Прохожих было совсем немного. Они шли по своим делам, втянув голову в плечи. Впрочем, для большинства проходимцев, хулиганов и смутьянов час был слишком ранний, никто пешеходов не трогал.
– Тяжко жить в таком месте, – заметила Пибоди. – Всего в паре кварталов отсюда совсем другая жизнь, а тут все прямо жутко и тоскливо. Если тут родиться, как отсюда выбраться?
Ева подумала о Рорке, ребенке, которому приходилось выживать в кишащих преступностью дублинских переулках, где «жутко и тоскливо» показалось бы праздником.
– Всеми правдами и неправдами, – прошептала она.
Запарковавшись, включив все системы защиты и знак «На дежурстве», Ева извлекла из багажника полевой набор.
– Занавес поднимается. Включить запись. Давай заизолируемся. – Она бросила Пибоди баллон с аэрозолем. – Вдруг это окажется не пустой тратой времени.
Пибоди побрызгала изоляционной жидкостью руки и ноги и бросила баллон обратно.
– Можно было послать патрульных все тут проверить, – проворчала она.
– Это же мне сигнал поступил. Нет смысла тратить ресурсы, пока сами не проверим. – Ева извлекла универсальный ключ, когда они подошли к зданию. – Похоже, в этом веке тут никто не жил, но, ты погляди, это новый замок. И надо же, еще никто не озаботился его взломать.
– Похоже, кроме этого замка, тут ничего нет. Ни камер, ни сенсоров.
– Если они тут и были, их давно уже сперли. Лейтенант Ева Даллас и детектив Делия Пибоди вскрывают замок, входят в здание с целью подтвердить или опровергнуть сведения о трупе, обнаруженном тайным осведомителем.
Ева вскрыла замок и обнажила оружие. Потом осторожно приоткрыла дверь.
– О, какой дивный запах! Если это пустышка, задам стукачу серьезную трепку. Оружие и фонарь, Пибоди. Начинаем обыск.
Как и за несколько часов до этого с Рорком, Ева обыскала первый этаж.
– Наверно, тут когда-то было неплохо, – заметила Пибоди. – Местами сохранился первоначальным настил и лепнина на потолке.
– Ну да. Небольшой косметический ремонт – и можно выставлять на продажу. Уровень чист, – добавила Ева для протокола. – Черт, смотри, чтобы лестница тебя выдержала. Провалишься – я тебя не вытащу.
– Это ты насчет моего веса сейчас прошлась? Могу подать официальную жалобу.
Ева фыркнула.
– Валяй, полный вперед. Боже, аромат все крепчает. Пахнет, как целая куча навоза, надушенная… Дерьмо.
– Навоз и есть дерьмо, – рассудила Пибоди.
– Ради всего святого, Пибоди, ты уже не первый день работаешь в убойном отделе! Могла бы и учуять труп, даже сквозь это амбре. Стукач сказал, в ванне. Все-таки оглядись вокруг, – приказала Ева и, освещая фонарем окружающее пространство, двинулась напрямую к разрушенной ванной. – Похоже, это и есть Сочник.
– Похоже, ты задолжала стукачу извинение.
– Обойдется двадцаткой. – Ева подошла к ванне – Плавает в блевотине… Ну, это натяжка, но довольно близко к правде. Давай его опознаем и доложим.
– Даллас, тут дышать нечем. Если мы не хотим провести час в дезинфекции, нам надо надеть балахоны.
– Логично.
Пока Пибоди наклонилась, снимая крышку с полевого набора, Ева отступила на шаг, протянула руку назад и сняла укрепленную Рорком камеру. Она сунула камеру в карман, отключила ее, затем вынула коммуникатор.
– Лейтенант Ева Даллас.
Диспетчерская. Даллас, принято.
Ева доложила о трупе, указала адрес, описала ситуацию на месте, потребовала патрульных для помощи. Покончив с этим, она распечатала защитный балахон, который протянула ей Пибоди.
Как и в первый раз, она пустила в ход сенсорную пластинку для идентификации.
– Жертва идентифицирована как Кинер Рикки, возраст – двадцать семь лет. Мужчина смешанных кровей, рост – пять футов девять дюймов, вес – сто тридцать фунтов. Волосы каштановые, глаза карие. Лежит, свернувшись, в разбитой ванне, пустой шприц с иглой валяется тут же, в ванне. Имеются в наличии и другие атрибуты приема наркотиков.
– Время смерти примерно четыре ноль-ноль вчерашнего дня, Даллас. Оценка приблизительная в связи с поздним сроком обнаружения и характером окружающих условий.
– Пусть судмедэксперт уточнит время смерти.
Пибоди произнесла то, что, как ей казалось, она бы произнесла, если бы они и впрямь обнаружили тело по наводке осведомителя:
– Похоже на передоз. Видишь, у него тут следы уколов? Он был сторонником старой школы, но это не первое его путешествие в страну грез.
– Но почему в ванне? В комнате рядом есть матрас, его, хоть и с натяжкой, можно назвать постелью. У жертвы есть синяки, на локте кожа содрана.
– Он мог пораниться и синяков себе понаставить, пока у него были судороги, мог биться об ванну. По-моему, она чугунная.
– Верно подмечено. У него есть досье, с наркотой давно дружит. Может, дозой ошибся, а может, прогнал по вене что-нибудь покрепче обычной дури. – Ева покачала головой. – В записях есть его адрес, но это не здесь. Тогда почему он умер здесь?
– Ну, может, он пришел сюда не один, а с кем-нибудь на пару поширяться, с дозой перебрал, и этот кто-то положил его в ванну. А сам пустился в бега.
– Все это вопросы и предположения. Ну что ж,Сочник теперь наш. Нам надо получить ответы. Судмедэксперт определит причину смерти, но на данный момент это подозрительная смерть, и расследовать ее предстоит нам. За работу, Пибоди.
Глава 6
От Евы не укрылась гримаса недовольства на липах патрульных, когда она послала их на обход соседей и опрос свидетелей. Это был не тот район, где полицейских встречают улыбкой и предлагают чашечку кофе. Тут даже видимости уважения не дождешься. Да и вряд ли кто-то из обитателей этих мест признается, что он кого-то или что-то видел, будь он даже мухой на стене ванной, где окончил свои дни Сочник.
Но все равно без опроса не обойтись.
Когда приехали «чистильщики», Ева отыскала начальницу бригады.
– Я требую полного обыска всех трех этажей. Ответом ей был недоуменный взгляд:
– Это что, шутка?
– Нет. И я пометила замок на входной двери. Мне нужен изготовитель, модель и дата установки.
– Это Петри тебя настропалил подкинуть нам работенку? У него извращенное чувство юмора.
– У тебя проблемы с дисциплиной в работе, Курц?
Курц с досадой закатила глаза за толстыми стеклами очков-микроскопов.
– Может, еще скажешь, что это не какой-то там дохлый ширяльщик, а князь Монако или другая шишка?
– Да нет, я твердо уверена, что это всего лишь дохлый ширяльщик. Но он мой дохлый ширяльщик, и я требую то, что мне нужно.
