Карли слабо качнула головой:
— Я говорю о будущем. — На осунувшемся лице, как угли, горели глаза. — Ты понимаешь, что я имею в виду?
— Нет, не понимаю.
Не обращая внимания, Карли продолжала:
— Выйти замуж за тебя… быть с тобой каждый день, родить от тебя детей… это лучшее, что я могла сделать в жизни. Ты лучший мужчина из тех, кого я встречала.
У Алекса сжалось горло.
— Карли, — сказал он. — К тебе я чувствую то же самое.
— Знаю, — сказала она. — Поэтому мне так тяжело. Я чувствую, что не смогла…
— Все ты смогла, — перебил он. Ее лицо было печальным.
— Я тебя люблю, Алекс, и наших детей люблю, — прошептала она. — У меня разрывается сердце при мысли о том, что ты никогда не будешь совершенно счастлив снова.
— Карли…
— Я хочу, чтобы ты встретил другую. — Она с трудом вздохнула. Ставшая совсем хрупкой грудь поднялась и опустилась. — Пусть она будет умная и добрая… Хочу, чтобы ты в нее влюбился и не жил остаток дней один.
Алекс молчал, плохо видя сквозь пелену слез.
— Детям нужна мама, — это прозвучало почти мольбой. — Которая будет их любить, как я, и относиться как к родным.
— Зачем ты все это говоришь? — спросил он срывающимся голосом.
— Потому что верю, что это возможно, — сказала она. Костлявые пальцы вцепились в его руку с силой отчаяния. — Это единственное завещание, которое я тебе оставляю.
Теперь, глядя на Кэти, бегающую с Джошем и Кристен по травянистому берегу утиного пруда, Алекс чувствовал радость пополам с горечью: кажется, последняя воля Карли наконец исполнена.
Она любила его слишком сильно, чтобы это привело к чему-нибудь хорошему. Кэти понимала, что выбрала опасную дорожку. Рассказать о прошлом сперва казалось ей правильным — выговориться, освободиться от невыносимого бремени тайны. Но наутро после ужина она оцепенела от страха перед тем, что наделала. Раньше Алекс был следователем. Ему ничего не стоит сделать пару звонков. Он кое с кем поговорит, тот тоже с кем-то переговорит, и в конце концов информация дойдет до Кевина. Кэти не сказала Алексу, что Кевин обладает почти сверхъестественной способностью связывать воедино, казалось бы, разрозненную информацию. Она не упоминала, что когда подозреваемый ударялся в бега, Кевин почти всегда безошибочно вычислял, где его искать. При мысли о том, как неосторожно она раскрылась, Кэти становилось физически дурно.
Но в следующие две недели тревога постепенно отступила, как вода во время отлива. Не задавая больше вопросов, Алекс вел себя так, словно ее откровения никак не повлияли на его отношение к ней. Дни проходили легко и спонтанно, тень прошлой жизни не тревожила Кэти. Она ничего не могла с собой поделать — она доверяла Алексу. Когда они целовались, что стало случаться удивительно часто, ее колени становились ватными, и она едва удерживалась, чтобы не потащить его за руку в спальню.
В субботу, спустя две недели после первого свидания, они стояли на террасе коттеджа, и Алекс обнимал Кэти, прильнув к ее губам. Джош и Кристен были приглашены в бассейн на детский праздник по случаю окончания учебного года, который устраивали родители одного из одноклассников. Попозже Алекс и Кэти собирались повезти детей на пляж на вечернее барбекю, но у них еще было несколько часов.
Когда они наконец разомкнули объятия, Кэти вздохнула:
— Перестань.
— Что?
— Ты прекрасно знаешь, что.
— Я ничего не могу с собой поделать.
«Кому ты объясняешь», — подумала Кэти.
— Знаешь, что мне в тебе нравится?
— Мое тело?
— Тело само собой, — засмеялась она. — Ты как-то так умеешь сделать, что я чувствую себя особенной.
— Ты и есть особенная, — сказал Алекс.
— Кроме шуток, как вышло, что ты никого себе не нашел? Ну, после жены.
— Я не искал, — ответил он. — Но даже будь у меня другая, ради тебя я бы ее бросил.
— Фу, как негалантно. — Кэти пихнула его в бок.
— Зато правда. И еще я разборчивый.
— Да уж, — сказала она, — разборчивый. Встречаешься только с эмоционально травмированными.
— Вовсе ты не травмированная. Ты волевая. Стойкая. Это, кстати, даже сексуально.
— Подкупаешь меня лестью в надежде, что я потащу тебя в постель?
— А что, желание возникает?
— Ну практически, — признала Кэти, и смех Алекса снова напомнил ей, как сильно он ее любит.
— Я рад, что ты выбрала Саутпорт, — сказал он.
— Угу, — на мгновение она стала прежней, замкнутой.
— Что? — насторожился он, вглядываясь в ее лицо.
Кэти покачала головой.
— Все висело на волоске… — Судорожно вздохнув, она обхватила себя руками, глядя в одну точку. — Все едва не сорвалось.
22
Хрупкий ледок покрывал дворы и улицы Дорчестера, заключив мир в сверкающий панцирь. Январское небо, серое накануне, стало чистым и голубым, но температура опустилась ниже нуля.
В воскресенье утром, на следующий день после визита в салон, Эрин посмотрела в унитаз после того, как помочилась, и увидела немного крови. Почка все еще пульсировала болью, спину простреливало вверх до лопаток и вниз до крестца. Боль не давала заснуть несколько часов, пока Кевин храпел рядом, но, к счастью, все оказалось не так серьезно, как могло быть. Прикрыв за собой дверь спальни, Эрин поковыляла в кухню, утешая себя, что всего через пару дней все закончится. Нужно быть осторожной и не вызвать у Кевина подозрений, нужно разыграть свою карту точно и верно. Если она не скажет ни слова о вчерашних побоях, у него возникнут подозрения. Если она переиграет, у него тоже возникнут подозрения. За четыре года ада Эрин усвоила правила.
Кевину нужно выехать в полдень, хотя сегодня и воскресенье. Эрин знала, что он скоро поднимется. В доме было холодно. Она натянула фуфайку поверх пижамы — по утрам Кевин против этого не возражал, слишком мучимый похмельем, чтобы обращать внимание, как она выглядит. Эрин начала варить кофе, выставив на стол молоко, сахар, масло и джем. Она разложила серебряные приборы и поставила возле вилки бокал ледяной воды. Потом опустила в тостер два ломтика хлеба, не собираясь, однако, поджаривать их прямо сейчас. Пристроила на кухонном столе три яйца, чтобы были под рукой, и выложила на сковородку несколько полосок бекона. Они шипели, а концы подпрыгивали, когда в кухню приплелся Кевин. Он присел к столу и выпил свою воду в ожидании чашки кофе.
— Спал как убитый, — сообщил он. — Когда мы вчера пошли спать?
— Часов в десять, наверное, — ответила Эрин, ставя кофе рядом с опустевшим бокалом. — Время было не позднее. Ты много работал, и я поняла, что ты устал.
