Пока мы дожидались счета, Фиби окончательно рассеяла мои сомнения, повернувшись ко мне и выложив:
— Между прочим, несколько месяцев назад я видела твою подружку Рейчел. Она такая прелесть!
Я резко втянула воздух и выдержала ее взгляд, пытаясь сохранить спокойствие.
— А-а, так ты встречалась с Рейчел? Как мило! А Итон не говорил мне.
Я взглянула на него — он вздрогнул, скрестил руки на груди и уставился на ближайший столик.
— Нуда, — сказал Итон. — Мартин и Фиби виделись с Рейчел, когда она приезжала ко мне…
Мое сердце отчаянно забилось, негодованию моему не было предела; я чувствовала, как лицо у меня кривится и подергивается, и делала отчаянные усилия, чтобы не заплакать. Как Итон посмел привести меня к этим людям после того, как познакомил их с Рейчел, и даже не предупредить об этом? И что хуже всего, судя по поведению Фиби, во время визита в Лондон у Рейчел уже были какие-то мысли по поводу Декса, и она поделилась ими с Итоном и его друзьями. До нынешнего вечера я могла поклясться, что Рейчел не особенно откровенничала с Итоном, по крайней мере, не рассказала ему главного. Я была уверена в этом, поскольку однажды в детстве Рейчел сказала мне, что не поверяет никаких каверзных деталей даже своему дневнику. Вдруг произойдет какой-нибудь несчастный случай и она безвременно умрет? Ну, например, уронит включенный фен в ванну или подавится хот-догом. Ей просто невыносима мысль о том, что родители прочтут в ее дневнике какую-нибудь запись, которая даст им повод думать о ней плохо. «Но ведь ты будешь мертвая», — помнится, сказала я. «Вот именно, — ответила она. — А значит, я уже ничего не смогу сделать, чтобы исправить это впечатление».
Таким образом, зная тактичность Рейчел и ее привычку беспокоиться о том, что подумают люди, я была уверена: если у нее и были какие-то чувства к Дексу до нашего с ним разрыва, то она наверняка ни с кем ими не делилась. Мне просто хотелось думать, что Итон, хоть он и был всегда ближе к Рейчел, тем не менее, и мой друг и потому не будет скрывать от меня ничего важного. И теперь мне стало нехорошо при мысли о том, что не только он явно знает больше, чем я думала, но и совершенно посторонние люди тоже в курсе дела. Я чувствовала себя дурой — а это самое неприятное ощущение. Внезапно мне стало душно, и я принялась обмахиваться сумочкой. Мне вдруг пришла в голову ужасная мысль, что, быть может, Декс и Рейчел начали встречаться задолго до того, как я их застукала.
В поисках истины я взглянула Фиби прямо в глаза и спросила куда громче, чем это было необходимо в шумном ресторане, битком набитом пьяными англичанами:
— Когда ты виделась с Рейчел, она случайно не упоминала о том, что собирается переспать с моим женихом? Или, может быть, она на тот момент уже с ним переспала?
Мартин был смущен — он пристально изучал счет. Итон сокрушенно покачал головой. Фиби только фыркнула.
— Рада, что вам так весело! — зло сказала я, встала, задела ногой стул, и он грохнулся на пол.
Все — включая тех двух хорошеньких молокососов, к которым теперь присоединились две симпатичные девчонки, — обернулись посмотреть, в чем дело, и явно почувствовали себя неловко. Я искала в сумочке деньги, а потом вспомнила, что оставила кошелек на полу в своей комнате, рядом с надувным матрасом. Жаль, потому что уйти, бросив на стол пачку денег, — это всегда эффектно. Вместо этого я пробормотала, что расплачусь с Итоном позже, и отправилась восвояси, соображая, сумею ли я одна добраться до дома и что будет с моими ногами, если придется проделать весь этот путь пешком в новых туфлях. Когда я вышла на улицу, то никак не могла сориентироваться. Я пошла куда глаза глядят, потом обернулась и почувствовала огромное облегчение — из ресторана выбежал Итон.
— Дарси, подожди меня здесь. Я только расплачусь, — приказал он таким тоном, как будто это ему полагалось обижаться.
— Тебе бы следовало извиниться! — прикрикнула я.
— Просто подожди меня здесь, я сейчас вернусь. Хорошо?
Я скрестила руки на груди и согласилась подождать. Как будто у меня был выбор… Через минуту Итон вернулся, губы у него были сердито поджаты. Он поймал такси и резко распахнул дверцу. Да как он смел на меня злиться?! Это ведь я оказалась потерпевшей стороной! Мне хотелось немедля обрушить на него свой гнев, но я прикусила язык и ждала, пока он заговорит первым. Итон несколько минут молчал, а потом выдавил:
— Вы с Фиби потрясающе поладили, нечего сказать.
— Она просто корова.
— Уймись!
— Не приказывай мне! — заорала я. — Как ты вообще посмел приводить меня к ним, если они все знают? Ты должен был предупредить меня, что они видели Рейчел! Просто поверить не могу, что ты устроил себе такое развлечение за мой счет! Я думала, что ты мой друг!
— Я твой друг, — сказал он.
— Тогда ответь, что ты им наговорил? И если уж ты в курсе, расскажи мне все, что тебе известно о Дексе и Рейчел.
Мускулы у него на шее напряглись.
— Поговорим дома, хорошо?
— Нет. Поговорим сейчас! — крикнула я, но виду Итона был очень решительный, и я подумала, что не стоит испытывать судьбу. Мне слишком сильно хотелось знать правду, и потому не нужно было его злить. Потребовалась вся моя сила воли, чтобы хранить молчание до самого дома.
Когда мы вошли в квартиру, он скрылся в спальне — возможно, чтобы позвонить Рейчел и испросить позволения на то, чтобы раскрыть мне ее грязные делишки. Я прошла в гостиную, гадая, что именно он собирается мне рассказать и насколько это ужасно. Через пару минут вошел Итон и начал рыться в своих дисках. Я сняла жакет, разулась и села на пол, скрестив ноги, спокойная как никогда. Мне хотелось узнать все. Всю правду. Итон не торопясь выбрал диск, поставил его (как мне показалось, звук он сделал громче, чем обычно), плюхнулся на диван и холодно взглянул на меня.
— Слушай, — сказал он, перекрикивая музыку, — я действительно устал от всего этого! Дарси, я в самом деле устал…
— Понимаю, — согласилась я, дотянулась и выключила звук.
Он поднял руку, призывая меня к молчанию.
— И поэтому мы поговорим обо всем сегодня и больше никогда не будем к этому возвращаться, хорошо?
— Отлично, — сказала я. — Именно этого я и хочу.
— Ладно. Когда Рейчел ко мне приехала, она сказала, что… что любит Декса.
— Так я и знала, — потухла я.
— Ты слушаешь или нет?
Я кивнула.
— Она сказала, что любит его уже… некоторое время. Не то чтобы долго.
— Сколько?
— Несколько недель… а может быть, месяцев.
— Несколько месяцев? — заорала я.
Итон выразительно взглянул на меня, давая понять, что если я не замолчу, он прекратит этот разговор.
— Прости. Продолжай.
— Едва ли я могу что-то еще добавить.
