Переносить его подглядывания с каждым днем
становилось все проще - Наташа уже обходилась без слез, хотя по-прежнему
избегала купаться дома. Позже явственно разглядела в отражении светлые короткие
волосы зрителя, и все сомнения отпали.
Написала на листке бумаги "Прекрати,
папа!", брала эту бумажку с собой в душ и прикрепляла на шторку
прищепками: заглянув с кухни в окно, он непременно увидит эту записку, Наташа
проверяла. И он видел. Даже читал: несмотря на отсутствие голого тела в ванне,
пальцы дольше обычного продержали занавесочку.
Потом мама вошла на кухню, и за шумом воды
Наташа четко расслышала ее командный голос кому-то: "Ты что здесь делаешь?
Ты чего сюда бегаешь так часто?!"
*
- Макс, подожди секунду!
Наташа ждала любимого на его привычном месте
стоянки возле клуба, но он вышел немного с другой стороны: оставил машину в
теньке. Подошел к ней с радостью, все-таки, перезваниваться с ней время от
времени - это слишком мало.
- Ты меня караулишь? - улыбнулся он ей довольно.
- Хочешь пройти в клуб на халяву?
- Нет, - смущенно призналась девушка. И была
счастлива от встречи с ним, и до сих пор не могла быть счастливой из-за папы. -
Макс, мне надо с тобой поговорить.
- Да? О чем?
- Я твоя девушка? - спросила Наташа чуть ли не
со слезами на глазах.
- Ну, не знаю, - пожал парень плечами под тонкой
цветастой рубашкой. - Пожалуй, еще нет. Я пока не уверен, что имею право
рассчитывать на твою верность.
- Я не о верности хотела поговорить, - сказала
Наташа с упреком. - Мы с тобой хотя бы друзья? Секс ведь не помеха дружбе? Да?
Макс вздохнул и улыбнулся:
- Секс - помеха дружбе. Почти всегда. Что
случилось?
- Ты торопишься?
- Нет.
Наташа грустно опустила голову и шагнула в тень
огромного платана. Улица называется Курортный проспект. "Проспектом",
пожалуй, называют улицы значительно шире, но Курортный - вроде как самая
главная автомобильная дорога в городе. А остановка - "Платановая
аллея". Наташа была крохой - три года - мама брала ее с собой на
Первомайскую демонстрацию. Даже фотография есть, черно-белая, где они с мамой
нарядные точно на этом же месте. Мама держит малышку за ручку, а в другой руке
у Натуси ниточки с воздушными шариками. Никогда уже не узнать, какого цвета они
были... Детство прошло. Макс шагнул под платан вслед за девушкой.
- Отец подглядывает за мной, когда я в душе, -
призналась она и отчего-то покраснела (Макс удивленно приподнял бровь). - Я уже
две недели дома не купаюсь, только в санатории, беру с собой шампуни, чтоб
голову там мыть... Кажется, он и раньше это делал, только я не замечала
раньше... - Наташа всхлипнула и, гордо подняв нос повыше, прищурившись,
отвернулась (Макс изменился в лице, похоже, ему это было еще неприятней, чем
ей). - Каждый день я его поджидаю, и он непременно подглядывает, - бормотала
Наташа. - Он знает, что я его обнаружила, но это ничего не изменило... - и
вдруг, как в омут с головой, попросила: - Макс, забери меня к себе домой! Я больше
не могу жить с родителями!
Он размышлял целых восемь секунд! Так мало - и
так много! Смотрел Наташе четко в глаза, а она, как всегда, не знала, что в его
синих глазах, какая мысль?
- А если я откажусь? - произнес он наконец.
- Я вернусь в Москву, - ответила Наташа спокойно
и от этого словно равнодушно.
- Я просто так спросил, - помотал он головой. -
Мне было интересно, - и грустно протянул: - Я предпочел бы, чтобы ты
попросилась ко мне по другой причине...
- Я тоже предпочла бы, чтобы этот предлог был
чистой выдумкой лишь для того, чтобы снова жить с тобой...
Максим печально кивнул:
- Хорошо. Давай, сегодня переночуешь у меня, а
завтра днем поедем, заберем твои вещи оттуда?
Солнечный луч храбро прорвался сквозь
непроходимую листву многолетних деревьев и скользнул по светлым волосам и ниже,
по лицу Макса, подчеркнув готические черты его профиля. Это было так красиво,
что Наташа улыбнулась и пожалела, что нет фотоаппарата.
- Ну, пойдем в клуб, - позвал мужчина и уже
развернулся, не желая больше смотреть ей в лицо, но Наташа поймала его руку.
- Не хочу в клуб, - скромно заявила она. - Я не
на дискотеку пришла, а к тебе. Пойду бродить вдоль моря... Хочу побыть одна.
Потребность такая...
Максим безразлично разглядывал все четыре
стороны света, было похоже, что глубоко в душе он обижен. Предложил Наташе
сухо:
- Дать тебе ключ от квартиры? Или ты меня ждать
будешь?
- У меня есть ключ от твоей квартиры! -
улыбнулась она исподлобья.
- Почему же ты им до сих пор не воспользовалась?
Макс испытующе смотрел девушке в глаза. Почему
не воспользовалась? Не хотела?
- Уважаю твои желания, - прямо ответила Наташа.
Мужчина кивнул в знак благодарности, но поверил
или нет - было не ясно.
- Слишком долго не гуляй, - попросил он
заботливо по старой привычке. - До темноты, ладно? Пообещай, а то я буду
волноваться!
- Обещаю.
- Хорошо.
Развернулся и уверенной, независимой походкой
пошел по направлению к клубу. Наташа смотрела вслед и теряла все остальные
мысли, кроме той, что неизбежно возникает, когда чувствуешь недосказанность.
Догнала его через несколько шагов, поперек тротуара, наперерез прохожим,
местным и отдыхающим. Едва успела прикоснуться к его руке, как он остановился и
обернулся. Кто-то, бухтя и раздражаясь, обошел их невоспитанную пару, а еще
кто-то попытался их грубо подвинуть.
- Если бы ты был мне не нужен, - начала Наташа,
невзирая на навязчивых горожан, - я подошла бы сейчас только попрощаться.
Наташа сжала его кисть, и Макс улыбнулся: обе ее
ладошки помещаются у него в кулаке. Иногда он вот так возьмет их в плен, а
свободной рукой делает, что хочет, и Наташа никак не может вырваться.
- Я люблю тебя, - продолжала девушка вполголоса,
- может, как-то неправильно, но зато изо всех сил!
- У Кати вчера молочный зуб выпал, - сказал Макс
(на первый взгляд - не в тему). - Столько рева было!
И Наташа, как никогда раньше, ощутила свою
обособленность. Даже когда Инесса с ними жила, Наташа не чувствовала себя
настолько далеко от своего мужа. Да, наверно, в восемнадцать лет она еще просто
не готова иметь свою семью. Наверно, просто пока не может осознать всей
значимости, всех аспектов, всех преимуществ и недостатков большой семейной
жизни. Макс складывает в маленькую палехскую шкатулочку все молочные зубки
Кати. Говорит, когда она вырастет, покажет ей эти запчасти. Каждый раз с каждым
выпавшим зубиком и несопоставимо глобальным ревом повторяет Кате одно и то же:
выпал зубик - значит, она становится взрослой. Катю это мощное оружие всегда утешает.
Ей очень хочется быть взрослой.
