-- Ты перепутала!
-- Твоя кофта слишком особенная, чтобы
перепутать! Ты же специально надела яркую, чтобы привлекать мужиков!
-- Дура!!! -- завизжала Наташа на весь дом
сквозь слезы.
За "дуру" мама с размаху ударила ее
ладонью по лицу. Наташу аж немного повело в сторону, но она устояла на ногах и
упрямо повторила, только уже не для соседей, а специально для мамы, растягивая
это слово, как самый сладкий мёд:
-- Ду-ра!
-- Ах ты, дрянь! Как ты смеешь так со мной
разговаривать?!
Женщина схватила дочь за волосы и стала таскать
ее по всей прихожей. Наташе было трудно сопротивляться: она маленькая, а волосы
длинные - мама ухватилась надежно. Сквозь собственный плач Наташа различила
только одно из маминых нравоучений, самое, видимо, безобидное:
-- ...У нее экзамены на носу, а она мужиков
обслуживает!
Мама дергала ее голову туда-сюда с таким
остервенением, что Наташа ревела исключительно от физической боли, а вовсе не
от обидных слов, как раньше. Поймав момент, девчонка с силой пнула своей
неразутой "шпилькой" мамину ногу чуть ниже колена, а женщина взамен
швырнула ее головой об стенку. И, наконец, отпустила волосы. Наташа едва успела
почувствовать, как напоролась подбородком на деревянную полочку под зеркалом, -
и сползла по стене на пол. По маминым щекам потекли слезы. Она еще пару минут
стояла и смотрела на свою дочь, потом нервно развернулась и, прихрамывая, ушла
к себе, громко хлопнув дверью комнаты.
Наташа стояла перед зеркалом в своей комнате и
пыталась стереть с лица подтёки щедро намазанной с утра туши для ресниц. На
нижней челюсти жгла кожу огромная красная ссадина. По-настоящему больно стало
только теперь. Ненавидела весь мир. Ненавидела всех и так сильно, что звонить
Максиму не захотела. Свернулась клубочком в кресле и плакала до тех пор, пока
не закружилась голова. А потом просто вырубилась, даже не раздевшись.
Наутро ссадина превратилась еще и в синяк
ужасного фиолетового цвета. Наташа пыталась замаскировать ушиб тональным
кремом, но это не получалось. Тогда просто махнула на все рукой - ну и пусть
все видят, как с ней обращаются родители!
Внутренняя агрессия порождает внешнюю. На уроке
географии, когда молоденькая учительница, та самая, которая клеилась к физику,
вызвала Наташу к доске, Наташа по-хамски заявила:
-- Не хочу!
-- Я не спрашиваю, хочешь ты или нет, --
возразила географичка. -- Ты не готова к уроку?
-- Готова.
-- Тогда иди к карте.
-- Идите к черту, -- произнесла Наташа и
посмотрела на учительницу с такой ненавистью исподлобья, что та сразу отстала.
Правда, потребовав, чтобы Наташа покинула класс.
Вот здесь отличница-Наташа послушалась: получив
заслуженную двойку с припиской "за хамство", встала и ушла с урока
под непонимающие взгляды других учеников.
-- Извините меня! -- поймала она чуть ли не за
руку молодую географичку, когда после звонка та вышла из кабинета и направилась
в сторону учительской.
Географичка долго-долго смотрела своей ученице
в лицо. Между ними неприязнь из-за Максима, это очевидно, но так глупо
соперничать в столь неравных "весовых категориях"...
-- Кто тебя побил? -- высокомерно уточнила
Людмила Геннадьевна, указав кивком на Наташин подбородок.
-- Мама, -- тихо призналась та.
-- Сама заслужила или попала под горячую руку?
-- Все сразу.
-- Запиши название крема, очень хороший, синяки
за пару дней исчезают...
На перемене перед следующим уроком отвела в
сторону Белякова. Честно и жестоко призналась ему:
-- Я люблю другого человека. Встречаться я хочу
только с ним.
-- Может, я смог бы его заменить? -- робко
намекнул Беляков.
