Последние слова он почти выкрикнул.
Наташа вздрогнула. Кивнула, насколько это было возможно сделать с зажатым подбородком.
- И не пугайся, малыш, - закончил генерал неожиданно мягко. - Не обижу. Нас ждут великие дела!
Глава пятая
БИТВА ЖЕЛЕЗНЫХ СТУДНЕЙ
Лето 2002 года, Душанбе
Я стоял на юго-восточной окраине Душанбе, откуда мелкой змейкой уходила дорога на Куляб.
Теперь мне туда, в Горный Бадахшан.
В заднем кармане у меня лежала тысяча американских долларов, а на левом среднем пальце было надето кольцо. Теперь оно приобретало совсем новый, особый смысл.
И теперь я уже не играл с Арцыбашевым вслепую.
Теперь я имел какие-то, пусть не равные с ним, но вполне реальные шансы, которыми уже нельзя было пренебречь. А ведь пару дней назад, когда в моей жизни еще не было Кемаля…
Интересно, кто подбросил мне в номер статью про Тохтамбашева?
Ладно, это не главное.
Мне предстояло выполнить еще одно поручение от Арцыбашева - позвонить по местному связному телефону. И Кемаль уверил меня в том, что это просто необходимо сделать, потому как если Арцыбашев потеряет меня из виду, он может резко вмешаться, а любые резкие движения в нашей неустойчивой системе могут привести к тому, что все рухнет. Русские из расквартированной в Таджикистане двести второй дивизии вдруг начнут теснить Тохтамбаш-баши, и он уйдет за кордон или, не приведи господь, его вообще убьют… Тогда - прощай все надежды на кольцо для Кемаля и на деньги для моих питерских!
Поэтому я должен был отзвониться.
* * *
Мне опять ответили тем же приятным женским голосом.
- Это от Сани из Питера, - представился я.
- Для племянника от дяди есть посылка, - сказала женщина на том конце провода.
- Где ее получить? - спросил я.
- В гостинице "Звезда Востока" вас будет ждать человек.
И сразу гудки отбоя в трубке…
Эта "Звезда Востока" - типичнейшая явка Гэбэ.
Знаю я подобные гостиницы…
Я снова взял такси, и снова меня вез шофер в тюбетейке. Только на этот раз не в "мерседесе" и не в "Волжанке", а на простой советской "шестерке".
В "Звезду Востока" я приехал уже как в дом родной. Вхожу в фойе, а в кресле напротив стойки администратора - мать твою - Наташа!
Увидев меня, она встала и пошла навстречу.
- Привет! Папа тебе хочет кое-что передать.
Смотрит и гадает - рад я встрече или нет?
А я и сам не знаю. То ли рад, то ли придушить ее хочется…
- Может, в номер поднимемся? - говорит Наташа. - Мы ведь номер за всю неделю оплатили.
- Мы - это кто? - приподнимаю я в удивлении брови.
- Конечно же - мы с папой, а не ты с этой своей…
- С кем? - уже почти враждебно переспрашиваю я.
- Да уж знаю, что у тебя здесь были сначала шашни с бабами, а потом проблемы с местными ментами, - пренебрежительно сказала она.
Когда шли к номеру, коридорная посмотрела на меня с тайным восхищением. Во парень дает! Не успел поселиться - вторую телку в номер тащит!
- Так это, если так можно выразиться, ваша гостиница? - спрашиваю. - Небось и телекамеры во всех номерах?
- Ты преувеличиваешь наши возможности.
- Да уж, были бы вы с твоим папой совсем крутыми, как Госдепартамент США, то не стали бы прибегать к помощи простого уголовника, вроде меня…
- Простого? - переспросила Наташа со сладкой улыбкой, - разве ты простой? - она провела пальцами по моей шее, - ты не простой…
- Кончай свои штучки, - поморщился я, - ты уже один раз поймала меня на этом, теперь дай бог выпутаться…
- А ты меня спросил, насколько я сама запуталась? - спросила вдруг Наташа, и, как мне показалось, спросила совсем искренне.
- Это твои проблемы, дорогая, - холодно ответил я, - что я, по-твоему, совсем баран? Думаешь, я и вправду верю, что ты Арцыбашеву дочка родная? Не надо меня лечить! Ты - простой агент, которого он по своей гэбистской блядской привычке подцепил за ребрышко на крючок. Причем подцепил на каком-нибудь редкостном дерьме, от которого тебе самой никак не избавиться. Что - не так?
Наташа на секунду потеряла самообладание, но быстро собралась и, приняв деловой вид, сказала:
- Нам будет лучше обоим, если мы хотя бы временно установим партнерские отношения.
- А-а-а! - воскликнул я понимающе, - конечно, конечно! У тебя есть свой интерес, а папа Арцыбашев, надо полагать, тебе пообещал, что если ты удачно провернешь мое (я сделал ударение на слове МОЕ) дельце, то соскочишь с его крючка! Разве не так?
Тень досады промелькнула на ее лице:
- Кончай бодягу, Константин, эти разборки ни тебе, ни мне радости не принесут, давай лучше о деле поговорим, а уж о том, что каждый из нас на этом деле иметь будет - каждый будет говорить сам с собой наедине. Ладушки?
Вот это другое дело.
- Ладушки, - ответил я и улыбнулся. Может ведь, когда захочет, сучка…
Наталья деловито достала из холодильника бутылку текилы, которой еще вчера вечером в этом холодильнике не было. Достала лимон. Из сумочки вынула ножик с выкидным лезвием, какие выдают спортсменам-парашютистам, чтоб запутавшиеся стропы одним ударом перебивать, и принялась нарезать тонкими пластинками желтый цитрус, да такой пахучий, что у меня аж за ушами заскрипело.
- Текилой не побрезгуешь? - спросила Наташа уже совсем нормально. - Это единственный крепкий напиток, кроме рома, разумеется, который без опаски для сердца можно пить на сильной жаре. Недаром ее, родимую, в Мексике и Бразилии так и хлещут!
Она умело и деловито насыпала соли на край стакана, ловко слизнула ее языком и хлопнула стопку текилы так ловко, будто была родом из Рио-де-Жанейро.
Я последовал ее примеру и спросил:
- А как у вас с инцестом дело обстоит? Наталья в упор посмотрела на меня и, выдержав паузу, ответила:
- Это неважно, Костя. В постели лучше тебя у меня никого не было.
И она молча и не сводя с меня глаз начала медленно расстегивать пуговицы легкой рубашки-сафари.
Да-а…
Вчера - Настя, сегодня - эта сука…
Но об этом думал мой мозг. А моему члену было совершенно все равно. Он не рассуждал о высоких материях и, почуяв близкое развлечение, слегка оживился, шевельнувшись в джинсах.
Наталья расстегнула рубашку и, встав с кресла, стала медленно стягивать ее с плеч. При этом она не сводила с меня глаз и, слегка пританцовывая, медленно виляла бедрами. Когда рубашка сползла с плеч, Наталья выдернула ее из джинсов и отбросила в сторону. Ее груди с большими коричневыми сосками мягко колыхались вправо и влево в такт покачиванию бедер.
