— Почему мне об этом раньше ничего не говорили?
— Не надо так возмущаться. Люди заметят, да и бесполезно это. Ты знаешь, что мы всегда стараемся свести распространение информации к минимуму. Я единственная, кто слышал от Атласа о Касторе. Мы встречались на вечеринках и официальных приемах и говорили об этом не так уж много.
На секунду Тони замолчала, а затем, вновь склонившись к нему, совсем тихо сообщила:
— Приказ состоит в следующем: необходимо подвергнуть его окаменению и спрятать, если удастся. Если нет — убить.
Кэрд даже привстал от удивления и вздохнул.
— Я знал, что когда-нибудь дойдет до этого.
— Ненавижу заниматься подобными вещами, — сказала Тони. — Но это нужно для общего блага.
— Для блага иммеров?
— Нет, для всеобщего. Кастор душевнобольной, он неизлечим и опасен для всех, кто встает на его пути.
— Я никогда никого не убивал, — сказал Кэрд.
— Ты сможешь это сделать. И я тоже.
— Психологические тесты показали, что это действительно так, — кивнул Кэрд, — но они не отличаются стопроцентной точностью. Я узнаю истину, лишь совершив убийство или не сумев его совершить.
— Ты уничтожишь его. Поймаешь его и выполнишь свой долг. Послушай, Джеф.
Она положила руку на его локоть и пристально посмотрела в глаза. Джеф весь напрягся.
— Я…
Тони от волнения судорожно сглотнула.
— Сегодня я получила… решение Совета… Ариэль… Мне очень жаль, Джеф. Но…
— Ее отклонили!
Хорн кивнула.
— Они считают, что она слишком неустойчива. Психологический прогноз показывает, что в перспективе она будет слишком глубоко переживать общественные проблемы. В конце концов, она может не выдержать и во всем признается властям. А если она этого не сделает — ее ждет глубокий нервный срыв.
— Что они понимают? Что они понимают? — бормотал он.
— Они знают достаточно и не могут довериться случаю.
— Нет смысла подавать апелляцию сейчас! — резко бросил Джеф. — Не такое это дело. Скажи мне, это решение окончательное или через пять лет они могут его пересмотреть? Ей же всего двадцать лет. Она может стать мудрее.
— Позже можешь попробовать еще раз. Однако психологический прогноз…
— Достаточно, — прервал ее Кэрд. — Ты закончила?
— Ну, пожалуйста, Джеф. Не так уж все плохо. Ариэль будет счастлива и не попав в иммеры.
— Зато я не буду, хотя какое это имеет значение. Они отвергли Озму и вот теперь — Ариэль.
— Когда ты сам вступал в иммеры, ты ведь знал, что подобное может произойти. От тебя ничего не держали в секрете.
— У тебя все? Ты кончила?
— Убей гонца, принесшего дурную весть. Вперед, Джеф!
— Да, да, ты права. Так нельзя, — Джеф потрепал ее по руке. — Просто… мне очень тяжело. Так ее жаль.
— И тебя.
— Да. Могу я уйти?
— Пожалуйста. Ну же, Джеф, не плачь!
Он быстро вытащил из ранца платок и вытер глаза.
— Полагаю, Джеф, тебе хочется побыть немного одному.
Тони поднялась. Джеф тоже встал с кресла. Они направились к выходу: Хорн впереди: все-таки ее чин выше, чем у Джефа. Она остановилась, чтобы служащий мог перенести информацию с чека в ее идентификационную карту. Кэрд же прошел дальше, тихо бросив:
— Увидимся позже. Тони.
— Не забудь сообщить о результатах, — откликнулась она вслед.
По передатчику, вмонтированному в его наручные часы, Кэрд попросил, чтобы ему прислали машину органика — нужно было скорее возвращаться в участок. Однако, услышав, что ждать придется двадцать минут, он подозвал такси. По такому случаю придется потратить несколько кредиток. Но не успел Джеф влезть в машину, как тут же пожалел, что не стал ждать. Силы покинули его, и он дал волю слезам. Лучше бы это произошло в машине без шофера.
К моменту прибытия в участок, Джеф уже полностью взял себя в руки. Он прошел в свой кабинет, и, связавшись с Валленквистом, доложил ему о своем возвращении.
Шеф проявлял явное любопытство по поводу беседы с Хорн, однако не осмелился задавать слишком много вопросов.
Гриль бесследно исчез, словно проскользнул куда-то в давно заброшенную древнюю канализационную систему. Не исключено, что именно так он и поступил. Десять патрульных во главе с сержантом искали его в подземных переходах в районе Университета Иешива. Однако пока им удалось обнаружить лишь проломленный человеческий череп не первой свежести, несколько огромных крыс и пару полустертых строк на стене, написанных старинным языком, видимо, в двадцать первом столетии:
Я НЕНАВИЖУ ГАФФИТИ!
И Я ТОЖЕ, А ЕГО БРАТ ЛУИДЖИ — НАСТОЯЩЕЕ ДЕРЬМО!
Рутенбик спрятался, словно заяц, юркнувший в колючий кустарник.
К его радости в три часа появилась детектив-инспектор Барневольт. Кэрд быстро ввел ее в курс дела, а потом они мило побеседовали о стремлении молодежи вновь установить моду на брюки.
— Мне они не нравятся, — сказала Барневольт. — Что они носят? Брюки слишком тесны, все формы так и выступают. Я пробовала их надеть. Они же сковывают движения. Что-то в них есть безнравственное.
— Я слышал, что Среда уже некоторое время носит брюки, — рассмеявшись, сказал Кэрд. — Причем и молодежь, и старики.
— Еще бы, — пожала плечами Барневольт, — ты же знаешь, каковы люди.
6
Кэрд вернулся домой на велосипеде, заглянул к Озме в студию и, обнаружив ее занятой раскрашиванием осы, прошел в дом. Просмотрев на экране новости, на самом деле не содержавшие никаких новостей, он спустился в подвал, чтобы позаниматься на тренажере. Потом, приняв душ, оделся: простая, длинная, белая рубаха с жабо на груди, оранжевый ремень и изумрудно-зеленая шотландская юбка. Пришла Озма, и Джеф попросил ее выкрасить ему ноги в желтый цвет — удачное сочетание с ярко-малиновыми сапогами, загнутыми вверх носками. Они перекусили, и Джеф завершил свой туалет, подобрав широкополую шляпу с высоким коническим верхом, украшенным малиновым искусственным пером.
Озма надела белую шляпу с длинным красным клювом, облегающую блузу из простой материи, зеленую с блестками юбку-кринолин, доходящую почти до лодыжек, красные с блестками чулки и зеленые туфли на высоких каблуках. Ее украшали причудливые серьги с подрагивающими при каждом шаге длинными орлиными перьями. На лице — щедро наложенная зеленая косметика, зеленая помада и румяна. Многочисленные кольца на пальцах и кроваво-красный зонт довершали туалет.
