Торжественность, с которой Сью вручала ему свое приобретение
(и золотая цепочка, на которую девушка повесила амулет), говорила о том, что ей
это стоило немалых денег. После происшествия с Элен молоденькая продавщица
испытывала что-то вроде благоговейного трепета по отношению к Ральфу. От этого
он чувствовал себя неловко. Ральф знал, что предпринять, а пока посчитал, что
его не убудет, если он станет носить амулет так, чтобы Сью могла видеть его
очертания под рубашкой. Лучше спать от этого Ральф, однако, не стал.
И вот, когда, сн??в с Ральфа показания по делу Дипно,
детектив Лейдекер откинулся на спинку стула, сцепив руки на затылке, и поведал,
что узнал о его бессоннице со слов Мак-Говерна, Ральф не ошибся в лучших
намерениях инспектора. Лейдекер подвинулся ближе, хлопнув ладонями о груды
бумаг, под которыми была погребена поверхность стола, и глубокомысленно
всмотрелся в Ральфа.
— Сотовый мед, — изрек он. Тон его до смешного напомнил
Ральфу манеру Мак-Говерна, когда тот предположил, что виски решит его проблему,
да и ответ Ральфа повторился в точности:
— Простите?..
— Мой дедушка клялся, что это помогает, — пояснил Лейдекер.
— Небольшой кусочек сотового меда перед самым сном. Высосать мед из сотов,
немного пожевать воск — как жевательную резинку, — а потом выплюнуть. Пчелы
выделяют нечто типа естественного седативного, вырабатывая мед.
Это помогает.
— Вы не шутите? — спросил Ральф, считая все это полнейшей
чепухой и в то же время веря каждому слову. — И как вы думаете, где можно
раздобыть сотовый мед?
— В магазине здоровой пищи. Попробуйте. Через неделю вы уже
забудете о проблеме со сном.
Новый эксперимент доставил Ральфу огромное наслаждение —
сотовый мед оказался настолько питательным и вкусным, что, казалось, проникал в
каждую клеточку его тела, — но после первой дозы Ральф проснулся в 3.10, после
второй в 3.08, а после третьей вообще в 3.07. Когда кусочек меда, который он
купил, закончился, Ральф отправился в магазин за новой порцией.
Возможно, его эффективность как снотворного равнялась нулю,
однако было очен вкусно; жаль, что Ральф не открыл этого раньше.
Он проэкспериментировал и с горячими ножными ваннами. Луиза
принесла ему выписанное по каталогу снадобье «Растирка на все случаи жизни»
мазь втиралась вокруг шеи, в результате чего снимались артритные боли, к тому
же она благотворна влияла на сон (ничего подобного с Ральфом не произошло,
наверное, потому, что артрит у него был еще слабо выражен).
А после случайной встречи с Триггером Вашоном Ральф испытал
на себе действие настоя ромашки.
— Настой ромашки — просто чудо, — поведал Триг. — Ты будешь
спать без задних ног, Ральф.
Так оно и было… До 2.58. В этом-то все и дело.
Вот такие народные методы и гомеопатические средства опробовал
на себе Ральф. Он отказался только от мультивитаминов, которые стоили больше,
чем Ральф мог себе позволить на скромную пенсию, не испробовал асану йоги под
названием «мечтатель» (судя по описанию позы, данному почтальоном Питом, это
напоминало отличный способ понаблюдать за собственным геморроем), не рискнул он
и с марихуаной. Последнее средство Ральф долго обдумывал, прежде чем решил, что
это, скорее, незаконная версия виски, сотового меда и ромашкового настоя. Кроме
того, если Мак-Говерн догадается, что Ральф употребляет наркотики, он не
захочет слушать никаких объяснений.
А во время всех экспериментов внутренний голос продолжал
вопрошать, действительно ли Ральф собирается докатиться до высушенных жабьих
лапок и змеиной кожи, прежде чем оставит подобную ерунду и, наконец, обратится
к врачу. В голосе слышалось не осуждение, скорее любопытство. Ральфу и самому
было не менее интересно.
Десятого сентября, в день, когда состоялась первая
демонстрация сторонников «Друзей жизни» возле Центра помощи женщинам, Ральф
решил, что ему стоит купить какое-нибудь снотворное в аптеке… Но только не
в"Рексолле", где он получал лекарства для Кэролайн. Ральфу не
хотелось, чтобы Пол Даргин, аптекарь, узнал, что он покупает снотворное.
Возможно, это было глупо, но Ральф ничего не мог с собой
поделать. А вот в «Райт-Эйд» — аптеке напротив Строуфорд-парка — он не бывал ни
разу, поэтому и решил зайти именно туда. Если же не поможет и фармацевтическая
версия знахарских снадобий, тогда он действительно отправится к врачу.
«Неужели, Ральф? Ты в самом деле собираешься это сделать?»
— Именно так, — произнес он вслух, медленно шагая по
Гаррис-авеню под ярким сентябрьским солнцем. — Будь я проклят, если и дальше
стану затягивать с этим.
«Кого ты хочешь обмануть, Ральф?» — скептически
поинтересовался внутренний голос.
Возле парка он увидел Билла Мак-Говерна и Луизу Чесс — со
стороны их беседа казалась дружеской болтовней. Однако Ральфу не понравилась
полярность выражений их лиц: горящие любопытством глаза Мак-Говерна и
беспокойство, смешанное со страданием, в глазах Луизы.
— Ты слышал о происшествии возле больницы? — возбужденно
спросила Луиза, когда Ральф присоединился к ним.
— Вовсе не около больницы и вовсе не происшествие, — раздраженно
заметил Мак-Говерн. — Была демонстрация, по крайней мере так они ее называют, и
случилось это около Центра помощи женщинам, который располагается за больницей.
Многие угодили в участок — дюжины две, не меньше. Впрочем, еще никто ничего
толком не знает.
— И среди них был Эд Дипно! — выпалила Луиза, при этом
Мак-Говерн метнул на нее возмущенный взгляд. Очевидно, он считал, что именно
его долгом было сообщить подобную информацию.
— Эд? — спросил ошарашенный Ральф. — Но ведь Эд сейчас во
Фреш-Харборе!
— Ошибаешься, — ответил Мак-Говерн. Несколько помятая
коричневая федора <Fedora (англ.) — мягкая фетровая шляпа.>, которую Билл
надел сегодня, придавала ему щегольской, даже ухарский вид, будто он играл
журналиста в криминальной драме сороковых годов. Интересно, подумал Ральф,
панама все так же в бегах или просто получила отставку до следующего лета?
— Сегодня Эд снова прохлаждается в нашей столь живописной
городской тюрьме.
— А что именно произошло?
Но никто не знал подробностей. Пока все больше походило на
слух, распространяющийся по парку, как эпидемия гриппа, слух, представляющий
особый интерес для жителей именно этой части Дерри, потому что опять всплыло
имя Эда Дипно. Как сообщила Луизе Мари Коллен, демонстранты швыряли камни,
именно поэтому их и арестовали. Согласно Стэну Эберли, который поделился слухом
с Мак-Говерном незадолго до того, как тот встретил Луизу, кто-то — возможно,
Эд, но с таким же успехом это мог оказаться и любой другой смутьян — побил двух
врачей, направлявшихся от Центра к служебному входу больницы. Дорожка, по
которой они шли, является общественной собственностью, поэтому она-то и стала
излюбленным местом проведения демонстраций протеста в течение тех семи лет,
когда в Центре по просьбе женщин начали делать аборты.
