— Просто посохом. — Боня старался отвечать спокойно и солидно.
— Посохом? Интересно посмотреть, какой же ты мастер, — неожиданно улыбнулся Джамкун. — Давненько я не дрался на дубинках. Ты не откажешь мне в этом удовольствии?
Тон батыра явно не допускал возражений. Боне оставалось только кивнуть. Спутники Джамкуна быстро образовали вокруг них кольцо, освободив место для схватки.
«Слушай, ты бы и этого за шею прихватил, — мысленно обратился он к посоху. — Только совсем убивать не надо. Справишься?»
Радостные эмоции, хлынувшие от побега, Боню немного взбодрили, потому что «дубинка», которую батыр взял в руки, невольно вызывала сомнения в спортивном характере схватки. Ее и дубинкой-то назвать было нельзя: стальной шестопер двухметровой длины и толщиной с Бонину руку, на конце которого красовался ребристо-шипастый цилиндр. Боня стал срочно наращивать свой доспех из твердой маны.
В обычном состоянии Боня покрывал слоем твердой маны одежду в стиле античного доспеха: панцирь, наручи, поножи и шлем на лысой макушке. Сгибы суставов и лицо оставались открытыми. Теперь же он срочно превратил свой костюм в герметичный скафандр, постаравшись, чтобы перед глазами поверхность твердой маны была ровной и гладкой, не очень мешая обзору. Хотя смотреть через ману приходилось, как через золотистое стекло.
Двигаться так было не очень удобно: Боня мысленно лепил форму твердой маны, как пластилин. Кроме того, приходилось все время следить, чтобы слой маны нигде не прорвался при движениях. Перехватив посох поудобнее и выставив его вперед, Боня плавно двинулся навстречу противнику.
И немедленно схлопотал по кумполу. Видимо, у батыра было свое представление о спортивных поединках, поскольку лупил он с двух рук и со всего размаха. Наверное, если бы на Боне был обычный шлем, он сейчас превратился бы в блин. Вместе с головой. К счастью для Бони, свойства твердой маны были таковы, что никто, кроме него самого, не мог ее даже поцарапать, так что удар пришелся как бы по статуе из очень крепкого материала. Под пятками у Бони захрустели камни мостовой — и все…
Джамкун даже несколько растерялся, чуть не выронив отскочивший от Бониной головы шестопер. Боня приблизился к противнику еще на шаг, на всякий случай добавил посоху еще маны и коснулся его концом шеи противника. Побег немедленно обвился вокруг. Голову не оторвал, но немного придушил.
Батыр вылупил глаза, но оружие не бросил, а изо всех сил обрушил шестопер Боне на руку. Пропитанный маной посох был как бы продолжением руки Бони и вместе с ним составлял монолитную статую. Если бы деус просто стоял с вытянутой рукой, он, скорее всего, перекувырнулся бы вперед от силы удара. А так Джамкун вогнал кольцо посоха и заодно собственный доспех себе в ключицы. Раздался неприятный хруст, и у батыра подогнулись ноги. Боня срочно попросил посох отпустить шею противника, и Джамкун без сознания упал на мостовую. Побег фонил ехидством.
Спутники кинулись к своему командиру, быстро освободив его от искореженного доспеха. Откуда-то выскочил старичок с большой сумкой и склонился над ним. Видимо, лекаря воины с собой все-таки прихватили.
— Ну как? — не очень вразумительно обратился Боня к лекарю.
— Могло быть и хуже, — не оборачиваясь, ответил тот. — Обе ключицы сломаны, и гортань ты ему слегка помял. Кажется, более серьезных повреждений нет, хотя и это немало. Ну и болевой шок.
Воины переложили Джамкуна на плащ и занесли его в находящийся рядом большой дворец. Лекарь ушел вместе с ними.
Боня некоторое время поколебался, но следом не пошел. Во дворец его пока не приглашали. Но это только пока…
ГЛАВА 3
Лудим, паяем, артефакты починяем…
Боня очнулся от задумчивости и посмотрел вокруг. Никакой радости победа в только что проведенном поединке ему почему-то не доставила. Наоборот, на душе было паршиво. Мужика жалко. Почему-то он Боне понравился. Но счесть его хорошим мешало то, с какой силой он Боню по голове своим шестопером стукнул, ласково при этом улыбаясь. Любой другой уже был бы трупом.
Может, он не нарочно, а просто у орков головы такие крепкие, что их ничто не берет? Вряд ли… Или у кочевников спортивные бои до смерти ведутся? Эх, не знает Боня их обычаев, а желающих его просветить что-то не видно. Вон Сартек-муаллим сам с открытым ртом стоит. Но молчит.
Боня решил, что надо что-то делать. Хотя бы с настроением. Похулиганить, что ли?
Он повернулся к пикси:
— Господа гусары! Не могли бы вы меня с Сартеком по воздуху в лагерь доставить? Только аккуратно, а не вниз головой!
Пикси радостно загудели.
— А вы, ребята, — Боня повернулся уже к притихшим ученикам, — бегом к юрте учителя! Мы с ним сверху за вами наблюдать будем.
Мнение Сартека он спрашивать не стал — слишком сложно объяснять, да и куда он денется! Только предупредил, чтобы не волновался и вел себя солидно.
Пикси аккуратно подхватили обоих, сформировав из своих тел что-то вроде летающих кресел. Правда, Сартеку руки-ноги при этом зафиксировали. Взлет прошел успешно. Толпа дружно охнула и проводила летунов глазами. Боня не удержался и помахал зрителям рукой. Шаман стиснул зубы и судорожно сжал кулаки. Видимо, за воздух держаться пытался. Но постепенно выражение крайнего напряжения стало сменяться у него улыбкой.
Сгрузив Сартека у входа в его юрту, Боня собрался было двинуть к своему шатру, но тут к ним с визгом вылетела Улдуз:
— Ой, а меня покатать?
К Бониному удивлению, освободившийся эскадрон подхватил девушку и рванул с места куда-то через старый город в степь под аккомпанемент радостного визга катаемой.
— Куда? Почему без спроса?! — взвыл Боня. — У нас тут не бесплатный аттракцион, а серьезное политико-пропагандистское мероприятие проводилось!
Спрыгнув на землю сам, он махнул оставшимся пикси рукой в сторону исчезавших вдали собратьев:
— Вернуть! По возможности незаметно для местного населения. И потребовать объяснительную за самоуправство. С какой стати они команду постороннего человека выполнять стали?
— Так интересно же округу посмотреть, а с орчанкой полет и вовсе прикольным получится, — чуть ли не хором ответили пикси. — Ну, мы следом. Полетели!
Второй эскадрон сорвался с места и исчез вслед за первым. У Бони возникло нехорошее предчувствие, что вернутся они не скоро. И не от того, что друг друга не найдут. Одна надежда, что в степи рушить нечего будет, а то они при оружии… Боня хотел попрощаться с Сартеком, но того уже и след простыл.
«Успел-таки юркнуть в свою юрту. Ну надо же, почти каламбур получился», — хмыкнул Боня и поплелся к своему шатру.
Света оказалась на месте и даже в человеческом облике. Настроение у Бони немедленно рвануло вверх.
— Как же я по тебе соскучился, — радостно взвыл он, крепко обнимая подругу. — Уже и не рад, что просил тебя драконом побыть. Вроде и ты, а вот обнять и поцеловать не получается. Не говоря уже о прочем… мм…
