— Не-е, — протянул Заяц безмятежно. — Мы просто никуда не
торопились. Можно ведь было вообще без стрельбы обойтись. Помещение маленькое,
и в маленьком помещении три десятка полоумных испуганных детей и придурки с
пушками! Ты, конечно, молодец, но никто бы нас не пострелял, это я тебе
ответственно заявляю.
— Вот и спасай вас, мужиков, после этого, — пробормотала
глубоко оскорбленная Лидия. — Я когда в дверь заглянула и увидала вас обоих на
коленях с выкрученными руками, а мальчишку на дыбе, то решила, что вам помощь
нужна! А вы, оказывается, там просто отдыхали?
— Ну да, — подтвердил ничуть не смущенный Заяц. — Но ты все
равно молодец. А от ответственности за стрельбу мы тебя отмажем, если
потребуется. Хотя у тебя самой в МУРе большие связи, как выяснилось…
На больничном крыльце показались Егор и Димка, который на
этот раз шел сам. Увидев их, Лидия запустила двигатель и посмотрела на часы.
Полчетвертого. Красота.
— Ну что? — опустив стекло, спросила она у подходившего
Димки. — Ты как?
— Отлично! — Сделав усилие над собственной разбитой
физиономией, он изобразил бравую улыбку, отчего стал выглядеть совсем ужасно. —
Спасибо.
Егор открыл ему заднюю дверь.
— Полезай, Димыч. Сейчас полегчает. Тебе полведра
обезболивающих всадили.
Он обошел машину сзади и сел с другой стороны.
— Ну как вы с нами вечерок провели, госпожа Шевелева?
Отдохнули на славу?
Лидия хмуро посмотрела на него в зеркало заднего вида. У
него был очень измученный вид.
Егору Шубину совершенно не подходил измученный вид.
Господи, что она знает об этом человеке, который воевал в
Афганистане, дружит с председателем совета директоров ЗИЛа и похож на
английского герцога, когда не носит камуфляж и черную маску с дырками для глаз?
Ничего.
Совсем ничего.
— Я хотел сказать, — вдруг прохрипел Димка, и Лидия снова
посмотрела в зеркало заднего вида, — что, если бы не вы… вы все… они бы меня
убили. Уже немного оставалось…
— Димыч… — предостерегающе сказал Егор, но Димка замотал
головой. Фиолетово-желтое и бурое месиво, в которое превратилось его лицо,
как-то странно набухло, перекосилось, он быстро облизал языком разбитые губы.
Встретившись взглядами в зеркале, Лидия с Зайцем разом отвели глаза.
— И все это время, с пяти часов, когда… когда я попался, я
знал, что меня убьют, непременно убьют, и что умирать я буду долго… и никто
меня не спасет. Я только хотел, чтобы это было быстрее. И я знал, что это
правильно, потому что я ведь украл его деньги, на самом деле украл,
следовательно, я ничем не лучше его… И еще я украл твои запонки и какую-то
штуку для галстука из той шкатулки в ванной. И я решил терпеть, но… почти не
мог терпеть, так мне было… больно…
— Димыч, — утешал его Егор, — мы все уладим. Слышишь? X… с
ними, с запонками, да и с деньгами тоже. Я почему-то уверен, что на воровство
тебя в ближайшее время не потянет. А?
Димка засопел.
— Никогда в жизни… — выговорил он с усилием, — никогда в
жизни ты не называл меня… Димычем…
Потом он уткнулся Егору в плечо и заплакал.
* * *
— Я вас отвезу, — предложил Егор Шубин. — Вы спите совсем.
— Кто? Я? — Лидия качнула головой, очнувшись и осознавая
себя в чужой кухне, больше похожей на итальянский палаццо — с плиточными
полами, арками, белоснежными стенами, гобеленовыми диванами, цветными подушками
и тяжелой мебелью из настоящего дерева. — Нет, я не сплю…
— Спит, спит, — подтвердил дед Егора Шубина. — Может, у нас
останетесь? Я бы постелил в гостевой спальне. Егор, ты должен предложить
девушке остаться!
— Мне до дома семь минут пешком, — пробормотала Лидия. Ей
страшно было даже подумать, что сию минуту придется вытаскивать себя из уютного
тепла громадного пледа, которым, не говоря ни слова, ее прикрыл Шубин,
одеваться, выходить на улицу, греть машину, ехать, а потом подниматься на свой
этаж, раздеваться, разбирать постель… Почему ее не оставят в покое? Как бы
хорошо было, если бы они про нее забыли и она проспала бы под этим пледом до
утра…
“Кажется, я внезапно впала в безумие, как давешний
учитель-новатор”.
Лидия откинула плед. Господи Иисусе, она мечтает провести
остаток ночи, вернее, утро, в кухне Егора Шубина?! Нечистого на руку адвоката,
которого она с таким блеском разоблачила не далее как вчера и который вчера же
чуть было ее не убил?!
Озираясь, как будто окружающие могли подслушать ее мысли,
она проворно поднялась и ухватилась за край стола — от усталости, позднего
времени и нескольких чашек кофе неожиданно закружилась голова и желудок поехал
вверх и вбок…
Шубин поддержал ее, больно схватив за плечо. Не иначе теперь
синяки останутся.
— Дед, я ее отвезу.
— Конечно, конечно, — заторопился тот, — если это
необходимо. Хотя остаться разумнее. Все равно с утра никакой работы не
получится, раз всю ночь не спали. Отдохнули бы, позавтракали…
— Дед, не руководи, — велел Шубин.
— Я сама прекрасно доеду, — вяло возразила Лидия.
— Ну конечно, — согласился Шубин невозмутимо. — Кто ж
спорит?
— А как я завтра машину заберу?
— Никак не заберете. — Он бесцеремонно засунул ее в
дубленку. — Машина при вас останется. Я вас отвезу на вашей же машине.
— А обратно?
— А обратно пешком дойду.
— В пять утра?
— Пять утра ничем, не хуже, чем пять вечера, — философски
заметил Шубин. — Дед, ты ложись давай, кончай демонстрировать чудеса мужества и
героизма. Я через полчаса приеду.
— Будем надеяться, что никаких приключений сегодня больше не
будет, — дрогнувшим голосом сказал дед. — Спасибо вам, Лидия Юрьевна. Я считаю,
что для моего младшего внука сегодняшний день станет хорошим уроком на будущее,
и когда ему придется столкнуться с…
— Дед, не митингуй, — попросил Шубин. — Она поняла, что ты
ей очень благодарен.
— Это было… приключение, — сказала Лидия с блаженной
улыбкой, и оба Шубина внимательно на нее посмотрели. Пожалуй, даже слишком
внимательно. — Настоящее приключение, и я страшно рада, что все обошлось.
— Благодаря вам, — пробормотал дед Егора Шубина галантно.
Это был чудный старик, совершенно изумительный старик, и на
миг Лидии стало тошно при мысли о том, что он моментально переменит свое мнение
о ней, когда узнает, как она обошлась с его обожаемым Егором. В том, что он
обожает Егора, не было никаких сомнений.
