— Не знаю, — ответила Лидия и дернула плечом. — Я только что
придумала. Больно он мерзкий, этот недоносок…
Заяц захохотал так, что закачалась под потолком лампочка в
железном наморднике, и они тяжелой рысью побежали по коридору.
— Стойте! — запыхавшись, проговорила сзади Лидия. Она
обогнала Егора и шла спиной вперед. — Я подгоню машину. Мороз пятнадцать
градусов и метель, а он весь… истерзанный… Я быстро. Минуту…
Егор кивнул. Димка висел между ним и Зайцем, тяжело и
коротко дыша.
— Заяц, подержи его, я посмотрю…
Тот подхватил мальчишку под мышки, и Егор быстро ощупал его
с головы до ног.
— Ребра, — бормотал он сосредоточенно, — два слева. Справа
все целы. Руки… целы. Пальцы… сломаны два на правой руке. Ноги… целы. Димка,
так я нажимаю больно?
— Не очень, — прохрипел брат. — Везде одинаково.
— Это хорошо. Это просто отлично! Куда его, Заяц? В Склиф?
— Нет! — забормотал Димка в приступе чудовищного испуга и
даже попытался вырваться. — Нет, Егор, не отдавай меня никуда, я не могу сейчас
никуда, я только домой, Егор…
— Да никто тебя никуда не отдаст! — Заяц легонько встряхнул
его. — Они тебе пару швов наложат и скажут, все ли внутри цело, а мы рядом
посидим. А потом домой поедем. Чай будем пить. Слышь, герой?
Хлопнула дверь, влетела Лидия с Егоровым пальто в руках.
— Мы на месте, — сообщила она. — Давайте я помогу…
— Не надо, справимся, — сказал Егор. — А кто это — мы?
— Моя машина и бедная Лиза, — сообщила Лидия, смешно сморщив
нос. — Героическая подруга вашего брата. Она мне и рассказала, в чем дело.
— Декабристка, — пробормотал Егор. — Идем, Димыч.
Кое-как они доковыляли до машины.
— Здрасти, — сказал Егор “бедной Лизе”, которая выбралась
наружу и в ужасе смотрела на Димку. — Я Егор. Это Заяц. Заяц, садись вперед.
Димыч, давай лезь, если можешь. — Он запахнул на брате пальто, полы которого
все расходились, и осторожно подпихнул его внутрь, потом сел сам, трясясь от страха,
что с Димкой все еще может что-то случиться. — Надо деду позвонить, а то он там
с ума сходит. Заяц, дай телефон!
— У меня нету, — заявил тот растерянно, — я его в твоей
квартире оставил.
— У барышни возьми, — велел Егор, устраивая Димку. — Дайте,
барышня!
— Я вам не барышня! — отрезала Лидия. — Между сиденьями
телефон. Куда едем сначала, Егор Степанович?
Сначала они завезли домой Лизу, которая все плакала и
прижималась к Димкиному боку, отчего тот морщился и пыхтел, но не отстранялся.
Лизина многоэтажка возвышалась почти что на шоссе, поэтому много времени это не
заняло. Заяц выскочил ее проводить и довел до самой двери — для собственного
спокойствия. Потом они поехали в Склиф и проторчали там довольно долго. Лидия
выкурила все оставшиеся у нее сигареты, пересчитала все звезды, которые были
видны из лобового стекла, все колонны, которые украшали фасад больницы,
прочитала всю информацию на сигаретной пачке, сначала слева направо, а потом
справа налево.
В отдалении хлопнула дверь. Вышел Заяц, закурил, пряча
сигарету в сложенных ладонях, и пошел к машине.
— Ну что? — спросила Лидия.
— Нормально все, — ответил он, усаживаясь. — Внутренних
разрывов нет, кровоизлияние небольшое. Гипс наложили, ребра замотали, все как
всегда… Ты мне лучше скажи, кто тебя стрелять учил? И пистолет откуда?
Нормальный пистолет, не газовый пугач и не пукалка дамская…
— Отец учил, — буркнула Лидия, — он всю жизнь в МУРе
проработал и считал, что, когда придется, нужно суметь спастись. И пистолет
его. Он погиб два года назад. Ребята из его отдела мне и пистолет отдали, и
разрешение сделали…
— Ясненько, — подытожил Заяц. — Как фамилия отца?
— Шевелев. Юрий Петрович, — ответила Лидия. — А что?
— Ничего, — пожал плечами Заяц. — Слушай, а ты правда та
журналистка или просто новая подруга?
— Никакая я не подруга! — крикнула Лидия. — Я враг номер
один! Я действительно та самая журналистка, а твой друг действительно жулик!
Но это прозвучало как-то отчаянно неубедительно.
— Ну да, — пробормотал Заяц и вышвырнул окурок в окно. —
Жулик.
Они помолчали.
— А вообще ты молодец! — Он неожиданно положил ей на плечо
тяжелую теплую лапищу. — Я твоего появления вовек не забуду. И этот козлина,
которого ты подстрелила, тоже не забудет. — Лидия улыбнулась, а Заяц продолжал:
— Поэтому когда тебя попрут с работы за публикацию непроверенных и заведомо
ложных сведений, ты ко мне приходи. Я тебя возьму. Ты молодец! Ты только
напрямую звони. Напомни мне, чтобы, когда мы к Шубе приедем, я тебе визитку
дал.
— А вы… кто? — неожиданно струхнув, спросила Лидия.
— Не узнала? — усмехнулся Заяц. — А небось писала про меня
сто раз. Меня зовут Станислав Зайницкий.
— Господи Иисусе, — пробормотала Лидия. Конечно, она его не
узнала! Разве можно узнать в неповоротливом мужике в камуфляже и маске, который
среди ночи сел к ней в машину и потом с такой дьявольской грацией укладывал на
пол подонков, один из которых был с ножом, а другой с пистолетом, того самого
Станислава Зайницкого, знаменитого на всю Москву председателя совета директоров
легендарного ЗИЛа.
— Да ты не пугайся, — посоветовал Заяц. — Я простой директор
завода…
— Простой, — эхом повторила за ним Лидия. — А зачем вы
вообще в это дело ввязались? За город поехали, маски натягивали, козлами
скакали… У вас что, охраны нет?
— Нет у меня никакой охраны, — сообщил Заяц доверительно. —
Что я, Майкл Джексон, что ли? Кому я нужен? Мне охрану для понта заводить
неохота. Денег жалко и личной свободы никакой… А поехал… Шуба позвонил и
сказал: приезжай. Я и приехал. — Заяц посмотрел на Лидию внимательно и дернул
ее за нос. — Шуба же не охрану, а меня вызывал, — объяснил он, — мы с ним сами
себе охрана.
— Вы что, вместе воевали?
— Воевали, — согласился Заяц. — Еще как воевали. И в
разведшколе учились, а потом опять воевали.
— В Афганистане, что ли?
— И в Афганистане тоже, — весело ответил Заяц. — Мы оттуда
начинали воевать. А вообще, мы про это почти не вспоминаем, так что ты не
приставай лучше. Ничего хорошего там не было. Только вот боевые навыки
остались, и иногда… мы даже ими пользуемся. А ты говоришь — охрана! Мы вдвоем с
Шубой, без дураков, целого батальона стоим, и не надо нам никакой охраны… Зачем
посторонних людей к своим делам привлекать?
— Навыки навыками, — заявила Лидия и посмотрела в окно, — а
эти гориллы сегодня вас чуть не постреляли.
