Антонина Петровна присмотрелась и ахнула. Дашка, жена капитана Максимова, сослуживца Геннадия. То есть теперь он, наверное, не капитан, до полковника дослужился, или вовсе на пенсии… Да неважно это, неважно! Максимов своей половине из Афгана тоже слал шмотки, и они с Дарьей в те золотые времена много дел переделали вместе. Дарья всегда была хваткой, не чета Антонине. Видать, не потерялась во всех этих перестройках и шоковых терапиях, ухватила удачу за хвост. Сколько ж не встречались? Да лет десять, не меньше, прошло. Ну и встреча!
- Ну садись ты, елки-моталки! - задорно крикнула Дарья, и Антонина Петровна, несмело подойдя к дорогому авто, опустилась на кожаное сиденье.
Как только села - сразу рванули от тротуара. За рулем был водитель. Молодой, спортивный, красивый. Всю дорогу он молчал, только иногда ухмылялся, когда Антонина перечисляла свои невзгоды.
Вроде бы жаловаться и не собиралась, а так получилось, что все неприятности вывалила на подругу, а та приняла самое живейшее участие. Сперва попеняла, что долго не виделись, а потом взяла быка за рога и принялась думать, как сможет помочь.
- С работой мы все решим, не проблема. Но сначала тебе надо показаться врачам. К этим коновалам из районной поликлиники вообще соваться нельзя. Положим тебя в нормальную клинику, пусть по полной программе обследование проведут. Лекарства - не проблема, все найдем. Потом тебе отдохнуть надо…
Антонина Петровна слушала и не верила. Прямо сказка о Золушке! Нет, правильно говорят, что жизнь - как тельняшка. И появление Наташи было предвестием начала светлой полосы.
А энергичная подруга, в свои сорок пять выглядевшая не больше, чем на тридцатник, и наверняка использовавшая водилу в качестве любовника, продолжала строить планы, делая пометки в блокноте. У Антонины Петровны голова кругом шла от разворачивающихся перспектив. Хотелось поскорее остаться одной, все обдумать. Золушкой, конечно, быть хорошо, но не привыкла она к таким переменам.
Наконец машина остановилась у дома. Дарья посмотрела на часы:
- Так, сейчас у нас ровно десять. У меня три встречи, но к двум я освобожусь. Заскочу за тобой, где-нибудь пообедаем. Там и поговорим подробненько. О'кей?
Антонина Петровна кивнула. Выходя, сказала водителю:
- Спасибо.
Он ухмыльнулся.
На свой третий этаж взлетела, будто на крыльях. Войдя в квартиру, забыла запереть дверь. Бросила сумку. Села на кухне за стол, обхватила голову руками. Вспомнился кавказец из магазина. Что он там нес, куда ей пора? Ну-ну! Чурка небритая! Посмотрим, как он заговорит, когда она снова приедет. На цыпочках будет вокруг нее бегать, под ногами стелиться! Горный орел! Мало их Гена…
И тут она поняла, что в квартире есть кто-то еще.
* * *
- Зачем было гробить старуху? - спросил Арцыбашев устало.
Они сидели в машине. Генерал за рулем, Наташа рядом. Она только что прилетела из Перми. Арцыбашев не собирался встречать ее лично. Много чести для сопливой девчонки! Послал бы Николая, а то бы и сама добралась. Но перед вылетом Наташа позвонила ему на мобильный, и по ее голосу стало понятно: случилось что-то важное. Важное и неприятное.
- Это не входило в мои планы, - сказала Наташа, глядя строго перед собой и заплетая в узлы тонкие пальчики. - Непредвиденное стечение обстоятельств. По всем расчетам, она должна была вернуться через час. А ее кто-то подвез. Это было невозможно предусмотреть.
- Предусмотреть можно все! А уж основы негласного обыска - не оставлять объект без наблюдения, как бы далеко от своей квартиры он ни уехал.
- Я действовала в одиночку. Опираться на помощь местных коллег я посчитала нецелесообразным.
- А тебя просили так действовать? Тебе что было сказано, дура? Втереться к старухе в доверие и аккуратно ее разговорить. Аккуратно! А не ногой по виску…
- Я все сделала, как вы приказывали. Хотела сделать, как лучше. Теперь вам решать, Вадим Валентинович, как со мной поступить.
Арцыбашев потер подбородок:
- Негласный обыск у нее делали дважды. Два-ажды! И делали специалисты! Они ничего не нашли. Ни-че-го! А на что ты рассчитывала?
Наташа все так же смотрела в какую-то точку далеко перед капотом машины.
- Я не все написала в последнем отчете.
- Вот оно как? Любопытно! Частным сыском решила заняться, мисс Марпл недоделанная?
- Во время нашей последней встречи старуха сообщила мне, что в июне девяносто восьмого, в тот же день, когда пришла похоронка, только с утра, ей передали письмо от мужа. Какой-то офицер ехал в отпуск и завез. Кроме письма в конверте было кольцо. Золотое, восточного типа. А в письме было сказано, что кольцо это имеет особую ценность и что его надо обязательно сохранить. Потом из-за похорон и ареста сына старуха про кольцо начисто забыла. Так и валялось в шкафу. Студень нашел его после своей первой отсидки и с тех пор с ним не расставался. Он боготворил отца, а это кольцо считал своим талисманом. Говорил, что пока носит его, - с ним ничего не случится.
- Ну и?… - поторопил Арцыбашев, когда Наташа замолчала.
- Я не очень поверила. Решила, что кольцо может быть где-то в квартире. Ведь Студень не мог пронести его в зону! Скорее всего, если не отобрали в ментовке, оно должно было остаться у матери.
- У подруги…
- У него в тот момент не было постоянной подруги. Кроме того, при его отношении к памяти отца, он не стал бы хранить кольцо у какой-то шалавы. Но в квартире нет ни кольца, ни письма. Я все проверила досконально.
Арцыбашев задумался. Он давно уже не рассчитывал заполучить два кемалевских миллиона. Не шутка, почти тринадцать лет прошло! Вспоминать о них, конечно, не перестал, но этим и ограничивалось. Никаких планов не строил. Работал, строил карьеру. В ГДР не сложилось, седой полковник так насел, что пришлось увольняться из ведомства. Почти год провел на вольных хлебах, обеспечивая безопасность нарождающегося класса предпринимателей. Потом вернулся. Не к себе, в другую организацию, благо на волне реформаторства и головотяпства, которым подвергли спецслужбы и силовые структуры, сделать это было не сложно. Обустроился и Николая к себе перетащил. Николай к тому времени тоже ушел из армии, "стоял на воротах" в одном коммерческом банке. Постепенно жизнь стала налаживаться. На такие деньги Арцыбашев больше не замахивался, но кое-что из разных источников капало, так что хватало на пропитание. Предложи ему кто-нибудь сорвать два других миллиона - и он бы послал такого предлагальщика далеко и надолго. Но эти два зеленых лимона были свои. За них стоило побороться.
- Значит, подруга, слушай сюда, - жестко сказал Арцыбашев, беря Наташу за подбородок и разворачивая к себе. - Мокруха - это не шутки. Я прикрою тебя, но за это ты будешь служить мне верой и правдой. Сделаешь хоть один финт - и угодишь за решетку. По струночке будешь ходить, каждое мое приказание выполнять беспрекословно. Все ясно?
