Майк потрясен. Он не хочет показывать этого Линожу, но не
может скрыть.
– Не знаю, где вы берете сведения, но здесь вы ошиблись. Я
собирался это сделать. Я даже написал шпаргалку, мистер Линож. И собирался ею
воспользоваться – но в последний момент выбросил.
– Да, за многие годы вы смогли убедить себя, что это так и
было… но сейчас мы оба знаем правду. Вам надо бы когда-нибудь рассказать об
этом Ральфи. Отличная вечерняя сказка на тему «Как папа окончил колледж».
Линож переносит свое внимание на Джека.
– А вот ты никогда на экзаменах не жульничал, правда? Ты
никогда не ходил в колледж, и никто тебя не трогал, сколько бы ты «двоек» из
школы ни таскал.
Джек вытаращивает на него глаза.
– Но тебя все равно посадили бы в тюрьму за избиение… если
бы поймали. Ведь повезло тебе в прошлом году, правда? Тебе, и Люсьену Фурнье, и
Алексу Хаберу. Везучие ребята.
– Заткнись! – кричит Джек.
– Этот тип вам сильно не понравился, правда? Шепелявый
какой-то, и с блондинистыми кудрями, как девчонка… не говоря уже о походке. И
все-таки… трое против одного… да еще с бильярдными киями… неспортивно.
Линож издает укоризненное «тц-тц». Джек делает шаг к столу,
сжимая кулаки.
– Я вас предупреждаю, мистер! Линож продолжает улыбаться.
– А ведь парнишка остался без глаза – это как? Можете сами
поехать посмотреть. Он живет в Льюистоне. И через глаз у него крепдешиновая
повязка, которую ему сестра сделала. Этим глазом он не может плакать – слезный
проток зарос. Лежит он на кровати бессонной ночью и слушает, как едут машины по
Лисбон-стрит или играет самодеятельный оркестр – из тех, что может исполнить
любую песенку, если это «Луи-Луи» или «Висюлька», – и молится святому Андрею,
чтобы вернулось зрение на левом глазу. Машину он тоже больше водить не может –
потерял глубинное зрение. Это бывает при потере глаза. И даже читать не может
долго, потому что от этого у него болит голова. И все равно у него походка противная…
и шепелявит так же… И вам, мальчики, понравилось, как у него волосы спадают на
лицо, хотя вы ведь про это друг другу не сказали, нет? Вас это вроде как
завело. Вроде как интересно стало, как это будет, если по ним провести рукой…
Джек хватает со стола пистолет и направляет на клетку.
– Заткни пасть, а то я тебе ее заткну!
– Положи пистолет, Джек! – приказывает ему Майк.
Линож не шевелится, но от лица его исходит какое-то темное
сияние. Здесь не помогут контактные линзы или спецэффекты – это все его лицо.
Внушающее бешенство… ненависть… властное…
– Вот еще одна детская сказочка для штормовой ночи, –
говорит он, не меняя интонации. – Я прямо вижу, как ты сидишь у кровати, обняв
сыночка за плечи: «А сейчас, Бастер, папа тебе расскажет, как выбил глаз у
одного противного типа бильярдным кием, потому что…»
Джек давит на спуск. Майк падает со стула, испустив крик
боли. Линож на койке не шевельнулся, а Майк лежит на полу лицом вниз.
Затемнение. Конец акта первого.
Акт второй
С наружи у магазина завывает буря, и сквозь густой быстро
летящий снег здание кажется призраком. Хруст поддающегося дерева. Падает целый
ствол, чуть промахнувшись по грузовичку Годсо, но смяв в лепешку радиатор
машины Молли и снеся конец перил террасы.
– Майк! Майк! Ты жив? – доносится голос Джека.
И снова офис констебля. Майк поднимается на колени. Правой
рукой он держится за левый бицепс, и между пальцами стекает струйка крови. Джек
оглушен ужасом того, что он сделал… или почти сделал. Бросив пистолет на стол,
он бросается вперед. Тем временем Майк уже встал на ноги.
– Прости, Майк! – лепечет Джек. – Я не хотел… я не…
Майк сильно отталкивает его назад.
– Я кому сказал: «Держись от него на безопасном расстоянии?»
Но на самом деле Майк толкнул его не из-за этого: он толкнул
Джека за то, что тот поступил как идиот, и Джек это знает. Он стоит между
столом и камерой, челюсть его дрожит, на глазах слезы. Майк отпускает руку от
бицепса и осматривает повреждения. Порвана рубашка, и через прореху выступает
кровь.
Слышен шум моторов. Приближаются вездеход и снегоход.
– Только кожу зацепило, – говорит Майк. – Повезло.
Вздох облегчения Джека.
– Но возьми ты на шесть дюймов левее, – говорит Майк, – я бы
сейчас лежал, а он смеялся.
Он поворачивается к клетке. На одном из прутьев блестит
свежая царапина. Майк трогает ее пальцем, и на лице его недоумение.
– А где… – начинает он.
– Вот, – отвечает Линож.
Он поднимает руку, сжатую в кулак. Майк, как во сне,
просовывает сквозь решетку руку ладонью вверх.
– Майк, нет! – кричит Джек.
Майк не обращает внимания. Сжатая в кулак рука Линожа висит
над его ладонью и раскрывается. Что-то выпадает оттуда маленькое и черное. Майк
вытаскивает руку. Джек делает шаг вперед. Майк держит этот миниатюрный предмет
в пальцах, и им обоим видно, что это. Это пуля, которую выпустил Джек. Шум
моторов сильнее.
– Вы ее поймали? Поймали? – Майк смотрит на Линожа.
Линож в ответ только молча смотрит. Ни слова не говорит.
Вездеход «Службы острова» заезжает на парковку, вслед за ним
туда же заруливает снегоход. Все четверо вылезают наружу и смотрят на
поваленное дерево, сокрушившее машину и террасу.
– Его страховка это покроет, Робби? – спрашивает Хэтч.
Робби отвечает:
– Пошли. Давайте с этим заканчивать. Весь его вид говорит:
«Не приставайте ко мне с пустяками».
И они поднимаются на террасу.
У Майка закатан рукав и видна царапина на бицепсе. На столе
рядом с пистолетом раскрытая аптечка первой помощи. Джек накладывает на рану
бинт и закрепляет его пластырем.
– Майк, ты меня ради Бога извини. Майк делает глубокий вдох,
медленно выдыхает и перестает беситься. Это требует усилий, но он справляется.
Открывается дверь магазина, звякает висящий над ней
колокольчик. Слышен топот ног и говор приближающихся голосов.
– Это Хэтч! – говорит Майк.
– А насчет того, что этот тип тут говорил… – начинает Джек и
кидает бешеный, ненавидящий взгляд на Линожа, который отвечает абсолютно
спокойным взором. Майк протягивает руку и останавливает Джека. Открывается
дверь, и входит Хэтч, а за ним Генри Брайт и Кирк Фримен. И наконец, появляется
Робби Билз одновременно разъяренный и перепуганный. Не самое приятное сочетание.
