– Ваш покорный слуга сознает, что плоды жалких трудов его утлого разума не могут равняться со сверкающими замыслами великих воителей, и поэтому с трепетом, но и с надеждой повергает к ногам почтенных слушателей недостойный результат своих ничтожных размышлений о том, что может порадовать почтенного Аль Дахара в столь радостный для него день.
Все с интересом посмотрели на Масуда, уже приготовившись к очередному многословному и цветистому выступлению, но он, неожиданно отбросив всякую витиеватость в речах, деловым тоном заявил:
– Нам стало известно, что по Ближнему Востоку готовится совершить турне с миссией милосердия победительница только что закончившегося всемирного конкурса «Мисс Европейская Мусульманка-2003». Ей присвоено почетное звание Звезды Востока, и она, я вас уверяю, совершенно соответствует этому титулу. Аль Дахар был на этом конкурсе и вернулся оттуда совершенно безумным. Он не хочет слышать ни о чем другом, кроме этой юной красавицы, которая неофициально является еще и Первой Невестой Года, и, если мы подарим ее ему на день рождения, то о лучшем и мечтать нельзя. А уж за то, что она, повторяю, достойна всех своих титулов, я ручаюсь собственной бородой.
Надир-шах внимательно посмотрел на Масуда и спросил:
– А каким, интересно, образом мы можем заполучить эту небывалую красотку?
– О, здесь все просто, – совершенно светским тоном ответил Сеид Масуд, – во-первых, на нее объявлен негласный аукцион, в котором почтенный Аль Дахар скачет впереди всех.
– А что во-вторых?
– То, что во-вторых, естественным образом вытекает из первого.
Сеид Масуд пристально посмотрел на Надиршаха без всякой сладости и спросил:
– Готов ли почтенный Надир-шах анонимно перекупить эту девицу из-под носа у юбиляра, чтобы сначала повергнуть его в уныние, а потом, во время праздника, неожиданно подарить ее Аль Дахару, что вознесет его на вершины блаженства?
– Замысел хорош, – одобрительно кивнул Надир-шах, – а велика ли цена этой небесной гурии?
Сеид Масуд задумчиво провел рукой по бороде, затем взглянул на Надир-шаха и, усмехнувшись, сказал:
– Велика ли цена? Почтенный Аль Дахар готов выложить за эту девушку семьдесят миллионов долларов.
– Что-о? – Надир-шах резко вскочил, опрокинув кальян и испугав всех остальных, – семьдесят миллионов долларов за девку? Да будь я проклят, если продолжу этот бессмысленный разговор! Наш дорогой Аль Дахар, похоже, окончательно выжил из ума, если готов выкинуть такие деньги ради очередного увлечения. Да на семьдесят миллионов…
И Надир-шах представил себе, что можно сделать на семьдесят миллионов, если с умом употребить их на великое дело борьбы с неверными. Картина получилась настолько внушительная, что он в бессильной ярости уставился сначала на Масуда, потом на Асланбека с Джафаром, потом – на тонкий белый серп луны, который появился на небе взамен исчезнувшему за горизонтом распухшему и красному шару солнца.
– Успокойся, почтенный Надир-шах, – примирительным тоном сказал Сеид Масуд, – ты ведь еще не слышал, что – во-вторых.
Надир-шах еще некоторое время стоял, с ненавистью глядя на луну и сжимая кулаки, потом, глядя в землю, уселся на свое место, и о недавней вспышке гнева говорили только его трепетавшие ноздри.
Сеид Масуд проницательно посмотрел на него и сказал:
– Насколько мне известно, а если мне это известно, то значит, так оно и есть, среди участниц конкурса не было ни одной мусульманки. И эта девушка, эта «Мисс Европейская Мусульманка», – такая же дочь Аллаха, как ты, Надир-шах – раввин. Короче говоря, вся эта «миссия милосердия» – просто сборище неверных собак. Поэтому…
Масуд сделал паузу и многозначительно посмотрел на Надир-шаха.
Надир-шах ответил ему долгим взглядом, и на его тонких губах зазмеилась не предвещающая ничего хорошего улыбка. Увидев это, Сеид Масуд кивнул и сказал:
– Вот именно.
Он оглядел собеседников и с улыбкой закончил:
– Поэтому я слагаю с себя ношу, которая оказалась мне не по силам, и с почтением вручаю судьбу подарка для Аль Дахара могучему и бесстрашному воину, который справится с этой задачей гораздо лучше меня.
Сеид Масуд поклонился и, давая понять, что разговор о делах окончен, дважды хлопнул в ладоши.
Белая дверь, ведущая в дом, распахнулась, и к бассейну выбежали служанки, которые начали расторопно убирать со столика то, что на нем было, и расставлять чайные принадлежности.
Надир-шах бездумно следил за их ловкими движениями, и на его губах продолжала играть зловещая усмешка, говорившая о том, что он уже знает, как заполучить так понравившуюся старому развратнику девушку и какая судьба ждет всю эту фальшивую мусульманскую компанию.
Глава 4
В ГОСТЯХ У АЛИ-БАБЫ
Если фазенды шаха Сеида Масуда и покойного муллы Азиза назывались дворцами исключительно по капризу хозяев и из их склонности к хвастовству, то дворец Аль Дахара заслуживал такого определения без всяких оговорок.
За высокой белой стеной, надежно отделявшей владения Аль Дахара от окружающего мира, начинался огромный парк, вершины деревьев которого были видны издалека. За парком, который был не только гордостью и усладой самого Аль Дахара, но и превосходил по размерам и роскоши все аналогичные сооружения в радиусе ста километров, ухаживала целая армия садовников, трудившихся с раннего утра до позднего вечера не покладая рук.
Счастливец, перед которым открывались высокие бронзовые ворота, попадал в настоящий рай. Посыпанные песком тропинки вились между деревьев, в густой тени которых можно было неожиданно увидеть то мраморную беседку со множеством тонких колонн, то изъеденную временем каменную скамью, стоявшую на своем месте уже шестую сотню лет, то выложенный дорогим камнем родник, в котором тихо журчала прозрачная прохладная вода.
Статуи, привезенные шахом из просвещенной Европы и умело расположенные в наиболее выгодных для зрителя местах, придавали парку особый вид и напоминали о приятных днях, которые Аль Дахар провел в Париже, Лондоне и Берлине.
В густой листве деревьев пели птицы, по тропинкам бродили чванливые павлины и ручные звери, самым крупным из которых был пятнистый ленивый гепард, а главной достопримечательностью парка был большой пруд с кристально чистой водой, заключенный в скалистые берега и скрытый от палящих лучей солнца смыкавшимися над ним в вышине густыми ветвями деревьев.
Мало кто знал, что и пруд, и окружавшие его скалы вовсе не были творением природы. Это так похожее на естественную формацию чудо, а так его называли все, кто увидел хоть однажды, на самом деле было плодом каторжного труда сотен неизвестных людей, чьи имена и судьбы были подобны пыли, унесенной дуновением времени.
Неширокая дорожка, выложенная узорной плиткой, плавно изгибаясь меж кустов жасмина и роз, выходила на открытое пространство, и перед очарованным красотой парка гостем наконец открывался величественный дворец шахов Дахаров, выстроенный из желтоватого камня.
