– Разве это имеет значение! Мы ведь не чужие.
Она посмотрела обиженно:
– Я не могу сейчас принять тебя.
Вряд ли она была очень занята, подумал Брайс, но оставил эту мысль при себе: сарказм подлил бы масла в огонь.
– Извини, что не смог приехать вчера вечером. Я здесь, потому что мне совершенно необходимо поговорить с тобой.
Ева смотрела мимо него с таким видом, как будто искала путь к побегу.
– Учти, я не уйду, пока не поговорим.
Она смерила его настороженным взглядом, сдвинула вверх сползающие с носа очки и сложила руки на груди.
– Нам не о чем особенно говорить. Твоя миссия закончена, ты можешь полностью посвятить себя работе, поэтому…
– Я знаю, что вел себя непоследовательно и запутал тебя, поэтому мне надо объясниться. Почему ты не хочешь выслушать?
Он больше не мог вынести холодное равнодушие, шагнул ей навстречу и сжал локоть, чувствуя, как Ева напряглась. Главное – выяснить причину такой странной реакции, прежде чем они начнут говорить о будущем. Вместе.
– Ева, пожалуйста, скажи что-нибудь.
На мгновение глаза потеплели, но она тут же взяла себя в руки. Губы сжались в тонкую полоску. Она гордо откинула назад волосы таким жестом, словно они были идеально уложены, а не спутаны как воронье гнездо.
– Больше не надо очаровывать меня. – Она пыталась высвободить руку, шагнула назад и резко остановилась, наткнувшись на куст роз за спиной. – Ты видишь? – Она снова невпопад замахала руками. – Без макияжа, растрепанная, в очках, старых шмотках – это настоящая я. – Ее плечи слегка опустились, но в глазах яростно сверкал огонь. – Приглядись повнимательнее! Видишь? Нет дизайнерской одежды, гладкой прически, контактных линз. Простушка Ева, которую ты знал. Не впечатляет, правда?
– Ева, ты прекрасна.
Он понял, что совершил ошибку, как только слова сорвались с губ.
Ева выпрямилась, и ее взгляд был красноречивее слов.
– Ты получил, что хотел. Нет причины притворяться дальше.
– Я не притворяюсь!
Изумление в ее глазах было слабым утешением для Брайса. Он перевел дыхание и понизил голос:
– Я здесь потому, что ты мне нравишься – ты, а не твоя одежда или твоя прическа. Тебе это известно?
Ева прищурила глаза и смерила его холодным, оценивающим взглядом:
– Откуда мне это известно?
У Брайса упало сердце. Он пытался найти слова, чтобы убедить ее, но она протестующе подняла руку:
– Было время, когда я бы дорого дала, чтобы услышать эти слова, но не сейчас.
– Почему?
– Не могу конкурировать с твоей первой любовью.
Увидев растерянность на его лице, она продолжала:
– Твоей работой. Она всегда будет главной. – Она не дала ему говорить. – Не спорь. Каждый раз за последний месяц, когда мы становились ближе, ты предпочитал свою драгоценную карьеру. Тебя не интересовало, как могли бы сложиться наши отношения. – Она махнула рукой в сторону ворот, приглашая его к выходу. – Мы совершенно разные. Для тебя важнее всего работа, для меня – это место. Здесь мой дом, где я отдыхаю в конце рабочего дня, готовлю еду на кухне. Тебе всегда будет этого мало. – Она высоко подняла подбородок и вызывающе посмотрела на Брайса. – Скажи, что я не права.
Что он мог возразить? Ему нравилась атмосфера бизнеса: сотрудничество и общение, приемы и коктейли, интересные встречи. Даже если они непохожи, что с того? Ее спокойная сдержанность интриговала его, уравновешивала его бурлящую энергию. У них все получится, он не сомневался.
– Признаю себя виновным в том, что касается работы, но разве ты не согласна, что противоположности притягиваются.
Ева отрицательно покачала головой:
– Скажи, что ты делаешь в свободное время?
– Играю в гольф, иногда в теннис, зимой катаюсь на лыжах.
– Один?
– Нет, как правило, с коллегами или клиентами…
Он замолчал, поняв, к чему она клонит.
– А хочешь знать, что делаю я? Работаю волонтером в Обществе защиты животных. Достойно презрения для таких, как ты, правда?
Понятно. Она всегда возилась с ранеными птицами и зверьками – еще одна причина, почему в школе он держался от нее подальше. Не хотел стать еще одним ее подопечным, если бы она узнала правду.
Брайс поднял руки, успокаивая Еву:
– Все это не имеет значения. Мы такие, как есть, и нам не обязательно меняться. Можем просто встречаться, в конце концов.
На лице Евы появилось замкнутое выражение – он опять сказал не то.
– Ева, дорогая, мы придумаем, как решить этот вопрос.
Зазвонил его мобильный телефон, и Брайс тихо выругал себя за то, что не выключил аппарат. Ева кивком указала на карман.
– Может, ответишь, – сказала она елейным голосом. – Наверняка важный клиент. Еще одно интересное предложение.
Понимая, что их отношения висят на волоске, Брайс был склонен проигнорировать звонок. А вдруг это Сол? Вчера он замучил Брайса вопросами относительно контракта с «Азартом погони». Брайс должен держать все под контролем, несмотря на сложные отношения с Евой. Может, ему удастся незаметно посмотреть, кто его вызывает…
Нет, Ева для него важнее.
Однако колебания дорого стоили ему. Он это отчетливо понял, глядя на прикушенную нижнюю губу и разочарование в глазах Евы.
– Знаешь что? Мне жаль тебя. Даже сейчас, когда мы говорим по душам, ты думаешь о работе.
Из всей фразы Брайс услышал только три слова: мне жаль тебя.
Никто не говорил ему этих слов. Никогда. Он нахлебался жалости в детстве и меньше всего хотел, чтобы его жалела женщина, которую он любит.
Любит? Любит?
Он все делал не вовремя, и, похоже, сегодняшний день не исключение. Брайс понял, что любит ее, в тот момент, когда не было другого выхода, кроме как уйти. Игнорируя непривычную боль в области сердца, он сунул руку в карман, и телефон в ту же секунду замолчал.
– Ты права. До свидания, Ева. – Он повернулся на каблуках и пошел к воротам через сад, не замечая красоты нарциссов, гиацинтов и хризантем, теснящихся вокруг лужайки в ее маленьком, залитом теплым весенним солнцем саду.
Он положил на кон свое сердце и проиграл.
Ева наблюдала, как Брайс медленно шагает к воротам. Сердце раскалывалось на сотни маленьких осколков. Она сделала, что хотела – дала ему отставку, – и могла быть довольна собой, но она не ожидала увидеть неподдельную боль в его глазах. Брайс выглядел убитым, словно ее мнение действительно что-то значило для него. Ей потребовалась вся сила воли, чтобы не броситься вслед с извинениями.
