Прохоров немного повыпендривался, демонстрируя навороченный планшет и новенькую секретаршу, годов ей было от силы двадцать, на бывшего она смотрела с неподдельным восхищением, как он на свою новую электронную игрушку. Девушка наверняка успела влюбиться. Ничего удивительного, я некогда сама страдала той же дурью, принимая Димкину болтовню за откровения, а его самого практически за гения.
– Скажи, класс, – произнес бывший, когда секретарша принесла нам чай и на цыпочках скрылась за дверью.
– Что именно? – на всякий случай уточнила я.
– Ты хоть представляешь, сколько он стоит? А мне его подарили.
– Здорово. И кто расщедрился?
– Неважно, – внезапно потеряв интерес к данной теме, отмахнулся Прохоров, отложив в сторону планшет. Агатка утверждала, что с невинных созданий, едва достигших совершеннолетия (это условие бывший соблюдал свято, не ища приключений, сами знаете на что, то есть он их активно искал, но без возможных последствий), так вот, с невинных созданий он якобы переключился на дам старше и куда богаче. Агатке можно верить, она зря не скажет. А бывший как был бабником, так им и остался. И неважно, по какой причине он охмуряет доверчивых дур: желая вызвать восхищение или получить нечто материальное, хоть тот же планшет.
– Рассказывай, как дела? – предложил он.
– Агатка работой замучила, а так ничего.
– Сочувствую. Трудиться под руководством твоей сестрицы и врагу не пожелаешь. И что привело тебя в мои владения?
– Большая вера в твое профессиональное мастерство.
– Судя по началу, мне следует насторожиться.
– Нет, я по-доброму. Ты ничего не слышал о «Братстве знающих»? То ли церковь новомодная, то ли секта…
Дмитрий Александрович посмотрел с удивлением и покачал головой.
– Надо же… Только вчера встречался с одним из их проповедников.
– С отцом Константином?
– Ага.
– А по какому поводу?
– Они в детскую поликлинику купили кое-какое оборудование. Вроде на пожертвования последователей. Добрые дела должны быть отмечены, вот и решили статейку сварганить, чтоб и другие граждане подтянулись. Но отец Константин сказал, что богоугодные дела вершат в молчании, господь все видит и слышит, а дарителям надлежит быть скромными и смиренными. Бескорыстие лично у меня всегда вызывает подозрение, и я потратил часа полтора на беседу с ним. Занятный дядя.
– И что ты вынес из длительной беседы? – спросила я.
– Веруют они в Иисуса Христа и ждут его скорого появления. Оттого ничто мирское их не тревожит. Спасутся только знающие, то есть они.
– Ну, это понятно, – кивнула я, а Дмитрий Александрович продолжил:
– Я, конечно, спросил, какой смысл в этом случае заниматься благотворительностью, и получил вполне здравый ответ, что заниматься ею надлежит всегда. В общем, все вроде солидно. Но… – бывший сделал паузу и усмехнулся: – Отец Константин, несмотря на добрые дела и умные речи, упорно казался жуликом. Знаешь, нет-нет да и мелькнет что-то знакомо лицемерное. В общем, статью я писать не стал и немного покопался в сути вопроса.
– И как? – насторожилась я.
– На первый взгляд все у них прекрасно, с точки зрения закона комар носа не подточит. У городской администрации они на хорошем счету, потому что деньги жертвуют довольно охотно, хоть и не помногу. Вся прелесть в том, что этой организации, или как там ее стоит называть, в нашем городе, по сути, нет. Есть отец Константин. Ни с кем из его паствы связаться не удалось. Место, где они собираются и молятся, тоже вроде бы отсутствует. На Садовой есть офис, две комнатенки, вот, собственно, и все. Похоже, в других городах также негусто. Я по своим каналам проверил. А вот в Интернете у них сторонников предостаточно.
– Может, на офис они решили не тратиться и, повинуясь велениям времени, ушли в Сеть? – сказала я, Прохоров кивнул и внимательно посмотрел на меня, я бы даже сказала, оценивающе.
– Тебя ведь они не просто так заинтересовали?
– Не просто, – покаялась я.
– И что, скажи, тебе удалось узнать о них?
– Ничего.
– Вот именно. Мои успехи ничуть не лучше. Кто основал эту их религию, кто, в конце концов, этим всем руководит? И деньги там крутятся немалые, если они имеют возможность тратиться на добрые дела.
– Деньги можно и через Интернет собрать.
– Не спорю. Но они меня весьма заинтересовали.
– Но если они свою лавочку зарегистрировали…
– Я же сказал, тут полный порядок. И необходимые фамилии указаны. Я насчитал целых семь.
– И именно их телефоны указаны на сайте?
– Уверен, что так. Если бы уши росли из-за бугра, я бы решил, это какая-то шпионская сеть, но очевидных связей с заграницей нет, это сугубо наше детище.
– Может, глубокая конспирация – часть их доктрины, – пожала я плечами.
– Ничего другого в голову не приходит, – серьезно ответил Дмитрий Александрович.
– Давно они у нас обретаются? – спросила я.
– Если верить документам, шесть лет. Давай колись, чем они тебе досадили.
В очередной раз пересказывать свою историю я смысла не видела, после разговора с Олегом сильно сомневалась, что братство имеет к ней отношение. Но и врать не хотелось, и я сказала полуправду:
– Если честно, наткнулась на них в Интернете, судьба на днях свела с одним малоприятным типом, у него на руке наколка в виде глаза и надпись «Он видит». Меня татуировка заинтересовала, точнее, очень заинтересовал этот тип. Заглянула в Яндекс и получила ссылку на это самое братство. Но потом Олег Викторович угробил готовую версию, сообщив, что одиннадцать лет назад в городе была банда некоего Лазаря, члены которой украшали себя такими татушками.
– У отца Константина наколок на руках нет, – засмеялся Прохоров. – А про банду Лазаря ничего тебе рассказать не могу, хотя, конечно, о ней слышал. Одиннадцать лет назад меня куда больше политика интересовала.
– Это я помню. А что тебя интересует сейчас? – хоть и спросила я без намека на иронию, но все равно пожалела о своем вопросе.
В молодые годы Димка собирался горы свернуть, парень с большими амбициями, который работу в областном издании считал первым шагом в светлое будущее. Горы он не свернул, и нынешняя его должность, скорее всего, станет пиком блестящей карьеры. Когда речь заходила о Прохорове, Агатка, презрительно вздернув губу, говорила: «Нет ничего банальнее непризнанного гения» – и, наверное, была права. С годами боевой задор Дмитрий Александрович растерял и злился на более удачливых коллег.
– Сейчас меня больше реклама интересует, – мрачно ответил он. – Помогает нашей газетенке свести концы с концами. Кстати, есть у нас в редакции одна дамочка, Ирина Хохловцева, вот она о Лазаре наверняка знает куда больше. Криминал – ее конек. В свое время братва не раз грозила ей расправой, был случай, когда ей даже скрываться пришлось, но запугать ее не смогли, и она до сих пор неустанно их клеймит. Не так давно твоему пасынку от нее здорово досталось, когда он землицей обзавелся в исторической черте города и затеял там строить очередной бизнес-центр.
