– Вы их по именам помните? – удивилась я.
– На память пока не жалуюсь. Оба сели еще до убийства Лазаря, получили по пять лет, смешной срок, учитывая их деяния, но закрыть их на пять лет стоило больших усилий. Оба в город уже не вернулись, и правильно, вряд ли бы долго протянули.
Я вглядывалась в лица молодых мужчин, даже не молодых, а скорее юных. Взгляд исподлобья, спортивные стрижки. Один стоял, держа руку на бедре, на запястье видна татуировка, правда, рисунка не разобрать. Я попыталась представить лицо парня, которого встретила на дороге. В принципе, кое-какое сходство есть. Но не более того. За десять лет человек способен измениться почти до неузнаваемости. Второго, с цыганской внешностью, я точно никогда не видела. Посмотрела еще с десяток фотографий. Все те же лица, что и на первой групповой фотографии. Одни снимки были хорошего качества, другие не очень, но никого с уверенностью опознать не удалось.
Ирина устроилась возле компьютера и через некоторое время протянула мне диск.
– Держите, все скопировала. Человека, который вас интересовал, вы, я полагаю, здесь не обнаружили?
Я пожала плечами:
– Один немного похож, но, учитывая время… В любом случае большое спасибо, – сказала я, убирая диск в сумку, и закрыла папку.
– На ответную любезность могу рассчитывать? – хитро улыбнулась Ирина.
– Отчего не попытаться.
– Насчет интервью я не шутила. Не для газеты, для меня лично. Любопытство много лет покоя не дает.
– И что вас так мучает? – задала я вопрос, догадываясь об ответе. Она подперла щеку рукой и на меня уставилась.
– Слушайте, а сколько раз вы были замужем? – вдруг засмеялась она.
– Четыре. Каждый последующий брак был еще хуже предыдущего. Первым в списке ваш босс, так что об остальных вы можете составить представление.
– Как же вас угораздило? Вы производите впечатление умной девушки.
– Это не впечатление. Я умна, добра и чувствительна, я даже пельмени лепить умею. А вот мужей выбирать до сих пор не научилась.
– У меня и того хлеще. Старая дева… ну, не дева, конечно. Но точно старая.
– Мы с вами почти подружились, – кивнула я. – Валяйте ваш главный вопрос.
– А вы на него ответите?
– Не уверена.
– По крайней мере, честно, – усмехнулась она. – В доме вашего мужа жил некто Малахов, Станислав Игоревич, если не ошибаюсь. – Я почувствовала легкое беспокойство и теперь жалела, что не покинула кабинет чуть раньше. – Ваш муж представлял его всем как двоюродного брата. На самом деле в родстве они не состояли. Малахов – человек-загадка, о его прошлом практически ничего не известно. Однако кое-кто из компетентных людей утверждал, что он был не только доверенным лицом вашего мужа, но и человеком, решавшим его проблемы. Вроде той, что возникла с Лазарем.
– Штатный киллер? – усмехнулась я.
– Вам лучше знать, – жестко ответила она.
– Ирина Павловна, вы имеете дело с девушкой из хорошей семьи без царя в голове, которая легко влюблялась, выходила замуж, а потом так же легко разводилась. За Ломакина я выскочила замуж меньше чем через месяц после знакомства, родителям его представить не потрудилась и о его криминальных подвигах узнала с некоторым опозданием. Рассудила: если дело сделано, то переживать по этому поводу уже не стоит. Вы всерьез думаете, что со мной муж стал бы откровенничать? Он был на двадцать лет старше и, в отличие от вас, считал меня забавной дурочкой.
– Малахов уже некоторое время живет в нашем городе, – не меняя позы, произнесла она. – Преуспевающий бизнесмен.
– Да, я слышала об этом.
– Наверное, слышали также, что он был вашим любовником?
– Что и послужило причиной смерти моего мужа? Ничего подобного, – спокойно ответила я. Когда врешь в сотый раз, угрызений совести уже не испытываешь.
– Пожалуй, я вам верю, – вздохнула Ирина. – Знаете почему? Молва утверждает, что вы очень дружны с Ломакиным-младшим. Трудно представить, что такой тип стал бы терпеть рядом человека, которого подозревает в причастности к гибели отца.
– Не стал бы, это точно.
– И все-таки вы знаете куда больше… Вот как я сформулирую свой вопрос: вы уверены, что человек, которого отправили в тюрьму, действительно убил вашего мужа?
«А вот это удар ниже пояса». Я поднялась, отводя взгляд.
– Как я могу сомневаться, если его осудили? Да здравствует наш суд, самый гуманный суд в мире.
Я уже была возле двери, когда Ирина сказала мне вдогонку:
– Спасибо. Вы ответили на мой вопрос.
Дмитрий Александрович пасся в коридоре.
– Ну, как все прошло? – спросил он, подходя ближе.
– Отлично. Железная леди оказалась милой теткой.
– Милой? – загоготал он. – Что-то особо довольной ты не выглядишь.
– Чересчур много информации к размышлению. Дело это для меня, сам понимаешь, непривычное.
– Брось прибедняться. В вашем почтенном семействе ты единственный разумный человек, не считая отца, конечно.
– Непременно передам твои слова Агатке, вот уж сестрица порадуется.
– Лучше не надо, – серьезно сказал Прохоров и был, конечно, прав.
– Где находится офис братства? – спросила я.
– Садовая, 53. У меня есть мобильный отца Константина.
Мы направились к выходу из редакции. По дороге я записала номер, который мне продиктовал бывший. Прощание наше вышло скомканным и оттого совсем не романтичным, впрочем, вряд ли могло быть по-другому, хотя некое неудовольствие Дмитрий Александрович испытывал, он большой любитель пожаловаться на жизнь, а сегодня ему такой возможности не представилось.
Оказавшись на свежем воздухе, я глубоко вздохнула и попыталась вернуть себе душевное равновесие, но не тут-то было. Верно говорят, не стоит копаться в прошлом, никогда не знаешь, с чем доведется столкнуться. Я хотела узнать о соратниках почившего бандита, и вот что из этого вышло. Лазарь перешел дорогу моему бывшему мужу и скоропостижно скончался, и Стас, скорее всего, к его смерти имеет самое непосредственное отношение, потому что все, на что так прозрачно намекала Ирина, – правда. Мне ли не знать. Стасу не следовало возвращаться в этот город, здесь слишком много людей, которым известно то, что он предпочел бы забыть, и его новая роль преуспевающего бизнесмена вряд ли введет их в заблуждение.
Эта мысль засела, точно заноза, беспокойство росло и крепло, очень хотелось позвонить Стасу прямо сейчас, чтобы сказать: «Уезжай», и вместе с беспокойством возникло чувство близкой беды. Конечно, я знала: звонить бесполезно. Что я ему скажу: тетка из газеты догадывается о том, как погиб Вадим? Сомневаюсь, что это произведет на него впечатление. Он покончил с прошлым, но прошлое невозможно просто перечеркнуть. Даже если прикажешь себе забыть о нем, как не раз пыталась это сделать я, оно живет в памяти других людей, оно всегда в опасной близости и однажды уничтожит твое настоящее.
