Вечером приехал Игнат. Екатерина давно его знала. Игнат был немногословен, но имел замечательные добрые глаза и был всегда предельно вежлив и корректен. Она накормила Игната ужином, несмотря на его вежливое сопротивление, а после ужина Игнат отправился в отведенную ему гостевую комнату играть в какую-то игру на своем ноутбуке. Катя убралась на кухне, включила посудомойку, а потом пошла смотреть телевизор к себе в свою одинокую спальню. Это Старков в свое время настоял, чтобы в новой квартире у каждого была своя спальня. С тех пор Екатерина эту квартиру слегка невзлюбила. Всю ночь она практически не спала. Ворочалась с боку на бок, даже таблетка персена ни капли не помогла. Екатерину мучили тревожные мысли о будущем. Получалось, что она этого неясного будущего просто боится. Екатерина попыталась разобраться в своих страхах, но ничего путного ей в голову не приходило. В результате она пришла к выводу, что самое страшное в будущей неопределенности связано с Эрнстом. И это страшное состоит в том, что она может никогда больше Эрнста не увидеть. С этим Екатерина была категорически не согласна. Она честно призналась себе в том, что хочет провести остаток жизни с этим человеком, родить ему ребенка, а может быть, даже и не одного. Вместе с ним радоваться жизни, вместе горевать, если, не дай бог, придется, и вместе стариться. Эрнста ей не хватало физически. Как будто отрезали от Кати Старковой какую-то важную часть. И линия этого разреза проходила аккурат посередине ее сердца.
Наутро она приготовила им с Игнатом завтрак, они поели, Игнат спустился в подъезд за газетами и расположился на кухне изучать свежую прессу, запивая информацию свежесваренным крепким кофе. Екатерина пошла в комнату, которую она называла своей мастерской, и начала работу над новым горшком. Где-то через час в квартире появился Старков. По многолетней привычке Катя бросила свое занятие, вышла в прихожую и по инерции достала Старкову тапки. Старков сверкнул в ее сторону злобным взглядом, тапки надевать не стал, а сразу последовал в гардеробную своей спальни. Там уже стоял большой чемодан, приготовленный Екатериной еще с вечера. Екатерина убрала тапки на место и пошла следом за Старковым.
– Ну, и чего это ты вдруг затеяла? – спросил ее Старков.
– Почему вдруг? Не вдруг. – Екатерина сама удивилась своему внутреннему спокойствию.
– Ничего себе не вдруг! Жили себе, жили, она ни словом, ни намеком ничего мне не говорила, и вдруг здравствуйте – развод!
– Андрей! Прекрати лицемерить. Мы с тобой уже очень давно не живем вместе. Практически с тех пор, как ты стал жить вместе с девушкой по фамилии Гилберт.
– Иди ты! Ты про девушку эту узнала совсем недавно! Тебе папочка сказал.
– Я про девушку твою узнала очень давно. И без помощи папочки. У меня подруга есть, Лиза. Ты ее хорошо знаешь, и мужа ее тоже знаешь. И понимаешь, чем он на жизнь зарабатывает.
Старков, во время разговора раздраженно кидавший вещи в чемодан, вдруг замер и повернулся к Екатерине:
– А чего ж так долго ждала? Только сейчас на развод сподобилась?
– Любила тебя сильно, а потом надоело.
– Что надоело?
– Тебя любить. Я теперь себя люблю и Ваньку.
– Дура! Ты себя в зеркале давно видела? Кому ты нужна? Так у тебя хоть муж был, а теперь? Одинокая мымра, вот ты кто теперь.
– На вкус, как на цвет, товарищей нет. – Екатерина рассмеялась. – Ты, Андрюша, единственный человек, который год за годом методично пытается убедить меня в том, что я очень неказистая женщина.
– А что? Кто-то утверждает обратное?
– Конечно. Все мои родственники, – при этих ее словах Старков хмыкнул, – друзья, да и то самое зеркало, в которое ты меня отправил посмотреть. Я, например, в зеркале вижу вполне даже симпатичную, молодую еще женщину.
