.
Все мужики одинаковы. И этот тоже — типичный представитель,
как это называлось в школе на уроках биологии. Он повыпендривался,
продемонстрировал свою независимость и оригинальность, гордо помахал хвостом и
пошел за пучком моркови, как самый обыкновенный ишак.
Еще чуть-чуть, и ничего не подозревающий ишак потрусит
прямиком в ловушку, потряхивая своими ишачьими ушами и хрупая морковь. Там, в
ловушке, он и останется и станет обиженно реветь, когда наконец сообразит, что
выхода нет.
Теперь нужно вызвать умиление и жалость.
— Я пошла в архивный институт, потому что так хотел папа, —
призналась Света тихо, — он считал, что это самая лучшая профессия для женщины
— спокойная, уютная, стабильная. Теперь вот папы нет, а я так и сижу в архиве.
— Но вы же там не круглые сутки сидите! — проревел ишак, еще
чуть-чуть продвигаясь в направлении ловушки. — Вы же как-то отдыхаете,
наверное. С молодыми людьми на взморье? А?
— Я не знаю никого, кто был бы мне интересен. Господи, это
такое счастье, когда можно просто поговорить о чем-нибудь, но ведь никто из них
не умеет разговаривать! Как-то Влад меня пригласил в свою компанию. Я думала,
что с ума сойду. Я даже до конца вечера не осталась, а ведь это были не
какие-то нищие студенты, а вполне процветающие молодые люди. У него друзья
остались еще с тех времен, когда был дядя Боря, и они все неплохо устроились.
То есть, конечно, их родители устроили. А меня вот никто не устраивает.
Она говорила тихо и печально, смотрела мимо Кирилла и в
точности повторяла его многотрудные мысли, так что ему на мгновение стало
противно. Грудастая и ногастая Света не должна была — не могла! — думать так
же, как он, и тем не менее думала, и его это раздражало, как будто уравнивало с
ней.
— А что же Влад? — спросил он. — Не может вас познакомить с
кем-то подходящим?
— Беда в том, — призналась Света тоном принцессы Дианы,
дающей последнее интервью, — что мне никто не подходит. Даже друзья Влада. Хотя
среди них попадаются интересные экземпляры. Я могу вас сводить, когда
закончится эта чушь с родственниками и вы перестанете изображать святого.
«Когда закончится чушь с родственниками, я немедленно улечу
в Дублин с Настей, — подумал Кирилл сердито, — и о тебе больше не вспомню.
Никогда».
— Ну как? Подходит?
— Подходит! — согласился Кирилл с энтузиазмом, и Света
улыбнулась улыбкой победительницы — ишак уже не шел, а несся карьером. —
Значит, у Влада преуспевающие друзья.
— Он дурачок, — сообщила Света доверительно, — думает, что
он им нужен потому, что он такой хороший. А он им нужен потому, что больше за
пивом некого послать. Все остальные взрослые мальчики, им за пивом бегать не
пристало, а ему в самый раз. А он, глупый, гордится ими, пыжится, все хочет
быть с ними на равных, а куда там на равных, когда у всех «БМВ», а у него
велосипед!
Свету, приглашенную Владом, «бээмвэшные» молодые люди тоже
рассматривали как своего рода удобство вполне определенного рода, да еще
доставленное прямо к порогу, но вспоминать об этом было нельзя. Тем более в
компании ишака.
