Трудно стало поддерживать с Олей разговор, не
касающийся его ревности. Но когда Оля сама начала его успокаивать и уверять,
что не было похоже, чтобы у Наташи с тем мужчиной была какая-то романтика,
тогда-то Максим и очнулся. Вспомнил свои предположения насчет Олиной
сексуальной ориентации и спросил девушку прямо:
- Оленька, а тебе не кажется, что мы с тобой по-разному
воспринимаем Наталью. Я в нее влюблен, и поэтому ревную. А ты?
- Вы ревнуете не потому, что влюблены, -
возразила она и попала в точку. - А потому, что боитесь ее потерять. А мне
терять нечего, поэтому я и не ревную, а только желаю ей счастья.
Что ж, выкрутилась на этот раз. Но Максима не
переубедила.
Вернувшись домой в одиннадцать вечера, Наталья
обнаружила интересную картину. Точнее, интересного мужчину. Макса.
- Ты знаешь, который час?! - выпрыгнул он из
кухни и сразу же начал читать мораль. - Ты что себе позволяешь?
Позади него стояла Женя, а еще следом - Алексей.
Наташа долго равнодушно разувалась, внимательно выслушивая все, чего, по мнению
Макса, ей делать не позволено, а потом просто уточнила:
ќ- В комнату пройдем? Или ты приходил, только
чтобы произнести сей монолог?
Давненько не видела в его глазах такой настоящей
ревности! Господи, да он просто как пещерный человек: одни инстинкты и больше
ничего! Была собой невероятно довольна!
В комнате сразу же замкнула дверь, и у Макса
появилось странное ощущение ловушки: вроде это легкое хамство с ее стороны, но
в то же время и весьма необходимый намек. Даже словно комплимент. Лесть его
самолюбию.
Наташа пнула его в кровать и процитировала его
же:
- Моя постель - мои правила! А правила таковы:
ты будешь говорить спокойно и медленно, - и, закусив губку, кокетливо добавила:
- Мне очень нравится, когда именно так! Еще: ты будешь говорить то, что я люблю
слышать. И последнее: ты будешь сверху!
Наутро, едва проснувшись, призналась:
- Обожаю заниматься с тобой сексом, когда ты
ревнуешь! Я даже иногда специально тебя провоцирую. Мне нравится твоя сила,
твоя власть! Ты берешь меня, присваиваешь меня, доказываешь себе или мне, что я
твоя. Понимаешь? Обладаешь мной, а это у тебя получается просто супер! - и,
забравшись на него сверху, стараясь спрятать несвежее дыхание, уткнулась
носиком в его ухо. - Ты мой хозяин! Не бойся, не потеряешь, пока сам не отдашь!
* * *
- Мам, ты когда-нибудь была влюблена? - спросила
Наташа, когда Евгения поставила на стол перед ней гречневую кашу с котлетами.
- Конечно, я же замужем! - удивилась женщина
такой глупой реплике.
- А разве это связано друг с другом? -
усмехнулась девчонка. - Я вот не замужем, но это не значит, что я никогда не
была влюблена!
Алексея дома пока не было, этим летом он вообще
возвращался с работы (или откуда-то еще) очень поздно, поэтому дамы каждый
вечер ужинали вдвоем. Евгения, казалось, не хотела отвечать на вопрос.
- По-моему, - робко начала Наташа, - ты не
любишь папу.
- Откуда такие выводы? - сухо поинтересовалась
женщина. Она тоже села за стол со своей тарелкой, и ей на лицо полыхнул
ярко-оранжевый луч заходящего в окне солнца. - Задерни, пожалуйста, занавеску.
- Зачем? - улыбнулась девушка. - Тебе так идет!
Можно, сфотографирую? А потом задерну занавеску. Можно?
Тут же убежала вприпрыжку в комнату за
аппаратом, а потом раскомандовалась:
- Постарайся не щуриться! Голову чуть выше! Не
улыбайся! А теперь улыбайся! Ты очень красивая, мам!
- Ты тоже, Наташа. Дай сюда фотоаппарат. Теперь
я тебя. Иди, сядь на мое место! И не щурься!
Игрались так долго, что солнце в окно уже не
светило, а весь ужин остыл, и его пришлось разогревать в микроволновке.
- Я была влюблена, - призналась Женя, аккуратно,
по-царски, отколов вилочкой кусочек котлеты. - Пять лет одного известного
актера любила.
- Кого? - Наташа навострила ушки и глазки.
- Не скажу! - рассмеялась Женя и пояснила: - Он
уже старый, ты будешь надо мной смеяться.
- А кого-нибудь из реальных мужчин? - продолжала
Наташа расспрашивать. - Папу, например.
Женя глубоко вздохнула и опустила глаза.
- Наташ, любовь - это замечательное чувство, но
оно слепое. Это не то, чем можно руководствоваться при создании семьи. Но
многие этого не понимают, поэтому у нас так много разводов... И ты имей в виду:
ты слепа. Максим, конечно, хороший парень, но вряд ли он будет хранить тебе
верность. Тем более, жизнь в разных городах предполагает измены.
Наташе почему-то аж до боли в сердце было
неприятно это слышать. Хотя в подсознании все время ставила себя перед этим
фактом, даже мысленно обещала себе простить Максима за измену, но одно дело -
понимать самой, и совсем другое - слышать от окружающих.
- Ты знаешь его лучше, чем я? - удивилась
Наташа, устремив на мать взгляд, полный гордости и собственного достоинства.
- Наташ! - протянула мама устало, словно уже в
тысячный раз пыталась объяснить то, чего дочка никак не понимает. - Все они
одинаковые! Чего тут знать-то еще надо?!
Наташа непримиримо спрятала моську в кружке с
водой из крана и задумалась. Мамины слова напоминают жалобы женщины-неудачницы.
Всегда - любые ее слова. Все плохо, все безнадежно, мужчины всегда изменяют, а
обувь всегда жмет. Как могут все мужчины быть одинаковыми, если каждый человек
- индивидуальность?
Нет, Макс не такой, как все. Думала об этом и в
ванной, принимая душ после знойного, жаркого дня. Приятно было ощущать на голой
коже свежие живительные капли, ласкающие тело почти так же нежно, как губы
Максима. Наташа никогда не рисковала заниматься мастурбацией в ванне Максима,
если он был дома - несмотря на их близкие любовные отношения, все же стеснялась
быть застигнутой на месте преступления, ведь у Максима дверь в ванной не замыкается.
Здесь же, у родителей, каждый день, а то и чаще, отдавалась самой себе с
пребольшим удовольствием! Здесь зеркало в полный рост. Сначала от теплой воды
оно запотевает, но потом конденсат становится такой сильный, что превращается в
прозрачные струйки, искажающие изображение как раз настолько, что не видно
изъянов фигуры, и остается простор для фантазий.
Наташа обожает разглядывать свое стройное,
загорелое тело с белыми следами от купальника. Может быть, это вульгарно:
носить такой откровенный купальник, да еще при этом ходить на пляж без
сопровождения, но за свою безопасность девушка не беспокоится, ведь пляж
цивилизованный, платный. А уже два дня она вообще ходит на пляж одного крутого
санатория: мама (важная шишка в городе) сделала ей туда пропуск - именной, с ее
фотографией. Там вообще она бывает подолгу единственной посетительницей целого
аэрария, пока к вечеру на остывший песочек не подтягиваются ленивые и обрюзгшие
жители санаторных коттеджей. Иногда Наташа даже загорает топлес, но нервничает
и постоянно озирается от малейшего шума.
