– Вот теперь ты начала думать. Я сяду за руль.
– Нет. Мне не помешала бы лишняя пара глаз и твои мозги, но если мне придется там задержаться, ты мне понадобишься здесь. Начнешь брифинг без меня.
В его сказочных глазах мелькнуло изумление.
– Ты хочешь, чтобы я проводил брифинг в комнате, битком набитой копами? Меня в дрожь бросает, Ева. Это страшно – на самых разных уровнях.
– Никто не умеет проводить совещания лучше, чем ты. Я постараюсь вернуться вовремя, но мне непременно нужно все там осмотреть.
– Тогда учти, от секс-костюмов тебе не отвертеться. Пожалуй, я сам их для тебя спроектирую.
– Любой из нас стоит дюжины таких, как они, – повторила Ева его слова. – Ты – один из нас.
– Я понимаю, ты это рассматриваешь как комплимент, но… – Рорк замолк и тяжело вздохнул. – Спасибо.
– Вернусь, как только смогу.
Рорк проводил ее взглядом, когда она вышла.
– Черт побери. Раз уж он встал, Рорк решил сделать кое-какуюработу – свою работу, можете не сомневаться! – прежде чем в дом набьется куча копов.
Ева молнией ворвалась на место преступления: хотела успеть, пока Джанберри не передумал. По дороге она провела по нему быструю проверку.
Судя по всему, честный. Четырнадцать лет на работе, десятый год – детективом, недавно повышен до второго класса. Тридцать семь лет, второй брак – вот уже четыре года. Ребенку два года.
Хороший послужной список, насколько она могла судить. Больших прорывов не было, серьезных провалов тоже. Она немного знала его лейтенанта. Могла потянуть кое за какие ниточки, если что.
Но первым делом она посмотрит, как Джанберри собирается раскрутить дело. Припарковалась позади черно-белой полицейской машины, прицепила жетон на нагрудный карман жакета.
«Куча копов, – отметила она, постучав по жетону и поднырнув под заграждение. – Так всегда бывает, когда проходит слух, что пал один из своих. Интересно, многие ли из них назвали бы Гарнета своим, если бы знали?» – подумала она.
Джанберри вышел, завидев ее.
У него было мужественное лицо с темной кожей и глубокие темные глаза. «Глаза копа», – решила Ева и протянула ему руку.
– Детектив Джанберри, еще раз спасибо, что позвонили.
– Лейтенант. Раньше это было ваше место преступления. Мертвый наркоман. Мой убитый работал в отделе наркотиков. По моим правилам один плюс один равняется двум.
– По моим тоже. Вы не против, если я взгляну на место, а потом вы меня проинформируете?
– Я не против.
– Я оставила полевой набор в машине. Не поделитесь изоляцией?
Джанберри кивнул, и Ева успокоилась: он понял, что она не собирается наступать ему на пятки.
– Эй, Дельфино! – позвал Джанберри напарника. – Кинь мне баллончик.
Он поймал баллон с аэрозолем и перебросил его Еве.
– Когда вы получили вызов? – спросила Ева, обрабатывая руки и ботинки изолирующим составом.
– Поступил в три пятьдесят. Мы с напарником приехали на место в четыре ноль-ноль. Патрульные проезжали мимо и обратили внимание на сломанную печать и открытую дверь. Решили проверить. Они оцепили место к тому времени, как мы сюда подъехали.
– Хорошо.
Ева вошла в дом, освещенный слепящими огнями полицейских фонарей.
«Немного же ты прошел… – подумала она. – Шагов шесть, не больше». Гарнет упал на спину и лежал лицом кверху, раскинув руки и ноги. Кровь из длинного разреза на горле залила пиджак и рубашку, натекла лужей на грязном полу.
Ева заметила нож в ножнах у него на поясе и отсутствие оружия в кобуре. Миниатюрный фонарик, выпавший из его руки, лежал в нескольких шагах от тела, его луч по-прежнему светил подобно маленькому белому глазу.
– Что у вас есть на этот час? – спросила она у Джанберри.
– Ни денег, ни удостоверения. Мы прокачали его пальчики и идентифицировали его. Моя напарница Дельфино!
Невысокая изящная женщина с копной кудрявых темных волос, стянутых на затылке в хвост, подошла к ним и кивнула Еве.
– Детектив Дельфино идентифицировала убитого, пока я исследовал тело.
Судя по всему, решила Ева, они отлично сработались. Дельфино сразу вступила в разговор.
– Я узнала, в каком он отделе, кто его старший офицер, узнала, что он только что получил отстранение. Буквально сегодня. Вернее, вчера. По вашему приказу, лейтенант.
– Совершенно верно. Вашему убитому не понравился мой стиль в расследовании убийства Рикки Кинера. Кинер был скунсом лейтенанта, командира Гарнета. Мне пришлось обсудить эту связь и все следственные дела, в которых участвовал убитый, с лейтенантом Оберман. Однако Гарнет и его напарник взяли на себя смелость посетить квартиру моего убитого, ни у кого не спросив разрешения. Узнав об этом, я еще раз обсудила сложившуюся ситуацию с лейтенантом Оберман, а также детективами Гарнетом и Биксом. В ходе этой дискуссии Гарнет использовал нецензурную лексику, сделал несколько угроз, а когда его предупредили о недопустимости такого поведения, даже вступил в физический контакт.
Дельфино бросила взгляд на мертвого Гарнета.
– Это было не слишком умно с его стороны.
– Это еще что! С его стороны было еще менее умно подстеречь меня у ворот моего дома прошлым вечером. Вы могли бы заподозрить, что синяки на лице убитого – результат драки с убийцей, но нет, это следы моих кулаков.
Джанберри слегка прищурился и поджал губы.
– Вот оно что…
– Гарнет устроил засаду, блокировал вход в мой дом своей машиной. Далее он опять пустил в ход угрозы и опять вступил в физический контакт. Мне пришлось обороняться. В тот момент Гарнет извлек оружие. Как было установлено впоследствии, оно оказалось незарегистрированным. Я его разоружила. Все это зафиксировано на официальной записи камер наблюдения моего дома, видеорегистраторов моей машины, а также моей полицейской камеры,которую я включила перед выходом из машины. Обо всем этом было немедленно доложено майору Уитни. Я позабочусь, чтобы вы получили копии всех записей для ваших следственных файлов.
– Было бы неплохо.
– Лейтенант. – Дельфино бросила многозначительный взгляд на Еву. – Должна признаться, если бы какой-то парень пустил в ход руки против меня дважды за один день, наставил на меня оружие, я бы не ограничилась тем, что повесила бы ему фонарь под глазом.
– Могу предоставить вам отчет о моем местопребывании в момент убийства, если вы мне скажете, когда произошло убийство.
– Вскоре после часа ночи.
– Хорошо. Я была дома, не спала, все еще работала. Это будет зафиксировано в протокольных записях моего компа. Не могу в данный момент сообщить вам о содержании моей работы. Могу вам сказать, что собиралась разобраться с Гарнетом завтра… то есть уже сегодня, – поправила себя Ева. – Он должен был лишиться своего жетона и ответить на уголовные обвинения. Можете проверить у начальства. Мне гораздо важнее было засадить его за решетку, чем увидеть мертвым.
