Оля с пониманием смотрела ему в лицо.
- Может, все трудности Вам для того, чтобы не
было времени злиться на Наташу? Вы как-то неправильно ее любите! Пусть делает
все, что хочет, лишь бы она была счастлива!
- Она, вообще-то, тоже жалуется, что ей там
плохо... А вчера хныкала еще, что снова надо учить историю.
- Она часто звонит?
- Каждый день.
- Вы, наверно, боитесь, что там ей понравится
больше, чем с Вами, и она никогда не вернется.
- Очень боюсь, - кивнул мужчина, но с такой
обворожительной улыбкой, что Оля невольно засмущалась и про Наташу сразу же
забыла.
- Мы, по-моему, впервые говорим с Вами не о моих
проблемах, а о Ваших, - произнесла девушка тихо и довольно.
- Правда? - удивился Максим, хотя, конечно же,
знал, что так и есть. - Жаль, что это не означает, что у тебя стало меньше
проблем ...
- Оленька, а ты хочешь иметь детей? - спросил
Максим, когда после кафе они с бывшей ученицей, гуляя по набережной,
остановились понаблюдать из-за ограды аквапарка на стайки детишек,
скатывающихся на надувных кругах с горок.
- Конечно, хочу! - ответила девушка. - Только,
понятное дело, не сейчас. Сейчас у меня нет ни работы, ни самостоятельности.
- А как ты их собираешься заводить? Для этого
ведь, вроде, нужен мужчина...
Оля помрачнела и вздохнула:
- Ну, не естественным путем, это точно.
- Почему? Этот способ самый приятный.
- Этот способ самый отвратительный! - повысила
вдруг голос девушка и чуть не заплакала.
Она отвернулась от Максима и вцепилась пальцами
в решетки забора. Макс был сильно удивлен: такое поведение больше напоминало
взрывоопасную Наташу, а не скромную Олечку. Правда, только благодаря такой
реакции Ольги, Макс понял, что произошло. Ведь буквально в мае, перед
экзаменами, он спрашивал Олю, целовалась ли она с кем-нибудь когда-нибудь, и
Оля ответила, что нет. А тут она вдруг с такой уверенностью рассуждает о
сексе...
- А с кем ты пробовала? - спросил он тихо.
Прислонился плечом на решетку рядом с Олей,
засунув руки в карманы джинсов.
- Какая разница?! - пробурчала девушка таким
тоном, словно учитель вмешивается не в свое дело.
- Ладно, извини. Просто, знаешь, если тебе не
повезло с одним, то это не означает, что все остальные тоже такие... А ты и со
мной так разговариваешь, словно я тебя чем-то обидел.
Оля замотала головой, словно пытаясь вытряхнуть
все лишнее из своей памяти, и воскликнула:
- Я и сама это понимаю, Максим Викторович! Мне
просто очень трудно не обобщать! И в книжке написано, что не надо навешивать
ярлыки на других мужчин... Но я не могу... Я Вам доверяю только потому, что Вам
доверяет Наташа... И одновременно с этим ненавижу Вас, потому что Вы мужчина!
Максим вздохнул, почувствовав зарождающуюся
обиду, но терпеливо уточнил:
- Тогда зачем пришла вчера в школу? Зачем
согласилась со мной встретиться сегодня?
- Потому что мне нравится, как Вы со мной
разговариваете. Когда Вас нет рядом, мне кажется, что я хочу рассказать Вам
все...
- Тогда лучше расскажи все-таки. Потому что мне
твое поведение не очень понятно, зато очень обидно. Я никогда в жизни не делал
и не сделаю тебе ничего плохого. Пойдем.
Пока шли по набережной в поисках такого места,
где бы никто не подслушивал, Оля вроде бы успокоилась. Нашли необитаемый
малобюджетный пляжик. Оля разместилась на камнях, обхватив коленки, словно
спрятавшись за ними, а Максим сел спиной к воде, чтобы видеть Олино лицо и
заодно контролировать их уединение.
- Ты плохо провела лето из-за этого человека? -
спросил Макс осторожно, чтобы не выглядеть навязчивым.
Оля кивнула, но больше ничего не рассказывала.
- А что произошло? - тихо выпытывал Макс. - Ты
занималась с ним сексом? Зачем? Он тебя, случайно, не заставил?
Девушка не отвечала. Спрятала лицо в коленях и
накрыла голову руками. Может быть, плакала, или, наоборот, старалась
сдержаться. Максим долго терпеливо сидел напротив и ждал. Наконец, Оля, мельком
взглянув на него, кивнула.
- Как? - тут же продолжил он выяснять. - С
применением силы? Или, допустим, шантажом?
Оля прятала, прятала глаза - было отчетливо
видно, что если бы спрашивала женщина, Оля бы легче рассказала.
- И так, и так, - призналась она и расплакалась.
Макс инстинктивно потянулся к ее руке, но вдруг
Оля, как резаная, заорала:
- Не трогайте меня!
- Прости! - тут же испугался парень и огляделся
по сторонам. Некоторые прогуливающиеся пешеходы поглядывали на них с тротуара.
- Оленька! Тише! Мне просто захотелось тебя как-то утешить!
- Да! - завопила девушка с вызовом. - Он тоже из
добрых побуждений...
И не договорила, сорвавшись на долгожданный,
дерущий горло рев.
Макс растерялся. Вообще не представлял, как себя
вести. Первое, что напрашивалось на ум, - встать и уйти, потому что присутствие
мужчины неподалеку для Оли, видимо, невыносимо. Но оставить ее в таком
состоянии - не по его принципам. Сидел рядом, стараясь контролировать свои
руки, не позволять себе ни обнять Олю, ни погладить по голове... Хотя очень
хотелось, ведь не знал другого способа успокоить плачущую девушку. И молчал, не
находя ни малейшего подходящего словечка.
- Оль, хочешь, уйду? - предложил Макс с
уважением и совершенно без обиды. - Если ты мне до такой степени не доверяешь,
то не думаю, что тебе станет лучше от нашего общения.
Оля не ответила. Она и сама не могла в себе
разобраться: нормально разговаривала с ним, пока не вспомнила о своей беде, а
теперь словно спрашивает с него за все, что сделал другой мужчина. Искренне
старалась успокоиться, но отвлечься от своих мыслей не получалось. Нет, с ним
хорошо... Он не позволял себе ничего лишнего никогда!
- Кстати, я уже обнимал тебя однажды, - напомнил
Максим примирительно. - Помнишь, когда ты плакала у меня в кабинете? И ничего
страшного, да? Не бойся, я не буду к тебе прикасаться, раз ты так негативно
реагируешь. Но не думай, что я остаюсь в стороне от твоих переживаний. Можешь
ничего мне не рассказывать, я уже понял все, что надо. Просто имей в виду, что
я рядом.
Оля кивнула и, снова спрятав лицо в коленях,
долго-долго плакала, иногда беззвучно, а иногда (наверно, вспоминая что-то в
деталях) в полный голос. В какие-то мгновения она совсем молчала, но ее плечи
тряслись так заметно, что было понятно - это еще хуже слез.
- Как можно изнасиловать девушку из добрых
побуждений? Это какой-то бред! - говорил Максим сам себе.