-- Не смог бы. Он сильнее тебя. Он красивее
тебя, умнее тебя, взрослее тебя, опытнее... Продолжить?
Коля отвел взгляд и насупился. Наташа вдруг
пришла в себя: зачем она обижает парня? Ведь и так расстроила его своим
отказом, так еще и издевается, унижает...
-- Это Максим Викторович, -- объяснила она. --
Сможешь его заменить?
-- Максим Викторович... -- промямлил парень. --
Знаешь, сколько у него таких, как ты? Только в нашем классе четырнадцать
девчонок! А для меня ты одна...
Максим Викторович как раз сейчас шел по
коридору. Видел Наташу со спины, и что она беседует с Беляковым - видел.
Отвлекать ее не стал. Девятый "Б" поздоровался с ним радостными
девчачьими голосами, и он им ответил. Наташа знала, что он за ее спиной.
Чувствовала каждой клеточкой своего тела каждый метр его пути. Сердце билось, и
Наташа становилась счастливее. Но повернуться и показать ему свой синяк
боялась.
-- Вон он, -- сообщил Коля грустно, когда
услышал его "добрый день" восторженным девчонкам.
-- Я знаю, -- прошептала Наташа. И чувствовала,
что Максим уходит все дальше и дальше. -- Сейчас он заходит в учительскую, здоровается
с теми, кого еще не видел, -- описывала она Белякову то, что интуитивно
предполагала, -- берет из шкафчика журнал восьмого "В", потому что
сейчас у него урок в восьмом "В". Обычно он не ходит дважды по одному
этажу: если спустился на второй здесь, значит, поднимется на третий по другой
лестнице. Но сейчас обратно он пойдет снова здесь.
-- Это, интересно, почему? -- удивился Коля. В
нем проснулся азарт: проверить Наташины предсказания.
-- Потому что...
Потому что он просто обязан проконтролировать,
как продвигается ее разговор с Беляковым. Не стоят ли они уже в обнимку, не
целуются ли под аплодисменты сытых сплетников.
-- Он уже идет? -- спросила Наташа
одноклассника, стараясь не подглядывать.
Коля растерянно посмотрел в сторону.
-- Да... Как ты это определила? -- недоуменно
выведывал парень.
-- Сможешь сделать так, чтобы я этого больше не
чувствовала?
Коля с усмешкой и обидой воскликнул:
-- Куда мне, простому смертному, тягаться с
вашим богом!
Беляков бросил Наташу одну возле окна, вернулся
к пацанам. А Наташа уткнулась лбом в стекло. Потом, правда, подложила ладошку -
так мягче и теплее.
Она закрыла глаза и просто слушала, что
происходит вокруг. Стук множества каблуков. Кто-то бегал друг за другом. Кто-то
просил у кого-то списать домашку по химии. Кто-то спрашивал, что задали. Пацан
рассказывал друзьям вчерашний футбол. Девичий голосок справа - о своем
бойфренде. А слева Наташины одноклассницы обсуждали, кому улыбнулся физик. Одна
уверяла, что ей. Другая доказывала, что на ту он просто посмотрел, а улыбнулся
ей самой. Третья рассудительным голосом спорила, что физик просто улыбнулся, он
в хорошем настроении, а вовсе не кому-то определенно. А первая принялась в свою
защиту выдвигать свои неопровержимые доказательства. Наташа очень четко слышала
ее голос: "Он всегда ТАК на меня смотрит на уроках! И пятерку мне недавно
поставил, когда я у доски была. А я тогда на четверку отвечала, не
больше". Наташе хотелось изо всех сил закричать: "А я с ним
целовалась!!!" Но скажи она об этом однажды - и о его поцелуях можно будет
забыть. Третья, словно в утешение Наташе, продолжала переубеждать первую:
"Он всем время от времени завышает оценки. Даже пацанам. По-моему, это
просто у него методика такая: он хочет нам показать, что мы можем учиться на
пятерки. Чтобы мы верили в себя, чтобы у нас был стимул"...
