Взгляд Люка потемнел.
— Вы неправы. Я считаю вас очень привлекательной, неужели это не заметно? Ваша кожа как шелк, а ваш румянец просто очарователен.
Люк отпустил ее руку, но прежде чем она успела уклониться, он обхватил ладонями ее лицо и улыбнулся. Флер понимала, что он сознательно использует свое неотразимое обаяние, чтобы уговорить ее. Ей бы следовало рассердиться, но от его улыбки у нее голова пошла кругом.
Люк опустил руки и сделал шаг назад.
— Поверьте мне, если вы согласитесь, они поверят, что мы влюблены. Мужчины в моей семье женятся только по любви. Это самый безболезненный для Габриэллы способ узнать, что все ее надежды и мечты — всего лишь выдумка.
— Она расстроится?
Люк пожал плечами.
— Думаю, немного. Но это лучше, чем впустую потратить несколько лет, надеясь на любовь, или пострадать от унижения, когда я признаюсь, что она не интересует меня.
— Вы правы, — согласилась Флер. — Хорошо, я сделаю это.
Хоть так она сможет отблагодарить Люка. И ей самой ничто не грозит, потому что невозможно влюбиться столь быстро. Она немного поживет в сказке, а потом без сожаления вернется к своей прежней жизни.
Люк не осыпал ее благодарностями, лишь улыбнулся с легкой иронией.
— Спасибо. Выбирайте себе одежду, как необходимый аксессуар вашей роли. Сегодня вечером я устраиваю ужин на двадцать человек. Не волнуйтесь, я не требую, чтобы вы были хозяйкой вечера…
— Это бесполезно, я никогда в жизни не принимала столько гостей, — сказала Флер, с ужасом представляя, как ей придется притворяться перед друзьями Люка. — Я должна присутствовать? Я буду чувствовать себя не в своей тарелке. Не стоит дурачить людей, я могу поужинать у себя в комнате.
— Ваше появление здесь было замечено, — ответил Люк. — Конечно, если кто-то спросит, где вы, я могу поведать вашу печальную историю, — безжалостно добавил он. — Вам не обязательно быть на ужине, но, я думаю, вам понравится. И завтрашний день, который мы проведем в лагуне, вам тоже понравится.
Люк всегда выбирал опытных любовниц, уверенных в себе и в своей привлекательности, но Флер подкупала его своей гордостью и одновременно беззащитностью. Она была очаровательна, ее губы обещали неземное наслаждение.
— Я не стану требовать, чтобы вы в открытую демонстрировали свою любовь, не стоит беспокоиться, я не настолько глуп. Однако этот вечер позволит вам лучше подготовиться к встрече Габриэллы и ее дедушки.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Что я делаю? — подумала Флер, глядя на суровое лицо Люка.
— Ладно, я приду, — согласилась она. — Надеюсь, что все будет хорошо.
— Конечно. — Люк бросил взгляд на часы на загорелом запястье. — Вы сможете через полчаса посмотреть приготовленные наряды?
Флер кивнула утвердительно, у нее не было другого выхода.
Следующие полчаса ее терзала мысль о том, зачем она согласилась с этой сумасшедшей идеей. Только из чувства долга, решила девушка, чувствуя, что ее начинает охватывать паника. Люк так много сделал для нее, и она должна помочь ему.
Пришла Сьюзи, чтобы проводить Флер в одну из спален, где уже была подготовлена одежда. Здесь ее ожидали женщина в роскошном саронге и Люк.
Неужели он решил, что Флер будет демонстрировать ему туалеты, как модель на подиуме? От этой мысли Флер сжалась.
— Спасибо, Сьюзи, — произнес Люк. — Я оставляю вас для примерки, — обратился он к Флер и вышел из комнаты.
Она вздохнула с облегчением. Хозяйка магазина окинула ее профессиональным взглядом.
— Люк угадал размер, а теплые расцветки очень идут к вашей удивительной коже и волосам. У мальчика хороший глаз!
— У мальчика? — переспросила Флер.
Пожилая женщина улыбнулась.
— Я знаю его с самого детства. Сейчас ему около тридцати, но для меня он всегда будет ребенком. Давайте подберем что-нибудь.
Флер отложила небольшое количество вещей, и, хотя на них не было ценников, по этикеткам было понятно, что они дорогие. А еще было красивое белье, туфли и шляпки.
— Позвольте дать совет, — обратилась к Флер дама. — У вас великолепные волосы, но прическа — не ваша. У меня есть приятельница, замечательный стилист, она поможет вам, если хотите.
Большую часть времени Флер носила волосы собранными в хвост и просто подрезала концы, когда они становились длинными.
— Люк в известной степени король, он полностью уверен в себе и не обращает особого внимания на имидж. Но вас будут оценивать по самым высоким стандартам, — мягко продолжила женщина.
Флер изо всех сил старалась сохранять спокойствие.
— Вы правы, было бы хорошо, если бы ваша знакомая пришла сегодня днем.
Ей показалось, что женщина хотела сказать что-то еще, но в этот момент раздался стук в дверь и Сьюзи объявила, что Люк хочет видеть Флер.
Он ждал ее в своем офисе, оформленном в стиле хай-тек.
— Нам нужно поговорить.
У Флер подпрыгнуло сердце.
— Хорошо, только через пару часов у меня встреча с парикмахером.
Люк скользнул взглядом по ее волосам.
— Проследите, чтобы не состригли много. Вы ездите верхом?
Резкий переход от откровенной мужской оценки к вежливому вопросу удивил Флер.
— Прошло уже много лет с тех пор, как я сидела верхом на лошади, — ответила она.
— Вы готовы проехаться сейчас?
— С удовольствием!
Люк улыбнулся.
— Тогда наденьте брюки, я зайду за вами через десять минут. Не забудьте шляпку, которая не упадет с головы.
Через полчаса Флер глубоко вздохнула и огляделась вокруг. Они ехали через плантацию папайи. Зеленые грозди крупных овальных плодов свисали со стволов. Было жарко, но лошади оказались привычными к такому климату: Флер заметила только небольшую испарину на загривке своей гнедой кобылы.
— Расскажите мне о себе, — попросил Люк. — Где вы выросли? Чем занимались?
— Вайора — небольшой городок на западном побережье Нортленда. Год я проучилась в университете в Окленде, хотела получить диплом историка. Когда-нибудь я все равно закончу его.
Люк был одет в старые брюки для верховой езды, которые облегали его мускулистые ноги как вторая кожа, и голубую рубашку с закатанными до локтя рукавами, открывающими крепкие загорелые руки. У Флер гулко застучало сердце, когда он, обхватив ее за талию, помог сесть в седло, а потом ловко вскочил на свою лошадь. Ощущение какого-то невыносимого беспокойства, похожего на лихорадку в крови, переполняло ее от близости Люка.
— Понятно, — Люк нахмурил брови. — Болезнь матери прервала учебу?
