Леонид, мой драгоценный братец, которого я, признаться, не чаял увидеть в живых, и не пытался защитить мою бывшую и свою нынешнюю супругу. На его лице отразилась только радость – как видно, оттого, что выбрал я не его. На секунду я испытал непреодолимое желание всадить хотя бы одну пулю из «макара» в физиономию актера. Но сдержался. Атмосфера в зале была накалена до предела – здесь сейчас любое неосторожное движение могло вызвать непредсказуемые последствия.
– Господа-товарищи! – обратился я к присутствующим. – Ежели кто не понял, объясню еще раз – любые попытки помешать мне будут иметь катастрофические последствия не только для этой особы, но и для всякого, кто окажется у меня на пути!
– Господи, Разин! – выдохнул кто-то рядом.
Это был Муха.
– Ты с ума сошел, Разин! – хрипло сказал он.
– Разве не этого вы добивались?! – ответствовал я спокойно и рассмеялся.
Смешок, правда, получился слегка безумным – сказалось дикое напряжение. Что ж, так даже лучше – пусть считают, что я действительно сдвинулся. Пусть думают, что хотят!
Путь из зала занял больше времени, чем я рассчитывал: нелегко продвигаться, держа под контролем окружающих и в то же время следя за Ангелиной. Последняя, правда, и не пыталась сопротивляться. На ее губах застыла глупая улыбка – она как будто не могла поверить, что все это происходит наяву. Лучшая кукла в театре Карабаса-Барабаса. Мальвина, девочка с голубыми волосами.
Со всех сторон на нас были устремлены десятки глаз. Судья продолжала задыхаться в кресле.
– Если в зале есть врач! – сказал я и кивнул в ее сторону. – То лучше поторопиться.
Никто не шелохнулся. Врача в зале не было. Что ж, тем хуже для Копытиной.
– У тебя есть машина? – поинтересовался я у супруги.
– Д… да! – подтвердила она. – «Опель»…
– Ключи, ключи у тебя?
– Да, в сумочке!
Опель был припаркован по соседству с несколькими иномарками.
– Отпусти меня! – выдохнула она. – Пожалуйста…
– Ах ты умница! Даже волшебное слово знаешь!
Я швырнул ее на сиденье рядом с водителем, хлопнул дверцей, так что она едва успела убрать ногу. Через мгновение «опель» сорвался с места и понесся, лавируя под моим чутким управлением в потоке машин. Времени у меня было мало, очень мало.
– Кто?! – прорычал я в ее благоухающее ушко.
Наверное, долго прихорашивалась сегодня утром – как на праздник шла. Лосьоны, лак для волос, духи «Шанель № 5»…
– Что «кто»?! – От ужаса она плохо соображала, поэтому пришлось задать уточняющий вопрос.
– Кто тебя нанял, падла!
– К… кто нанял?! – повторила она.
– Да! – Я ткнул ее стволом (еще горячим) в висок – она сжалась.
– Я… я не знаю!
– Врешь!
Как бы она ни была напугана – кое-что соображала и понимала, что за разглашение страшной тайны Карабаса-Барабаса последний по ухоженной головке ее не погладит. Только сейчас не его ей нужно было в первую очередь опасаться, а человека, сидящего рядом. Человека, которого долго пытались свести с ума и, возможно, даже кое-чего сумели в этом плане добиться. Это я и попытался растолковать своей разлюбезной женушке.
– Это Хопин, Хопин! – Ее словно прорвало. – Я не хотела в это лезть… Его рук дело! Поверь, поверь!
Я искренне рассмеялся – приятно знать, что логика меня не подвела, несмотря на все, что мне пришлось перенести.
Прямо крылья выросли от радости. Правда, унести меня отсюда в какое-нибудь безопасное место эти крылья не могли – я оставался грешный на двух ногах и четырех колесах. Да еще рядом сидела перепуганная Ангелина, которая, кажется, готова была обделаться от страха. Наверняка уже подвела мысленный итог своей никчемной жизни. Дрожи, дрожи, потаскушка несчастная. Хуже всякой шалавы – та хоть бабки своим телом отрабатывает!
– Я не хотела, – попыталась объяснить она и внезапно зарыдала.
В одно мгновение ничего не осталось от той респектабельной дамочки, в которую Лина где-то успела превратиться. Все-таки люди не меняются.
– Как ты здесь оказалась?! – поинтересовался я.
– Люди отовсюду выбираются, Костя… – сказала она, ненадолго успокоившись и с беспокойством следя за тем, как лихо я веду машину. – Даже из Египта, куда ты меня определил. Пришлось правда, побывать под арабами, но знаешь, тамошний темперамент вполне по мне… А потом меня нашли!
– Хопин?!
– Да! Это было нетрудно.
«Это по любви», – всплыло в продолжение строчки из популярного хита. Большая любовь.
– Он здесь?!
– Я не знаю! Может быть, я говорила с ним по телефону, сама не видела, его пред… представители нас свели вместе.
– Нас?!
– Меня и Муху! Он с ним вроде как на короткой ноге… Он сам передавал мне инс… инструкции…
– Хопин под прежней фамилией живет?! – Я аккуратно вписался в узкий промежуток между двумя роскошными иномарками и, вырвавшись вперед, дал газу. Водилы престижных авто, вероятно, материли сейчас меня на все лады.
– Нет, теперь он Булашов, глава какой-то крутой компании. У него все везде схвачено.
Все схвачено! Об этом я уже и сам хорошо знал!
Нетрудно было догадаться, что сейчас происходит. По городу наверняка уже ввели план «перехват», жирную Копытину откачивают, Муха сообщает Хопину-Булашову, что его спектакль сорвался… Мелькнула вдруг интересная мысль.
– Он был там, в суде?! – спросил я экс-супругу, продолжавшую содрогаться от рыданий. – Хопин был?!
– Не знаю!.. Не знаю!.. Не знаю!..
Она уже совсем себя не контролировала. Мы проезжали мост, когда моя бывшая попыталась вцепиться в руль. Не иначе как решила свести счеты с жизнью. Что ж – в ее случае это было подходящим решением, но я на тот свет не собирался.
К счастью, я успел засечь вовремя ее движение и перехватил руку, а в следующее мгновение влепил пощечину, чтобы привести немного в чувство.
Это подействовало. Ангелина взвыла, закрыла лицо ладонями и съежилась, словно ожидая новых побоев.
Ни бить, ни убивать я ее не собирался, хотя заслуживала она и того и другого в полной мере. Но сейчас у меня были заботы поважнее, нежели мщение неверной супруге. Нужно было сменить тачку, одежду, лечь на дно, и тогда уже подумаем, что делать со всей этой честной, или лучше, наверное, сказать – бесчестной компанией!
Невменяемое состояние жены было мне только на руку – значит, не побежит звонить сразу своим покровителям. Я порылся в сумочке, под руку попался жемчужного цвета кошелек с аккуратно разложенными по отделениям купюрами. Несколько тысяч в общей сложности, да еще несколько американских бумажек, которые мне сейчас были без надобности – обменять без документа не удастся, но я все равно сунул их в карман вместе с мобильным телефоном – миниатюрной дамской моделью.
