– Мощный разброс.
– Да, лейтенант. Роджера как раз транспортировали в больницу, поэтому Петров не стал дожидаться взвешивания.
– Кто получал и взвешивал вещества?
– Сержант Уолтер Ранч.
– Компьютер, вывести на экран данные о сержанте Уолтере Ранче. Я провела стандартную проверку сведений и анализ по офицерам отдела вещдоков, – продолжала Ева, когда данные всплыли на экране. – Ей нужен свой человек на приемке, иначе v нее есть только люди из ее отдела, и ей пришлось бы смотреть, как вся эта прибыль проплывает мимо. Ранч работает на приемке два года четыре месяца, и анализ за это время показывает, что результат взвешивания постоянно бывает ниже предварительной оценки, причем расхождение неизменно возрастает по сравнению с оценкой, если она сделана вне команды Рене.
– Если арест производит один из ее людей, – вставил Фини, – он снимает вес с оценки еще до взвешивания.
– Похоже на то, – согласилась Ева. – Не каждый раз, может, даже не так уж часто, но регулярно и особенно когда конфискуется крупная партия.
– Как видите, Ранч был прикомандирован к отделу вещдоков после того, как получил взыскание за драку в баре. Выбил все дерьмо из своего букмекера за потерю пяти кусков в пари на исход футбольного матча. Заодно разнес весь бар. У Ранча небольшая проблема с азартными играми, ему предоставили возможность проконсультироваться с психологом, пройти реабилитацию и дали новое назначение, которое он принял.
Ева взяла уже распечатанную фотографию и прикрепила к доске Рене Оберман.
– Ты про него уже знала? – удивился Макнаб.
– Прокачала вероятность. А ты бантиком завязал. Что у БВР есть на Ранча? – спросила Ева у Уэбстера.
– Я его не проверял, но если там еще что-то есть, я это найду. А вот я допрашивал одного из ее офицеров, некоего Марселла, по поводу причинения смерти при исполнении. Марселл и некий детектив Штрауб, оба под началом лейтенанта Оберман, прикрывали работавшего в подполье детектива Фримена. Фримен действовал как покупатель, разрабатывал эту сделку пару недель, и передача товара вот-вот должна была состояться. Задумано было как передача напрямую, но все пошло наперекосяк. Поставщик приволок с собой костолома и свою бабу. Баба срисовала Фримена, заорала, что он коп, дескать, задерживал ее за владение. Все обнажили стволы, Марселл и Штрауб выдвинулись на защиту. Фримен ранен, Штрауб и поставщик погибли. Костолом ранен, но он и баба сумели забраться в машину и сбежать – с деньгами и товаром.
– Удобно, – заметила Ева.
– Все выстраивалось в логическую цепочку. Показания Фримена и Марселла совпадали. Фримен опознал женщину, он и впрямь задерживал ее за владение за полгода до этого. Реконструкция сцены преступления соответствовала показаниям офицеров. Марселл признал, что завалил поставщика, ссылался на самооборону и защиту напарника, поскольку Штрауба свалили. Он прошел тестирование, и результаты подтвердились.
– А ты что думаешь?
– Я вот что подумал: он, вероятно, прикончил поставщика из мести за напарника, но этого я не смог ему предъявить. Три дня спустя тела костолома и женщины были обнаружены в мотеле на загородном шоссе. У обоих перерезано горло. Ни денет, ни товара. И я подумал, что это он их выследил. Мы его подозревали, но у него оказалось железное алиби. Он вместе со своим лейтенантом, детективами Гарнетом и Фрименом в момент смерти частным образом справляли поминки по своему павшему товарищу в задней комнате бара. – Уэбстер кивком указал па экран. – Добавить к этому то, что нам сейчас известно? Это дурно пахнет.
– Пибоди, сгенерируй фото Фримена и Марселла, выведи их на экран. Итак, четверо в ее команде и один в отделе вещдоков. Выведи фото детектива Роджера из отряда лейтенанта Харрода.
– Раненого офицера? – уточнила Пибоди.
– Хотелось бы мне знать, была бы разница между оценкой и взвешиванием столь же велика, если бы его не ранили. Если бы предварительную оценку он проводил сам. Он – кандидат. У Рене есть еще люди, – добавила Ева. – С учетом психологического портрета, составленного доктором Мирой, я провела анализ истории ее руководства отделом наркотиков. За полгода со времени ее назначения три офицера были переведены в другие отряды и отделы. В двух из этих случаев Рене сумела настоять на переводе конкретных офицеров к себе в отдел им на замену. Одним из них был Фримен, вторым – детектив Арман, которого перевели из Бруклина, где он работал в электронном отделе.
Ева добавила фото с его удостоверения на экран.
– Ей нужен электронщик. Третий детектив перевелся из ее отдела в другой меньше чем через год, и еще один – из первоначальной команды. Женщина-детектив, переведенная в ее отдел на замену, погибла при исполнении в ходе многогрупповой операции по задержанию. Это случилось через восемь месяцев после перевода. Второй переведенный к ней остается у нее в команде. Детектив Палмер ранее проработал три года в команде, сосредоточенной на организованной преступности. Ей нужны контакты, – добавила Ева и вывела на экран еще одно фото.
– Скольких мы подозреваем? – спросил Уитни. – Скольких из отдела?
– Не все они замешаны, командир. Ей нужны козлы отпущения, крайние – те, которыми можно пожертвовать. Вполне может оказаться, что и Штрауб, и переведенная женщина – из этого ряда. Наверняка у Рене есть по крайней мере один человек в бухгалтерии по той же причине, по которой ей нужен свой человек в вешдоках. Цифры должны сходиться, чтобы отдел не засветился на радарах. Вполне вероятно, что у нее есть кто-то в другом отделе – тут я подозреваю Роджера – или кто-то, с кем она снюхалась, кто будет просто сплетничать: передавать информацию о расследованиях, о планируемых операциях. – Ева бросила взгляд на Миру. – Я добавляю доктора Адамса, потому что Рене затребовала его в качестве аналитика, а моя проверка выявила, что вся ее команда теперь пользуется его услугами.
Следствие отдела убийств давит на нее, это приводит ее в ярость. Предполагалось, что Кинер – не более чем пылинка, которую она смахнула с рукава. А теперь он стал камешком у нее в башмаке. По праву ведущего следователя я буду настаивать на опросе всех членов ее отдела. Думаю, она подаст жалобу в высшие инстанции.
– Да, – подтвердил Уитни, – я тоже так думаю.
– Я прошу разрешения ввиду накопленных на данный момент доказательств разрешить установку маячка и прослушки в ее машину. Это собственность департамента, командир, а не ее частная машина.
– Значит, мы можем обойти выдачу ордера.
– Именно обойти, – вставил Уэбстер. – В конечном счете она сможет это оспорить. Это спорно, а адвокаты обожают спорные моменты.
– Как насчет такого сценария? В ее теперешней машине обнаруживаются механические неполадки. Ей придется затребовать замену. В момент приемки упомянутой замены она подписывает отказ от претензий. Это стандартная процедура, кто эти писульки читает? Мы эту процедуру соблюдем самым тщательным образом, и если она подпишет, значит, она согласилась принять машину в том виде, в каком ее доставили, – предложила Ева.
