Это хорошо, подумал я.
Если его и на самом деле в первую очередь интересуют предстоящие непростые действия - это очень даже хорошо. Во всяком случае, такой партнер лучше, чем жадный хапуга. Если он и предаст, то не за деньги, а просто так.
Хотя - какая разница!
- Темой нашего разговора, - я решил перейти к делу, - будет объединение всего криминалитета Америки. Это - средство. А цель… О цели чуть позже.
- Ничего себе, - прищурился Боярин, - не крутовато ли?
- Крутовато? Возможно, и крутовато. Но только для тех, кто будет вне этого. А так - ничего необычного. Вот вы, например, держите руку на камнях, покойный Марафет был королем Западного берега… Между прочим, если вы заметили, этих королей почти и не осталось уже.
- Заметил, как тут не заметить.
- Ну вот - а вы говорите! Сейчас невероятно удобный момент, чтобы централизовать управление и организовать всех. А то получается, что каждый, простите, пахан, сидит на своей грядке и отпихивает локтями других. С этим пора кончать. А кроме того, общий для всех порядок приведет к урегулированию отношений между регионами и отраслями нашего нелегкого бизнеса.
- Вот насчет нелегкого - это точно, - вздохнул Боярин, - все проблемы происходят именно от разногласий. А так их можно будет устранить…
Он посмотрел на меня и сказал:
- Но вы же понимаете, что для того, чтобы создать одну общую систему, придется собирать всеамериканский сходняк? Я вижу, что эта терминология, да и то, что за ней кроется, вам не по душе. Не скрою, я и сам не в восторге от всего этого, но тут уж ничего не поделаешь. Придется собирать сходняк, и на нем будут те самые урки и паханы, общество которых вам так претит.
- Ну ничего, - отмахнулся я, - переживем. Я их столько уже видел… Кстати…
И я с замиранием сердца сделал первый пробный ход.
- Ваша тема - камни, и я хочу спросить вас, не знаете ли вы приличных контрагентов из американцев, англичан или кого-нибудь еще, в общем - не из русских?
- Ну… - Боярин поднял брови, - такие люди, конечно, есть. Ну, скажем, имеется один немец из ЮАР, некто Генрих Мюллер, не слышали о таком?
Вот он - первый осторожный ход в игре, которая должна была перевернуть все. Боярин сам назвал это имя. Мое сердце билось, как у трахающегося кролика, но я равнодушно полез в карман за сигаретами и сказал:
- Нет, не слышал. Серьезный человек?
- Серьезнее некуда. А вы что - решили заняться камнями? В этом случае вам придется испросить у меня разрешения!
И Боярин засмеялся.
Я тоже улыбнулся и, щелкнув зажигалкой, сказал:
- Я думаю, что камни в нашем деле тоже будут. И, естественно, без вашей помощи мне будет трудновато. Но не они, не камни, - главное. Давайте-ка вернемся к теме сходняка.
- Давайте, - согласился Боярин и посмотрел на Риту. - А вы, - сказал он ей, - выглядите еще более великолепно, чем в прошлый раз, когда нанесли мне визит в моем скромном доме.
- Благодарю вас, - Рита склонила голову, - вы чрезвычайно любезны. - Потом она повернулась ко мне и сказала: - Костя, ты не верь ему. У них тут у всех какая-тоневероятная мания скромности. Прибедняются, как казанские сиротки.
Боярин засмеялся, довольно поглядывая на Риту, а я сказал:
- Давайте-ка возьмем чего-нибудь выпить. Чтобы беседа шла плавно и согласно. Что скажете, Владимир Петрович?
- Абсолютно с вами согласен, - энергично кивнул Боярин, - Константин… э-э-э… Простите, не знаю, как вас по батюшке.
- А мы сейчас выпьем как раз за то, чтобы без батюшки.
- Отлично, - согласился Боярин, обернулся и щелкнул пальцами.
Через минуту черный мальчишка убежал за заказом, Боярин, повернувшись к Рите, сыпал комплиментами, Костя, ухмыляясь, внимательно слушал, что он несет, а я думал о том, что белобрысому Мюллеру, который носил подаренный мною перстень Александра Македонского, должно сейчас сильно икаться, потому что я уже держал в руках тончайшую ниточку, которая вскоре должна была превратиться в толстый канат, и тогда - держись, Генрих Мюллер, южноафриканский мультимиллиардер, владелец заводов, больниц, пароходов…
А может, и не больниц.
Но это без разницы. Главное - я закончил все подготовительные действия, и теперь тот момент, когда я потрогаю тебя за твое толстое бриллиантовое вымя, был уже не за горами.
И тогда тебе капут, майн либер фройнд!
