– Книга, – вслух подумал Архипов, – она сказала мне, что
читала книгу.
“Хонда” вдруг вздыбила колеса и резко остановилась –
светофор моргал красным. Какой-то большой человек на “Вольво” объехал Архипова,
стал впереди и долго и неслышно говорил, что думает о таком способе торможения.
Архипов сверху – “Хонда” была выше – смотрел прямо ему в лицо, и большой
человек “разогревался” с каждой секундой. Книга. Лизавета читала книгу. Архипов
думал, что она имеет в виду книгу души, которую читают струны вселенной, или
книгу вселенной, на которой играют струны души, и как-то совсем выпустил из
виду, что книга может быть абсолютно реальной – в переплете и со страницами.
Нужно найти эту книгу. Узнать, откуда она взялась. Еще нужно узнать про лишнюю
связку ключей. Откуда она взялась.
Еще нужно понять, откуда Евгений Иванович Маслов узнал про
нотариальную контору Леонида Иосифовича Грубина и про то, что завещание будет
оглашено в такой-то день и час? Откуда он это узнал?! О звонке Леонида
Иосифовича знали Маша, Макс и Архипов. О Грубине знал еще дедок – вахтер…
Архипов никому ничего не говорил.
Маша с Максом? Опять?! Или дедок?
Архипов доехал до дома и не стал загонять машину за красные
ворота, а кое-как приткнул ее к подъезду.
Что первым делом – книга или ключи?
Гаврила Романович и Елена Тихоновна жили на пятом этаже, так
сказать, по пути, и Архипов решил начать с них.
Ясное дело, ни о каких дубликатах не было и речи.
– Вроде бы да, – пробормотала Елена Тихоновна, растерянно
посмотрев на своего супруга, – вроде бы Маша действительно отдавала нам… старые
ключи, а эти действительно… новые. Но, Владимир Петрович…
– Мы не знаем, откуда они взялись, – вступил Гаврила
Романович и выпрямился, – мы как-то не обращали внимания. Ну, открывают и
открывают…
И он посмотрел на жену. Жена посмотрела на него. Архипов
вздохнул. Он чувствовал себя свиньей.
– Не волнуйтесь, – сказал он неловко. – Может быть, Маша все
перепутала.
– Да-да, – откликнулась Елена Тихоновна, – конечно. Маша
такая… рассеянная и, по-моему, знаете, не слишком умная. Медсестра есть
медсестра, это все понятно…
Архипов был категорически не согласен с тем, что Маша Тюрина
– дура. То есть, возможно, что она не знакома с теоремой Кронекера – Копелли, и
даже наверняка нет, но дурой она не была совершенно точно.
– А дядя Гриша к вам не приходил? Ничего тут у вас не чинил?
– Приходил, – волнуясь, отвечала Елена Тихоновна, – и
приходил, и чинил, и Ульяша у меня убиралась! Между нами говоря, убирается она
очень скверно, но я всегда ее приглашаю, чтобы дать возможность, так сказать,
честным трудом…
– Ну, на бутылку-то, конечно, честным трудом зарабатывать
приятнее, – поддержал ее Архипов, – а если нечестным, так и водка пойдет
поперек горла.
Коммунальный слесарь дядя Гриша, если только ему нужно заработать
на бутылку, неважно, честным или нечестным путем, мог десять раз взять у них
ключи и сделать десять дубликатов, они бы ничего и не заметили.
Для чего дубликаты дяде Грише? Решил ограбить Лизавету?
Утащить полотна папаши Огуса? Или кто-то обещал ему за дубликаты заплатить?
Например, Маслов Евгений Иванович?
Пенсионеры стояли и смотрели на него встревожено и в то же
время уважительно, как собаки на временного хозяина, который заменяет
настоящего, пока тот в отпуске, и они еще не знают точно, чего от него ждать,
но должны как-то приспосабливаться, чтобы дождаться, когда же вернется
настоящий!
Вряд ли Евгений Иванович заказал у дяди Гриши ключи. Откуда
он узнал, что в подъезде имеется такой коммунальный слесарь, который вхож почти
в каждую дверь? Один Архипов гонял его в шею, а остальные жалели и его, и
супругу Сергевну, и внуков, Кольку и Леху.
– А когда Машенька… возвращается? – деликатно спросила Елена
Тихоновна, и Архипов понял, что речь идет вовсе не о Машеньке, а о квартире. –
Или она пока побудет… у родных?
– Елена Тихоновна, она возвращается сегодня, – сообщил
Архипов терпеливо, – я вам уже об этом говорил. Квартиру я ей верну, не
беспокойтесь.
– Вы благородный человек! – вскричал Гаврила Романович. –
Позвольте выразить вам наше…
– Спасибо, – перебил его Архипов, – большое спасибо. Мне
нужно идти.
Итак, с ключами ничего не вышло – первая попытка с треском
провалилась. Надо искать книгу – может, вторая попытка окажется удачнее.
Архипов поднялся еще на один этаж и постоял на площадке. Ему
очень хотелось в свою квартиру – за железную дверь, где была Маша, то есть он
надеялся, что она там. Магомедов присматривает за мальчишкой – и ни за что его
не выпустит. В их распоряжении все время во вселенной – часа три, а может, и
больше. Они все успеют за эти самые три часа. Надо было спросить у Гурия
Матвеевича, не ушла ли она, а не стоять под собственной дверь и гадать. Что
может быть проще – завести роман с понравившейся девушкой?
У него нет семьи, нет обязательств, нет неотданных долгов.
У нее вообще никого и ничего нет, только брат.
Зачем стоять под дверью?
“Пока же почитайте книгу, ту, что я в руках держала, когда
обрушилась сверкающая тьма”, – советовала ему Лизавета. Еще она сказала, что на
все вопросы он знает ответы.
Он не знал ответа ни на один вопрос.
Что это такое – опять она шутила, взбалмошная,
экзальтированная особа, оставшаяся такой и после смерти?!
Архипов решительно достал из кармана ключ и вставил в
замочную скважину соседской квартиры. Потом в другую. Потом в третью.
Дверь открылась. Владимир Петрович вошел.
Хоть бы Лизавета вот сейчас ему помогла! Ну, появилась бы
прямо сейчас, ну что ей стоит! Почему-то он должен бродить по ее квартире
всегда в полном одиночестве и в полном же одиночестве принимать немыслимые
решения – вроде того, например, чтобы увезти подальше труп Евгения Ивановича
Маслова.
Увезти труп, выбросить ковер, спрятать нож, а все потому,
что верил – это Маша убила.
Он верил и как мог, защищал ее. В квартире был застоявшийся
душный воздух, и в этом воздухе Архипов почувствовал себя неуютно. Кроме того,
Тинто Брасс, который обычно сопровождал его в вылазках, теперь спал дома на
своей круглой подушке, или смотрел телевизор, или охлаждался на каменном полу
ванной, или стоял на балконе и смотрел на красотку-доберманшу, жившую в
противоположном крыле дома. Она любила посидеть на своем балконе перед Тинто
Брассом.
Архипов сейчас с удовольствием тоже посмотрел бы на
какую-нибудь доберманшу.