Старков захохотал:
– Катя, кончай себя обманывать! Ты, конечно, в последнее время слегка изменилась в лучшую сторону, но это благодаря твоей Лизке, она тебя грамотно одевает. А в остальном? Как была дылда, так и осталась. На голове воронье гнездо, а нос и вообще на пол-лица вырос, как у беременной.
Екатерина усмехнулась и подумала, что глаз у ее супруга как алмаз. Ни к какому гинекологу ходить не надо. Сразу правильный диагноз поставил. Только по всему видать, сигнал от этого алмазного глаза Старкову в мозг не поступает. Вслух она сказала:
– Стало быть, тогда все правильно. Зачем тебе с такой кракозябой жить? Не пойму я, почему ты злишься-то так? Иди да радуйся жизни со своей малипусенькой и красивенькой девчушкой. Или бесишься оттого, что радоваться недолго? Деньги кончатся, а впереди, как ты говоришь, холодная и одинокая старость?
– С чегой-то они у меня вдруг кончатся?
– Деньги у тебя кончатся с того, что ты человек не очень большого ума и жидкого характера. Значит, про одинокую и холодную старость ты со мной согласен? Хорошо, хоть это понимаешь.
– Прекрати меня оскорблять! – Старков не на шутку разозлился.
– Я тебя разве оскорбляю? Ты женился на мне по расчету, изменял мне направо и налево, никогда не уважал меня, даже хотя бы как мать своего ребенка! В довершение всего пришел ко мне в дом и рассказываешь мне, какая я уродина. По-моему, это ты меня оскорбляешь.
– К тебе в дом?! К тебе в дом?! – Старков сильно повысил голос. – Нет, это уже вопиющая наглость!
Он схватил первый попавшийся под руку ботинок и швырнул его в жену.
Екатерина увернулась. В этот момент она услышала легкое покашливание. В дверях в гардеробную стоял Игнат и смотрел на Старкова ласковым взглядом. Надо же, она так увлеклась баталией со Старковым, что про Игната совершенно забыла. Отец, как всегда, был прав, и Екатерина обрадовалась, что Игнат в это время оказался с ней.
– Ага! И громилу своего папочка к тебе прислал, не пожалел! – неожиданно спокойным тоном сказал Старков. – Забоялся за доченьку. Кстати, правильно сделал. Шею тебе свернуть не мешало бы.
– Андрей Сергеевич! Ну зачем вы на себя наговариваете? – вдруг предельно вежливым тоном сказал Игнат. – Вы же приличный, порядочный человек. С высшим образованием. Собирайтесь себе спокойно. Екатерина Ивановна, вы б Андрею Сергеевичу еще чемоданчиков поднесли. Мало ему одного. Если надо, я помогу.
– Спасибо, Игнат, я сама принесу. У нас этих чемоданов пруд пруди. Вся кладовка ими забита.
Дальнейшие сборы прошли без эксцессов. Правда, Екатерина вместе с Игнатом следовали за Старковым из комнаты в комнату, наблюдая за тем, какие вещи тот посчитает своими личными. Кате эта процедура была очень неприятна, но она понимала, что в процессе развода необходимо забыть про правила хорошего тона, воспитание и приличия. Развод – это война. А во время войны противник твою воспитанность воспринимает исключительно как слабость. Она смотрела на Старкова и думала, что человек, которого она долгие годы считала самым близким, за эти же годы постепенно превратился в ее самого главного и непримиримого врага. Неужели и у других так? Неужели «мы разошлись, как интеллигентные люди» возможно только в кино и романах? Катя вспомнила всех своих разведенных подруг: никому из них разойтись, как интеллигентные люди, не удалось. Они делили c бывшими мужьями детей, машины, жилплощадь, телевизоры и даже посуду. Катя порадовалась, что отец смог оградить ее от всего этого безобразия. Что ни говори, а с папой ей повезло! С другой стороны, может быть, не будь у нее такого папы, Старков никогда бы на ней не женился и она повстречала бы своего Эрнста гораздо раньше. Хотя, наверное, у Господа на всех свои планы. И люди должны быть хорошо подготовлены к тому, чтобы встретить свое счастье. Пройти через разные испытания. Иначе как они поймут, что это счастье?
