– Ты на что это смотришь? Линож не отвечает.
– Это ты как-то заставил его это сделать? Написать вот то,
что у него на шее, и повеситься? Это ты?
От Линожа – ничего. Он только сидит и смотрит на Хэтча. С
Хэтча, пожалуй, хватит, и он идет к двери. То есть пытается идти, но не может
сдержаться, начинает торопиться… и просто бросается к ней. Хватает ручку,
поворачивает, дергает дверь… а там стоит какая-то фигура. Она хватает Хэтча, и
Хэтч вопит.
Крупным планом – Пиппа в мэрии. На глазах у нее повязка, в
руке хвост (то есть свернутый в трубку носовой платок) с воткнутой булавкой.
Она медленно приближается к листу бумаги, приклеенному к стене. На этом листе
Молли Андерсон нарисовала улыбающегося ослика. Вокруг Пиппы собрались все дети
из детского сада Молли, кроме одного – Фрэнк Брайт спит неподалеку на
раскладушке. Они с азартом кричат «теплее!» и «холоднее!», следя за движениями
Пиппы. Здесь Ральфи, Дон Билз, Гарри Робишо, Хейди Сент-Пьер, Бастер Карвер и
Салли Годсо (осиротевшая, но еще, к счастью, этого не знающая).
На заднем плане Кэт Уизерс, Мелинда Хэтчер и Линда Сент-Пьер
готовят постели. Неподалеку с грудой одеял на руках стоят Джордж Кирби, Генри
Брайт и Робби Билз. У Робби не слишком довольный вид.
Карла Брайт подходит к Молли, которая руководит детской
возней.
– Вечерние занятия?
– Скорее развлечения, – отвечает Молли. – Но… Пиппе удается
приставить хвост примерно к заду ослика.
– …когда они заснут, я собираюсь добраться до ближайшей
бочки алкоголя и заставить ее исчезнуть.
– Я тебе налью, – говорит Карла.
– Я следующий! – кричит Дон Билз.
– Договорились, – отвечает Молли Карле, снимает повязку с
Пиппы и надевает на Дона.
А наверху в мэрию врывается Ферд Эндрюс с дикими глазами,
покрытый снегом с головы до ног. И орет во всю силу своих легких:
– Ллойд Уишмен мертв!
Прекращается вся суета, все останавливается. Сорок лиц (или
пятьдесят?) поворачиваются к Ферду. В центре группы стоит Урсула Годсо с
планшетом.
А дети все еще развлекаются, крича «теплее» и «холоднее»
Дону Билзу, который пытается приделать ослу хвост, но взрослые все повернулись
на крик Ферда. Робби Билз бросает груду одеял, которую держал в руках, и идет к
лестнице.
В офисе Хэтч истерически отбивается от рук неизвестного, но
тут…
– Хэтч! – кричит Майк. – Прекрати! Стой! Хэтч глядит на
Майка, и его ужас сменяется облегчением. Он крепко обнимает Майка – только что
не покрывает его лицо поцелуями.
– Какого… – начинает Майк, но тут поверх плеча своего
помощника видит, что случилось. Отстранив Хэтча, медленно проходит к висящему
телу, смотрит… потом смотрит на Линожа. Линож улыбается.
В мэрии Ферд, захлебываясь, кричит:
– Ллойд Уишмен покончил самоубийством! Развалил себе голову
топором! Господи, ужас какой! Кровь всюду!
Снизу поднимается Робби. Его жена Сандра (маленькая и
незаметная) пытается взять его за плечо – может быть, ища опоры. Робби
стряхивает ее руку, не глядя (совсем как это у них бывает даже в обычных
ситуациях), и идет к Ферду. Ферд захлебывается словами:
– В жизни такого не видел! Вышиб себе мозги! И на новой
машине что-то написал, не пойми что…
– Возьми себя в руки, Ферд! – встряхивает его Робби. – Ну!
Ферд перестает бормотать, и тишина такая, что муха пролети –
слышно будет. Кроме, конечно, грохота шторма снаружи. Глаза Ферда наполняются
слезами.
– Робби, зачем было Ллойду себе голову разваливать? Он ведь
жениться собирался будущей весной?
А в офисе констебля точно так же захлебывается словами Хэтч:
– Я вышел только в сортир и потом кофе себе налить, а он был
ну совсем нормальный. Только вот этот все на него смотрел… как змея на птицу. И
он… он… он…
Майк пристально глядит на Линожа. Линож не отводит взгляда.
– Что вы с ним сделали? – спрашивает Майк. Ответа нет. Майк
поворачивается к Хэтчу:
– Помоги мне его снять.
– Майк… – отвечает Хэтч. – Я не знаю… смогу ли…
– Сможешь.
Хэтч смотрит на Майка умоляющим взглядом.
– Выпустите меня, и я вам помогу, Майк Андерсон, – вежливо
предлагает Линож.
Майк кидает на него взгляд и снова поворачивается к Хэтчу, а
Хэтч побледнел, и на лице у него испарина. И все же Хэтч делает глубокий вздох
и кивает:
– О'кей.
За магазином к погрузочной площадке подъезжает снегоход, и
оттуда выходят двое в толстых нейлоновых штормовых костюмах. Через плечо у них
винтовки. Это Кирк Фримен и Джек Карвер – следующая смена. Поднимаются по
ступеням.
В офисе Майк с Хэтчем только что укрыли Питера одеялом –
видны его рыбацкие сапоги, и тут раздается стук в дверь. Хэтч ахает и бросается
к столу, где лежит пистолет рядом с самодельным плакатом, снятым с шеи
самоубийцы.
– Остынь! – хватает его за руку Майк, потом подходит к двери
и открывает. В вихре вьюги вваливаются Кирк и Джек, топая ногами и стряхивая
снег. Кирк провозглашает:
– Буря там или не буря, а мы прибыли вовре… – и он замечает
накрытый одеялом труп. – Майк, кто это?
– Питер Годсо, – отвечает Джек Карвер, явно борясь с
тошнотой. – Это его сапоги.
Джек оборачивается к Линожу, Кирк следит за его взглядом.
Они еще не врубились в ситуацию, но инстинктивно понимают, что без Линожа здесь
не обошлось. Чуют его силу.
В углу вдруг трещит рация. Голос Урсулы:
– Майк… сюда… Майк Андер… чрез… шествие… Ллойд Уиш… мэрии…
срочно.
Последнее слово слышно почти ясно. Майк и Хэтч
переглядываются тревожным взглядом – что еще? Майк подходит к полке с рацией и
берет микрофон.
– Урсула, повтори сообщение! Повтори… и помедленнее, Бога
ради! Антенна на крыше полетела, и я тебя еле слышу. Что у вас за ЧП?
Он отпускает кнопку. Напряженная пауза. Хэтч протягивает
руку и увеличивает громкость. Треск помех, потом слова:
– ..ойд… шмен… Ферд сказал… Робби Билз… Генри Брайт… ты…
меня… шишь? У Майка возникает идея:
– Выйди и поймай ее на рацию вездехода. Как только будешь
знать, что там – возвращайся.
