– Пострадавшая один раз сказала следователю, что сидела в машине и ела бургеры, а потом увидела, как парень, находившийся в автомобиле, бросил в колу какие-то таблетки, – напомнила я.
Собеседница сжала ладонями виски.
– Может, и так. Простите, у меня голова разболелась.
– Это вы меня извините! – воскликнула я. – Довела вас до мигрени, заставила погрузиться в тяжелые воспоминания.
Евгения взяла трубку.
– Карелия Львовна, вы освободились?
– Уже здесь! – громко произнесла помощница Федора Николаевича, входя в кабинет с мобильным у уха.
Глава 21
С самим доктором Волковым и его сыном мне поговорить так и не удалось. Владельца клиники, по словам Карелии Львовны, спешно вызвали по делам, а Николай Федорович уехал к одному из платных пациентов на дом.
– Мне так жаль! – пела помощница главврача, ведя меня к воротам. – Приезжайте завтра. Федор Николаевич просил извиниться перед вами. Вы ведь понимаете, у медиков бывает форс-мажор, в их руках жизни людей. Но они с вами непременно встретятся. Давайте завтра уточним время, созвонимся с утра.
– Лампа, Лампочка! – закричали издалека. – Ой, ну подождите же!
Мы с Карелией Львовной притормозили и обернулись. По длинной дорожке почти бежала Эмилия.
– Солнышко, ты не надела пальтишко, – укорила ее моя спутница. – На улице тепло, но ведь не лето! Следовало хоть плащик на плечи набросить. И выскочила в балетках… Вот только простуды тебе не хватало!
– Простите, тетя Кара, – запыхавшись, произнесла Эмилия. – Я увидела в окно, как вы к выходу с территории идете, и испугалась, что догнать не успею. Вот, это вам. Мешочек счастья.
Я взяла протянутую ею вязаную подушечку размером со спичечный коробок, набитую чем-то мягким.
– Спасибо.
– Его надо носить с собой, спать с ним, и булимия навсегда отвяжется, – затараторила приемная дочь Волкова. – Все будет хорошо! И ваши желания непременно исполнятся. Можно, я вас обниму?
Я не успела произнести ни слова – Эмилия бросилась мне на шею и замерла.
– Солнышко, ты простудишься, – чуть повысила голос Карелия Львовна, – иди скорей в здание.
Девушка разжала руки.
– Не забывайте класть мешочек счастья под подушку.
– Приеду домой и сразу отнесу его в свою постель, – пообещала я.
Девушка помахала нам рукой и, чуть прихрамывая, пошла в сторону клиники.
– Уж извините ее, – забубнила сопровождающая, – Эмичка всем помочь хочет. Вот и вам связала симпатичную поделку. Вы ее не выбрасывайте! Завтра с нетерпением жду вашего звонка.
Я попрощалась с Карелией Львовной, села в машину, завела мотор, проехала улицу до конца, повернула налево и была остановлена совсем юным парнем в форме ДПС.
– Ваши документы, – шумно дыша, потребовал дорожный полицейский.
– Разве вы не должны сначала представиться, назвать свои имя, фамилию, звание, а заодно и поздороваться? – спросила я.
– Ну, Приходько Георгий, – нехотя произнес гаишник. – Показывайте права, страховку и техпаспорт.
Я достала из бардачка документы и поинтересовалась:
– Что я нарушила?
– Аптечка где? – проигнорировал мой вопрос молодой человек.
– Непременно покажу, – пообещала я. – И огнетушитель, и знак аварийной остановки, и вообще все, что должно находиться по правилам в машине. Но сначала вам слово. Почему меня остановили?
– Вообще могу вас задержать, – обозлился Приходько. – Для выяснения личности.
– Навряд ли получится, – парировала я. – Я не скрываюсь – Евлампия Романова. Все бумаги в полном порядке. Так в чем дело?
– Террористическая угроза, – выдал юноша, – проверяем всех. Небось торопитесь?
– Да, свободного времени мало, – честно ответила я.
Гаишник расплылся в довольной улыбке.
– Сейчас проведем тщательный осмотр средства передвижения.
– Не имеете права! – отбила я мяч.
– При угрозе терроризма все могу, – заверил Приходько. – Че у вас в багажнике?
– А что вы там хотите найти? – хмыкнула я. – Ракету «земля – воздух»? Установку «Град»? Боевую машину пехоты? Пулеметы-автоматы-гранаты?
– Откройте отсек задней части автомобиля, – рявкнул парень.
Я хотела было взять телефон, позвонить по телефону доверия ГАИ, сообщить, что мне на дороге попался их сотрудник, желающий во что бы то ни стало получить от владелицы малолитражки энную сумму денег, но потом решила, что быстрее будет показать хапуге пустой багажник и спокойно уехать.
– Выполняйте! – гаркнул Приходько. – Ну, чего там прячете?
– Трупы пяти дорожных полицейских, которые до вас уже пробовали отнять у меня каждый по тысяче рублей, – сердито заявила я и дернула рычажок под рулем.
Приходько исчез из вида.
– Все? – спросила я, высовываясь из окошка.
– Андрюха! – заорал невидимый мне юноша. – Хватай ее! Вызывай наших!
Я выскочила из машины. Одновременно со мной из стоявшего неподалеку бело-синего «Форда» со спецсигналами на крыше выбрался еще один полицейский, похожий на Георгия, как близнец.
– Чего там? – лениво спросил он.
– Сам глянь! – откликнулся Приходько.
Я ринулась к багажнику, крича на ходу:
– Эй, внутри ничего, кроме запаски, не было! Что вы мне подложили?
– Держи руки на виду, ноги на ширине плеч! – заорал Приходько, выдвигаясь мне навстречу. – Встать мордой лица к машине и облокотиться на него!
– На что опираться? – сердито осведомилась я. – На лицо или на автомобиль?
– Там трупы! – показал пальцем в багажник парень.
– С ума сошел? – рассердилась я, заглянула внутрь и лишилась дара речи.
– Кости… – прошептал подоспевший Андрюха, склоняясь над отделением для чемоданов. – Гражданочка, вы того… э… типа… Жора, помнишь, че нам в случае обнаружения на дороге трупа делать надо?
– Сейчас… – пробурчал Приходько. – Не, забыл. В «Форде» памятка лежит.
Я, успев прийти в себя, оторвалась от созерцания груды мослов с остатками мяса.
– Парни, вы давно в ГИБДД служите?
– Неделю, – жалобно ответил Андрей. – Вообще-то с новичками должны «старики» ездить, двоих «зеленых» в пару не ставят, но у нас в отделении весь народ с гриппом слег.
– Всего семь дней на дороге, а уже решили блондинку на деньги развести, – укорила я юных гаишников.
– Так надо же начальству улов принести, – заныл Андрюха, – не все нам достается, девяносто процентов отнимут.
