– А что тут спрашивать, – ответил Бабушкин, – если все ясно? Два варианта: либо девушка жива, либо убита. Труп Макаровой на теплоходе мы не нашли. Это плюс. Но ее могли выбросить за борт. Это минус. Она могла уплыть на лодке с Мартыновым, а могла и с пацаном. Отвечать на вопрос, где Мария Макарова, так же преждевременно, как свидетельствовать о том, что трупы на борту – граждане США. Кстати, почему их не выбросили за борт после расстрела? Всплыли бы они, как можно догадаться, только через двое суток.
– Времени не было, – подумав, ответил Метлицкий. – Тела мы стали бы искать сразу, как только судно ударилось о берег. Так что тогда стрелку нужно было бы и кровь в рубке и на палубе замывать, и следы затирать. Что с трупами, что без таковых этот залитый кровью «летучий голландец» все равно стал бы предметом нашего внимания. Дед, а ты знаешь, что нас наголо обреют, если кто-нибудь узнает, что мы частным сыском занялись?
– А кто узнает? – прорычал Бабушкин. В глазах его загорелся желтый волчий огонь. – Разве тебе никогда не хотелось хоть раз сделать что-то, что шло бы на благо, но преследовалось руководством? Сколько идиотских приказаний ты выполнил, точно зная, что они принесут делу вред? А от скольких удержался только потому, что тебя останавливал либо несовершенный закон, либо глупый руководитель?
– Ты рассуждаешь как преступник, – предупредил Метлицкий.
– Это ты сейчас рассуждаешь, как зажравшийся руководитель! Ты знаешь о Мартынове гораздо больше, чем те, кто не включил тебя в следственную бригаду по расследованию убийств на теплоходе. Я видел Mapтынова, я говорил с ним, я прочитал в глазах его ум, но я тоже не у дел! Ты веришь, что Мартынова достанут те, кому поручено это сделать? Скажи – ты веришь в это?
– Ты как будто первый день на службе, дед, ей-богу…
– То есть ты хочешь сказать: ну, не достанут, и бог с ним, – лицо Бабушкина порозовело, как у мальчишки, который стыдится в компании старших оболтусов говорить о том, что курить вредно. – Но разве ты не хочешь сделать это сам?
– Это другой вопрос.
– Тот же самый! – вскричал следователь. – Итак, я ухожу в отпуск, точно зная, что он последний в моей служебной карьере. Другого шанса у меня не будет. Ты со мной или как? Или у тебя своих дел как грязи?
Метлицкий залпом допил остывший кофе и поставил чашку на блюдце.
– Дьявол тебя побери, Бабушкин! Откуда ты вообще такой взялся? – С минуту подумав, он посмотрел на него с нескрываемой злобой и вынул из кармана телефон.
Майор Метлицкий долго разговаривал с кем-то, просил, убеждал. Он говорил о том, что два года без отпуска уже нанесли невосполнимый ущерб его здоровью, что если так пойдет и дальше, не исключено, что случится нервный срыв. Он хочет две недели посвятить самому себе. Уехать на рыбалку, сплавиться на плоту на Дальнем Востоке, выпить водки и выспаться. Видимо, на том конце провода его поняли.
Когда Метлицкий укладывал трубку в карман, на лице его трудно было прочесть какое-то конкретное выражение. В глазах его читались и злоба, и раздражение, и удовольствие, и страх.
– Ты самый дрянной дед из всех, кого мне доводилось встречать, – сообщил он Бабушкину. – Мы едем в Ордынск. Я хочу, чтобы ты увидел место, где Мартынов спас мне жизнь.
– Что?..
– Хватит прихериваться под глухого, – рассердился Метлицкий. – Когда ты узнаешь всю правду, тогда, быть может, ты по-другому будешь смотреть эту историю. И еще одна истина, которая для тебя до сих пор была недосягаема, – смахнув со столика сигареты, майор встал и сверху вниз посмотрел на Бабушкина. – Мария Макарова, похищенная неизвестными – это любовь Мартынова, ради которой он не один раз клал голову на плаху. Если бы я хотел достать Мартынова, я похитил бы Машу, с которой хорошо знаком и которой помог захоронить в Ордынске тело Мартынова. Тогда я не знал, что хороню другого. Мартынова в России могли искать только люди Малкольма – главы концерна «Хэммет Старс». Есть такая организация, занимающаяся спортивным менеджментом. Мартынов был послан разыскать человека, чтобы отдать ему долг. Сейчас же я склонен думать, что Мартынов был использован для того, чтобы просто найти кредитора. Малкольм захотел забрать все деньги себе, убрав и сына Виктора Малькова, и Мартынова.
– Вы постоянно рассказываете мне одну и ту же историю, но никак не можете заставить себя рассказать ее таким образом, чтобы у меня не было причин для новых вопросов. Еще вчера, когда из ваших уст прозвучала фамилия Мальков, я подумал о том, что когда-то давно эту фамилию уже слышал. И не просто слышал, а был с нею каким-то образом связан…
– Сколько лет ты живешь и работаешь в Ордынске?
– Живу всю жизнь, а работаю… – Бабушкин поправил на носу очки. – Да скоро тридцать два года уже. Подожди-ка, Рома…
По тому, как побелело лицо старика и тот впервые назвал Метлицкого по имени, майор понял, что скоро наступит черед удивляться и ему.
Дмитрий Бабушкин, немолодой уже мужчина, вспомнил один странный случай, произошедший в самом начале его служебной карьеры. Его вызвал к себе начальник РОВД и, познакомив с двумя сотрудниками, прибывшими из Новосибирска – тогда Дима Бабушкин смотрел на этих двоих с восхищением и гордился тем, что именно ему досталась почетная обязанность помогать ГУВД – велел отправляться вместе с ними в адрес. Там, по информации розыскников-областников, должен был находиться подозреваемый в двух убийствах мужчина. Мужчину взяли, хотя и не без шума. Но дело все равно закончилось трагедией – мальчишка, сын задерживаемого фигуранта, напал на одного из приезжих и пробил ему голову молотком. Бабушкин и сейчас помнил хриплый рев тридцатилетней давности: «Он Воропаева завалил!..» Так кричал один из приезжих.
– Неужели…
– Это и были отец и сын Мальковы, – тихо проговорил Метлицкий. – Первого расстреляли по приговору суда за убийство убийц его жены, второй умер у меня на руках. И это последнему Мартынов должен был передать три миллиона долларов. Сейчас я понимаю, что Малкольм не собирался оставлять ему и цента. Он собирался убить и Малькова, и Мартынова, но сначала ему нужно было узнать от Андрея номер счета, с которого должны были перераспределяться средства. Теперь вы понимаете, Бабушкин, кто охотится за Мартыновым?
– Американцы, что ли?
– Молодец, старик, с пятого раза сообразил. Ситуация усугубляется тем, что Мартынов не верит Малкольму, поскольку догадался, что тот его использовал и собирался убрать, а Малкольм вряд ли информирован о том, что Мальков умер. Машу люди главы «Хэммет Старс» взяли, чтобы давить на Мартынова. Вот такие дела, старик. Просто хоть кино снимай «Невероятные приключения американцев в России». Поэтому я и спросил вчера – умели ли разговаривать на английском те трое, что сейчас перевезены с борта теплохода в городской морг. Это очень важно, если ты понимаешь, о чем я говорю… Ладно, пошли что ли.
Кивнув Бабушкину, майор направился к выходу. Уже в машине, посмотрев долгим взглядом на следователя, Рома улыбнулся:
