Вот и хорошо, подумала я и стала перестраиваться.
Лихо заехав на заправку, я от чувств чуть не врезалась в стоявший у колонки огромный черный джип, и выходивший из павильона здоровенный детина с совершенно уголовной мордой громко сказал:
- Ты, овца, поаккуратнее, а то на Искровском всю жизнь отрабатывать будешь.
Я знала, что на Искровском пасутся дешевые проститутки, поэтому отлично поняла, что он имел в виду. Опустив стекло, я возмутилась:
- Придержите язык, уважаемый!
- Чо ты там квакаешь? - удивился детина и стукнул кулачищем по крыше "Хонды".
Я испугалась и нажала на газ. И тут случилось то, чего я никак не могла ожидать.
Все мое внимание было сосредоточено на этом бугристом двухметровом уроде, и я не заметила, что впереди, буквально в метре от меня, стояли строительные леса, на которых расположился красивший козырек заправки рабочий.
"Хонда" рванулась вперед, и левая сторона бампера протаранила ближайшую ко мне высокую деревянную ногу. Раздался хруст, нога подломилась, сверху раздалось затейливое ругательство рабочего, потом леса начали крениться в мою сторону, и от испуга я снова нажала на газ.
Машина прыгнула вперед, унося на капоте кусок сломанной доски, а я, посмотрев в зеркало, с ужасом увидела, что дощатый помост вместе с маляром и полным ведром красной краски рухнул прямо на черный лакированный джип.
Маляр, ударившись о крышу джипа, свалился на землю, ведро с краской - тоже. Но прежде оно щедро выкрасило крышу и всю левую сторону джипа в радостный помидорный цвет. Мускулистый, коротко стриженный знаток проститутского бизнеса взревел и бросился за мной в погоню. Я в третий раз нажала на газ и тут же вылетела на набережную Обводного канала, едва не врезавшись в большой и страшный грузовик. Увернувшись от грузовика, я оглянулась и увидела, что джип сорвался с места и мчится за мной.
Та-ак…
Народная мудрость гласит - у бедного Ванюшки вечно в попке камушки.
Простите меня, Артур, но, по-моему, у меня снова проблемы.
Я нажала на газ и понеслась по Обводному, моля всех святых, чтобы под американскими мостами не было пробки.
А там - посмотрим.
* * *
Лина мчалась по направлению к центру, как пескарь, за которым гонится щука. Черный джип с огромным бандитом за рулем не отставал, и Лине приходилось туго. Наступил час пик, и лавировать между множеством машин, заполнявших улицы, становилось все труднее.
"Только бы никого не угробить!" - подумала Лина, уворачиваясь от очередного ротозея, с отсутствующим видом переходящего улицу. И тут же сзади послышался удар. Взглянув в зеркало, Лина успела заметить, как тело несчастного пешехода отлетело на тротуар, отброшенное массивным бампером джипа, снова догонявшего ее. Выругавшись, Лина свернула на Разъезжую и, снова взглянув в зеркало, увидела, что бандит повторил ее маневр.
Да, подумала она, водишь ты, конечно, неплохо, но все равно я от тебя смоюсь.
Или ты меня догонишь…
Эта мысль, заставившая Лину содрогнуться, добавила ей адреналина, и, стиснув зубы, она пронеслась на волосок от выехавшего из узкой поперечной улицы автобуса, на верхней палубе которого развлекались и глазели по сторонам беспечные туристы из глубинки.
Догонявшему ее бандиту пришлось притормозить и, резко вывернув руль, объехать успевший высунуться еще на полкорпуса автобус. На этом Лина выиграла несколько десятков метров. Вдруг она увидела в двух кварталах впереди школьников, переходящих улицу, и учительницу, остановившую движение красным флажком. Ехать туда было никак нельзя. Лине не оставалось ничего другого, как повернуть на Большую Московскую. Пролетев до Владимирской площади, Лина увидела, что, судя по клубам дыма и разноцветным вспышкам, там происходила киносъемка.
Она решительно крутанула руль влево и выскочила на Загородный.
И тут же поняла, что сюда сворачивать тоже не стоило. Дорогу ей загораживал стоявший прямо посреди улицы "Додж Караван".
Но объехать его она уже не успела. Аккуратненькая "Хонда" врезалась прямо в радиатор "Доджа". Лина была пристегнута, и поэтому всего лишь больно ударилась коленом о колонку руля. Мгновенно отстегнув ремень, она выскочила из машины и, превозмогая боль, бросилась бежать. Успев отбежать метров на пятнадцать, Лина услышала сзади скрежещущий звук удара и, оглянувшись, увидела черный джип, добивший ее новенькую "Хонду", и вылезшего из него рассвирепевшего бандита, который тут же бросился ее догонять.
Браток гнал Лину с упорством стаи волков, загоняющей оленя.
Лина вдруг испытала испугавшее ее ощущение дежа вю. Ей показалось, что эта погоня уже была в ее жизни, был такой же день, цветные огни, разлетавшиеся от стоявшего у поребрика автомобиля, был такой же страшный мускулистый дикарь, который гнался за ней…
Стряхнув наваждение, она обратила внимание на широко открытые двери универмага "Владимирский пассаж", до которых было метров пятьдесят, и бросилась туда. Ей не оставалось ничего другого, как попытаться скрыться в толпе, чтобы получить время на передышку и обдумывание дальнейших действий.
Расталкивая входивших и выходивших людей, Лина вбежала в вестибюль и, смешавшись с толпой, резко сбавила обороты. Ей нельзя было выделяться. Она ссутулилась, чтобы стать меньше ростом, взяла со стенда какой-то журнал и прикрыла им лицо, как шпион из старого фильма. Обернувшись к входу и выглядывая из-за журнала, как солдат поверх бруствера, она увидела стоящего в толпе бандита, который вертел головой и злобно шевелил губами.
Лина ссутулилась еще больше и шмыгнула в кафе-кондитерскую "Балтийский хлеб", расположенную справа от центрального входа. Затем пулей промчалась мимо столиков и выбежала обратно на Владимирский проспект, свернула направо между домами и рванула дворами в сторону улицы Рубинштейна. Тут ей повезло. Она заметила такси, высаживавшее пассажира около паба Molly's, запрыгнула в черную "Волгу" и велела:
- Едем на Марата.
Такси послушно тронулось с места, Лина откинулась на сиденье и облегченно вздохнула. Кажется, на этот раз она выпуталась…
Глава 12
О ПОЛЬЗЕ НЕДРУЖЕСКИХ СВЯЗЕЙ
Очередная вечеринка, посвященная братанию российского и американского криминала, была в самом разгаре.
Граф, по примеру Шервуда снявший галстук, и раскрасневшийся Желвак спели "Черного ворона" и "Мурку". Шервуд, не оставшись в долгу, с гнусавым техасским акцентом исполнил песню про сбежавшего с каторги парня, который, вернувшись домой, нашел только могилы и, обидевшись, пострелял всех гадов, а потом уехал в Мексику…
Когда Граф перевел текст песни Желваку, тот помрачнел и, шмыгнув носом, сказал:
- Правильная песня. Ты, Майкл, нормальный пацан.
Шервуд, услышав свое имя, вопросительно посмотрел на Графа, и тот сказал по-английски:
